Тема: Голубая кровь аристократов
Автор: [L]Иеруа[/L]
Бета: Теххи Халли и Команда Красных
Краткое содержание: про Джонни Смита и одно нереалити-шоу.
читать дальше
Пролог: шоу мистера Дейта
– Джонни, – бубнила Ребекка, вцепившись ему в рукав. – Джон, давай уйдем, а? Вернемся домой, я приготовлю ужин, и Персик будет вертеться у нас под ногами, выпрашивая кусочки. А хочешь, мы сразу же включим визор и посмотрим трансляцию, хочешь, Джонни?
Джон обнял жену за плечи. Она снова что-то ему говорила, боги, она тараторила без умолку с тех самых пор, как они вышли из дома, её слова давно уже слились для него в монотонный бессмысленный гул. Точно так же шумит мотор в недрах любой машины, вдыхая в механический корпус движение, импульсы, жизнь. Джон не к месту подумал, что если бы не Ребекка – хрупкая и открытая, она принадлежала к тому типу женщин, рядом с которыми мужчины непроизвольно расправляют плечи и вспоминают о том, что призваны защищать, – если бы не Ребекка, он никогда бы не почувствовал в себе силы перешагнуть черту между зрителем и участником. И вот теперь она молила его вернуться назад, снова стать наблюдателем.
– Прекрати, Рэб, со мной всё будет в порядке, – сказал он. – Смотри, начинается!
Свет в зале начал тускнеть, и постепенно всё погрузилось во тьму. Послышались взволнованные крики, стоявший рядом мужчина не в меру шумно выдохнул «ну», и тут грянула музыка. Мощные аккорды полностью перекрыли все прочие звуки, казалось, даже стены начали ходить ходуном. Вспыхнули прожекторы, выхватив из темноты фигуру ведущего шоу. На нём был строгий костюм и стильная шляпа из серого фетра.
– Дамы и господа! – вкрадчиво произнес Дейт, и у Джонни по коже пробежали мурашки. Дейта недаром считали одним из лучших шоуменов планеты. – Счастлив приветствовать вас на тридцать девятом выпуске моего шоу – Шоу мистера Дейта!
Музыка зашлась в громогласном крещендо, зал вторил ей аплодисментами. Огромные экраны за спиной ведущего пошли рябью.
– Позвольте представить вам нашего первого участника – мисс Элли Нейтон! – провозгласил Дейт, и в ту же секунду изображение на экранах обрело четкость. Элли Нейтон оказалась самой обычной девушкой, каких в городе было не счесть. То есть, это раньше она была такой – теперь же Элли Нейтон стала звездой. Джонни смотрел на неё и мысленно делал ставки: десять баксов на то, что мисс Нейтон никогда не видела других развлекательных шоу. Двадцать пять, что она всё же помнит те времена, когда другие шоу ещё не закрыли.
– Ставлю сотню, что свой сценарий крошка провалит, – сказал кто-то у него за спиной.
– Брось, Сэм, у девчонки не всё так плохо, – неуверенно возразили ему.
Тем временем ведущий подвел Элли к массивному креслу, которое окружали приборы наподобие тех, что можно увидеть в крупных медцентрах. Несколько ассистентов в белых, стилизованных под врачебные халаты костюмах тут же начали хлопотать вокруг девушки. Джон невольно подался вперед, чтобы лучше видеть происходящее, но Ребекка шикнула на него, больно впившись ногтями в предплечье.
– Успеешь ещё разглядеть, Джонни, – с горечью сказала она, – и даже не из первого ряда.
Когда тело мисс Нейтон было надежно зафиксировано в кресле, Дейт подошел и собственноручно проверил настройки приборов, что-то подправил: его холеные пальцы, грациозно порхающие над рычажками и кнопками, оператор дал крупным планом.
Каждый раз, наблюдая этот ритуал, Джонни так и порывался сказать что-нибудь едкое. В конце концов, даже последнему зеваке, сидящему в какой-нибудь вонючей дыре перед стареньким визором, доподлинно известно, что агрегаты на сцене – всего лишь фейк, декорация.
Настоящие машины, контролирующие процесс «погружения», находятся не здесь, и работает с ними отнюдь не белозубый шоумен, а лучшие ученые планеты. Тем не менее, Дейт с упорством, достойным лучшего применения, разыгрывал этот спектакль перед каждым участником. На кой черт это надо?
Когда Джонни снова посмотрел на экраны, то не увидел на них ни Дейта, ни Элли. Чтобы пропустить момент перехода от реального тела к проекции, достаточно было отвлечься на пару секунд: вот человека обвешивают датчиками и электродами, подключают к приборам и – оп! – его проекция уже стоит на фоне пасторального пейзажа или каких-нибудь футуристических башен. Улыбается на всю галактику с разного рода экранов, пока настоящее тело лежит спеленатое по рукам и ногам, позабытое всеми, включая его обладателя.
Сейчас экраны показывали следующий этап шоу: громадное колесо, поделенное на множество секторов, каждый из которых был выкрашен в свой цвет. Постепенно его вращение замедлялось, стрелка миновала коричневый участок, неторопливо наползла на розовый сектор. «Мир сквозь розовые очки», вспомнил Джон. В прошлом шоу одному чудаку жутко не повезло, и он получил этот сценарий. Поговаривали, что выиграть по нему не легче, чем на планере до луны долететь.
– И-и-и – «Молчание – золото!» – торжественно объявил Дейт.
По лицу Элли трудно было понять, рада она такому исходу или нет, но одно можно было сказать с уверенностью: когда стрелка покинула розовый сектор, выдохнула девушка с облегчением.
– Готово, дамы и господа, выбор сделан, и нет дороги назад, да вы бы и не пожелали возвращаться, не так ли, мисс Нейтон? – сказал Дейт, улыбаясь многочисленным камерам. – Скажите же нам что-нибудь напоследок, ведь вы ещё долго, не день и не два, а гораздо дольше, – Дейт театрально приложил палец к губам, – не сможете никому ничего сказать.
– Я… – Элли выглядела слегка растерянной, она словно не знала, что ей сейчас надо делать.
– Ну же, милая, вспомни, как репетировала эти слова перед зеркалом, – подмигнул ей ведущий. Из зала послышались отдельные смешки, «Передай привет маме и любимому мужу», – крикнули из первых рядов. Элли зажмурилась и сжала кулачки, словно хотела загадать наудачу.
– Я обязательно выиграю, – сказала она. – Обещаю.
Зал взревел, снова грянула музыка.
– А вы, мои дорогие зрители, готовы ли вы увидеть нашу отважную Элли в исходной точке её сценария!? – вопросил Дейт.
Под раскатистые аккорды Элли схватилась за горло, широко распахнула рот, как будто ей не хватало воздуха. Пейзаж за её спиной начал меняться. Сначала Джонни решил, что её поместили в мегаполис времен 20-го века, но довольно скоро понял, что промахнулся: выбитые окна и поросшие кустарником тротуары недвусмысленно намекали на пост-апокалиптику.
Надо отдать девушке должное, подумал Джон. Она довольно быстро взяла себя в руки: покинутые небоскребы на заднем плане всё ещё выглядели несколько смазанными, а проекция Элли уже уверенно улыбалась в камеру, подняв вверх большой палец сжатой в кулак руки.
Следующим участником оказался парень лет двадцати. На нем была спортивная куртка с надписью «winner» поперек груди, и Дейт, казалось, не упустил ни единой возможности подколоть его по этому поводу. Когда парня подключили к приборам и рулетка начала своё неспешное вращение, Ребекка привстала на цыпочки и прошептала Джону на ухо:
– Мы ещё можем уйти.
– Ты можешь. А вот я – нет, – сказал он. – Рэб, пожалуйста, хватит. Я ведь себе не прощу, если струшу в последний момент. Буду просыпаться и засыпать с мыслью о том, что…
– Будешь просыпаться и засыпать, а не лежать овощ овощем, питаясь и справляя нужду через трубочки, – зло зашептала Ребекка. – Джонни, подумай, что будет, если ты проиграешь! Ты ведь помнишь статистику, один благоприятный сценарий на шоу – и он уже выпал той девушке. Пожалуйста, уйдем отсюда. Мне страшно.
– Нет, Рэб, ты не права. Здесь, – Джонни обвел зал руками, – всем правит случай. И даже если мне очень не повезет… что ж, шансы на победу есть при любом раскладе.
– И-и-и – «Гори всё синим пламенем!» – провозгласил Дейт. В ту же секунду проекция «winner»’а вспыхнула, из динамиков грянула музыка, заглушая его предсмертные крики и треск, с которым синий огонь пожирал виртуальную плоть. – Что творится, что творится-то! Наш победитель проиграл ещё до начала игры!
Зал бесновался. Многим последняя шуточка Дейта пришлась по душе, но были и недовольные. В другом конце зала кто-то даже затеял бучу. Рейтинг этого выпуска побьет все рекорды, подумал Джон. Свои собственные – остальные давно уже позади.
– Случай, ты говоришь? – с горечью сказал Ребекка. – Шансы на победу?
Так обращаются к тем, кого уже нет, понял Джонни. Нет рядом – или нет уже вообще. Не выдержав, он отвернулся – и увидел своё лицо на экране.
– А вот и следующий, последний на сегодня участник! Прошу на сцену, мистер Джон Смит!
Джонни словно во сне наклонился к Ребекке, поцеловал её в губы и направился к сцене. В зале в это время царила полная тишина – а может, там было шумно. Джонни не знал: в ушах у него в такт сердцебиению бухала кровь. Очнулся он уже в кресле. Том самом, окруженном фейковым оборудованием. Неприятно кололо в висках, Джон дернулся – и обнаружил, что не может пошевелиться.
– Пожалуйста, лежите спокойно, – сказали ему. И мир провалился.
– Ну же, сынок, делай свой выбор.
Кажется, я снова пропустил момент перехода, подумал Джонни. Вот черт!
Вокруг не было никого, за исключением, разве что, обуглившегося трупа. Осторожно переступив через тело «winner»’а – Джонни не сомневался, что именно под этим именем того запомнят фанаты – он подошел к рулетке.
«Только не синий, – стучало в висках. – Только не синий».
Раскрутив колесо, Джонни закрыл глаза и представил себе Ребекку: как та стоит в огромном зрительном зале, совершенно одна, как смотрит на его неподвижное тело. Или следит за стрелкой, пробегающей разноцветные сектора. Красный, оранжевый, золотистый, черный, как смоль, а сразу за ним – девственно белый, «С чистого листа», Джон не отказался бы получить именно этот. На миг он словно увидел рулетку глазами Ребекки: вот стрелка минует злополучное синее пламя, медленно ползет к границе зеленого сектора, и губы Рэб шепчут, вторя громогласному голосу Дейта: «Голубая кровь аристократии».
– А этот парень не так-то прост! – добавляет Дейт.
Джонни распахнул глаза. Пейзаж вокруг уже начал меняться: очертания предметов текли, выцветали яркие краски. Небо словно набухло и стало ниже. Порыв ветра принес запах соли, и Джонни почувствовал, как к горлу медленно подступает ком. К тому времени, как шум зала окончательно сменился криками чаек, он стоял на четвереньках и самозабвенно блевал.
Голубая кровь аристократии
– Эй-эй, полегче! – на плечо Джонни опустилась чья-то тяжелая рука. – Ты что делаешь, а? Предупреждали же: блевать – за борт.
Желудок, казалось, всерьез вознамерился сбежать из организма через гортань, и Джонни бросил все свои силы на то, чтобы предотвратить этот побег. Зажав рот рукой, он кинулся туда, где по его представлениям находился борт. Сзади сочно ругнулись. Джонни послушно развернулся и бросился бежать в противоположном направлении, но не тут-то было. Поскользнувшись на собственной блевотине, он пластом растянулся на палубе.
– Ну Вы… тоже мне, моряк, – ругательства сменились добродушным хохотом, – все вы, аристократы, неженки, хоть и строите из себя невесть что. На, хлебни, – незнакомец достал из-за пазухи фляжку и сунул её Джонни прямо под нос. – Да что ты кривишься? Поможет, поверь уж, не первый год в море хожу, не первый раз наблюдаю, как особу голубых кровей на эту палубу выворачивает. Принц тоже вон поначалу нос воротил, да не мог из каюты выползти, так его, бедного, от моря скрутило. А теперь что? Как воду хлещет – и чувствует себя превосходно! Вчера залез в воронье гнездо, раньше Боба порт углядел. Глазастый парень, что те ястребы!
Странное дело, но то ли моряк не соврал, и пойло оказало на Джона своё целебное действие, то ли его болтовня убаюкала, но рвотные позывы постепенно утихли. Прополоскав рот остатками жидкости, Джонни наконец-то принял вертикальное положение и как следует рассмотрел моряка. На пол головы выше, несколько тяжелее, конечности целы, на поясе пистолет. Лучше остаться друзьями, принял решение Джон.
– Прошу прощения, я не хотел испачкать вам палубу, – сказал он, протянув моряку опустевшую фляжку. – А куда мы, собственно, держим путь?
– В столицу, Ваша Светлость, – ответил тот. Удивительным образом его дружелюбие куда-то исчезло, стоило Джону выбраться из лужи блевотины. – И Вы бы вымылись, что ли. Негоже в таком виде во дворец прорываться, благородных рыцарей Вы распугаете, не вопрос. Да вот северных наёмников этим никак не пронять, они и сами не розами пахнут. А если прорветесь-таки к королю? Сейчас к Вам попугай Ваш и тот приближаться не хочет, куда ж Вы такой да пред светлые очи монарха? А принц?! Он должен вернуться героем, сверкая доспехом, верхом на коне! А не на видавшем виды корыте в компании опустившегося аристократа. Тьфу, стыд какой, – не на шутку разошелся моряк. – Что рот разинул, небось сказать чего хочешь?
– Мой попугай? – только и смог выдавить Джонни.
Попугай дожидался Джона в каюте.
– Привет, – сказал попугай, повернувшись к нему правым глазом, – можешь называть меня Сэм.
– Могу, – согласился с ним Джонни. – Но с чего ты вообще взял, что я буду разговаривать с какой-то безмозглой птицей?! О-ох, черт, ну я и влип! А думал, повезло со сценарием, как же! Думал, найду свою золушку, ну или красавицу коматозную, не зря ведь Рэб отпускать не хотела… наёмники с севера! Ещё и эта морская болезнь!.. – пнув некстати подвернувшееся под ногу ведро, Джонни свалился в гамак, что только усугубило проблему качки. Снова захотелось блевать. Ведро же, предназначенное для этих целей, укатилось к противоположной стене.
– С того, что больше говорить тебе не с кем, – флегматично произнес попугай. Джон чуть на пол не свалился.
– Значит, тебя зовут Сэм, – медленно повторил он.
– Сэмюель Энсон Ингерсен, – подтвердил попугай. – Оператор зоо-соглядатая третьего класса. Для тебя – просто Сэм. Ещё вопросы?
– Угу, – Джонни закинул руку за голову, устраиваясь в гамаке поудобнее. О существовании соглядатаев ходили разные слухи, но официально эту информацию устроители шоу так и не подтвердили. Что ж, теперь у него появилась возможность узнать обо всём из первых, так сказать, уст. – Что ты такое и какого хрена здесь делаешь?
Вместо ответа попугай принялся как ни в чем не бывало ловить под крыльями блошек.
– Эй! – возмутился Джонни. – Ты что себе позволяешь?!
– Увы, немногое, – сказал попугай. – В теле птицы иначе никак.
– Ого, да это никак сарказм! Я задал тебе вопрос, Сэм, и если ты на него не ответишь, ей-богу, я откручу тебе голову.
– Тоже мне, напугал, – Сэм оставил в покое перья и снова повернулся к Джону глазом – на этот раз левым. – Парень, ты угрожаешь мне тем, что убьешь виртуальную птицу. Не наигрался в шутеры, пока был подростком?
Джонни был близок к тому, чтобы признать: не быть ему победителем этого шоу, и наёмники с севера тут не причем. Морская болезнь и чертова птица доконают его гораздо раньше.
– Ладно, сдаюсь, – Джон неуклюже выбрался из гамака и проковылял туда, где валялось ведро. Сказать по правде, сейчас оно ему было совершенно без надобности. Истинной целью этой прогулки была возможность обсудить компромисс, не глядя при этом на самодовольную птицу. – Какого черта тебе от меня надо?
– Правду говорят, горбатого только могила… – ворчливо произнес попугай. – Ответы на твои вопросы очевидны. Я – персонаж-соглядатай. Моя роль заключается в том, чтобы фиксировать всё, что с тобой происходит. Источниками информации служат твоё сознание, а также сознания персонажей, которые тебя окружают. То, что видят зрители во второй части шоу – это компиляция…
– Иными словами, ты – моя личная съемочная команда, – перебил его Джон. – Отлично, поехали дальше. Что за квесты мне следует выполнить, чтобы пройти сценарий?
– Персонаж-соглядатай не вправе оказывать игроку помощь в прохождении сценария, – осадил его Сэм. – В частности, запрещена информационная поддержка.
– То есть, ты только препираться со мной и можешь? – Джон перевернул ведро вверх дном и уселся на него, точно на табурет. – Знаешь, а идея открутить тебе голову была не такой уж глупой.
– Глупее некуда, – не согласился с ним попугай. – Вообще-то, мы можем беседовать на отвлеченные темы. Хочешь, я расскажу тебе про моего пса? Его зовут Йуф!
К утру второго дня Джон уже знал, что семилетняя крестница Сэма зовет Йуфа «Уффи», а двоюродный брат вечно гаркает «Джуф!», да так, что бедный пес припадает на полусогнутых лапах к самому полу и боязливо рычит… После этого Джон окончательно распрощался с надеждой выудить из Сэма хотя бы намек на то, что ему следует делать, и отправился знакомиться с принцем Кристианом.
– Ваше высочество! – окликнул он. Принц в одиночестве стоял у борта и с мечтательным видом разглядывал горизонт. – Не правда ли, отличная сегодня погода.
Принц дернулся, посмотрел как-то странно.
– Да, Джон, вы совершенно правы, – сухо ответил он, после чего развернулся и быстро ушел. Словно за ним собаки гнались.
– А твой Йуф на людей не лает? – спросил Джонни у попугая.
Тот оскорбился и промолчал.
Остаток дня Джонни провел, бесцельно шатаясь по кораблю. Пару раз он пытался заговорить с матросами, но те оказались не слишком дружелюбными, и довольно скоро он бросил попытки наладить отношения с корабельной командой.
Ночью ему приснился солнечный пляж. Ребекка стояла по колени в воде, обняв себя за плечи, и с грустью смотрела на пустое, безмятежное море.
Как стало ясно на третий день, Сэм вообще гораздо чаще молчал, чем говорил. Так что Джон трепался за них двоих.
– Я заступился за неё в каком-то прокуренном баре. Ввязался в драку, дурак. Она смотрела на меня с надеждой и восхищением, глаза сияли, точно те звезды. Верзил было трое. Одного я вырубил сразу, вдарил кружкой по физии – и дело с концом. Вот со вторым пришлось повозиться. Отделал он меня – не то слово. Поднимаюсь я, значит, на ноги, рука вывихнута, в голове звенит, из рассеченной брови кровь так и хлещет – а на меня третий прет, морда зверская, кулаки потирает. Всё, думаю, допрыгался. Смотрю – а Рэб, оказывается, всё это время там же стояла, хоть и орал ей «беги, дура, беги!». Достала из сумочки психо-шокер и как хрясь им верзилу по темечку. По остаточному рисунку, сказала, легко можно владельца найти. Регистрация, все дела. Проблем потом не оберешься. А так – удар тупым предметом. Поди потом сыщи виноватого, – говорил Джон, а Сэм в это время чистил перышки, разглядывал когтистые лапки или же попросту спал.
Ближе к вечеру эту идиллию нарушил своим появлением Крис. Джонни хотел было встать, чтоб поприветствовать принца как полагается, но тот упреждающе положил руки ему на плечи.
– Да что с Вами творится в последнее время? – спросил Кристиан. Не дождавшись ответа, с жаром продолжил: – Заладили «ваше высочество» да «ваше высочество»! Послушайте, Джон, если всё дело в титуле… клянусь, когда отец узнает, что Вы не только не повинны в моей гибели, но и помогаете мне восстановить справедливость, он сразу же вернет Вам дворянство! Вы вернете себе доброе имя!
Словно выдохшись, принц замолчал. Его плечи поникли, огонь в глазах потускнел.
– Если мы сможем ему доказать, что Синистер – самозванец… – сказал он гораздо тише.
Не задумываясь над тем, что делает, Джонни накрыл руки Криса своими. На поверку холеные пальцы принца оказались не такими уж нежными: жизнь среди моряков делала своё дело.
– Мы справимся, – заверил он Криса и мысленно возликовал.
«Вот оно! «Вернуть себе доброе имя», и как я раньше не понял?! Да вокруг этого сюжеты всех баек про аристократов крутятся! Вот он, вот он мой первый квест!».
«Ага, и пройти его будет легко, – ехидно поддакивал внутренний голос. Интонации у него были подозрительно похожи на Сэмовы. – Ворвемся во дворец с кучкой отважных полупьяных матросов, что нам охрана и наёмники с севера? Быстро порубим всех на жаркое, потом завалимся в тронный зал, продемонстрируем королю, что сын его жив, а Синистер – кем бы он ни был – самозванец и лжец. Зуб даю, не успеет стемнеть, как я верну себе доброе имя, выпью немного винца и отойду в настоящий мир победителем».
Да, такой вот замечательный план. Джонни дал себе мысленный подзатыльник.
Как бы там ни было, но по всему выходило, что успокоить Криса ему всё-таки удалось. Покидая каюту, принц даже насвистывал что-то себе под нос. Джонни прислушался, но мелодию не узнал.
– А знаешь, – сказал он попугаю, – будь я сейчас просто зрителем, то решил бы, что сценарий весьма интересный.
– Да, – Сэм мало того, что откликнулся сразу, так ещё и не стал возражать. – Если ты выиграешь – или геройски умрешь, – твою историю увидят миллионы.
– Ты говоришь так, словно существуют альтернативные варианты, – насторожился Джон.
– Всякое случается, – чуть помедлив, ответил Сэм. – Мало ли.
На четвертый день поднялся ветер. Волны раскачивали корабль, словно заботливая нянечка люльку, и Джонни никак не мог отвязаться от мысли, что в детстве, наверное, был очень проблемным ребенком. Унять рвотные позывы не могло даже безотказное пойло Билла. Выдув всю фляжку, но так и не дождавшись ощутимого результата, Джонни потребовал ещё. Билл отрицательно покачал головой и отобрал опустевшую фляжку назад.
– Это Вам не поможет, – пояснил он. – Да и не от качки худо-то, а от волнения, поверьте мне, вояке старому, не первый раз с особами голубых кровей плечом к плечу иду драться…
Джонни слабо запротестовал, но Билл, как это часто бывало, не удостоил его даже взглядом. Спрятав пустую фляжку за пазуху, он, пошатываясь, покинул каюту.
Чуть позже к нему наведался принц. По достоинству оценив обстановку, он без лишних слов отобрал у Джонни ведро, с которым тот, казалось, успел породниться, и вручил декоративного вида меч.
– Пошли, – сказал Крис уже от дверей. – Ближе к берегу не подойти, волны слишком сильные.
Джонни перекинул меч из одной руки в другую. Сдвинув ножны, провел пальцем по лезвию. Как обращаться с мечом, он никогда не знал. Да что там, он и фильмы предпочитал смотреть те, где герои стреляют из бластеров, а не железками машут. Сунув ножны под мышку, Джонни последовал за принцем.
Стоило им подняться на палубу, как в лицо ударил колючий ветер. Крепко зажмурившись, Джонни выбросил вперед свободную руку и попытался нашарить канат – в байках Билла их всегда натягивали вдоль обоих бортов, если случался шторм. Когда кто-то схватил его за предплечье и потянул за собой, Джонни с радостью подчинился. Свою ошибку он понял, лишь оказавшись в дряхленькой шлюпке. Волны то и дело грозили перевернуть видавшее виды суденышко кверху дном, и лишь воля проектировщиков виртуальной реальности удерживала шлюпку на плаву.
До берега они добрались, так ни во что и не врезавшись. Радость Джонни не знала границ, ведь за дни, проведенные на корабле, он совершенно отвык от ощущения твердой земли под ногами, и теперь сполна наслаждался каждой секундой, проведенной на суше.
Кто-то вскрикнул и махнул рукой в сторону корабля. Джонни оглянулся, но не увидел ничего, кроме темной массы воды и белеющих то там, то здесь гребешков многочисленных волн.
Кажется, одна из шлюпок всё же пошла ко дну, и оставалось надеяться, что не та, на которой плыл Крис. Шутка ли, прорваться к королю лишь затем, чтобы предъявить ему мертвого сына, которого пусть не убил – но не смог уберечь.
Впрочем, вдоволь порефлексировать Джону не дали. Довольно скоро к ним подоспела береговая охрана, а может, это были наемники-северяне – Джонни не знал. Он просто перехватил меч, точно бейсбольную биту, и принялся отбиваться от нападавших. Перед глазами мелькали сведенные страхом и яростью лица, блестели на солнце мечи. Иногда ему чудилось, что в стороне от них, у самой кромки воды, стояла смутно знакомая девушка. Она обнимала себя за плечи и как будто чего-то ждала. Джон обернулся, чтобы позвать её, крикнуть: «Беги, глупышка, беги!». Но стоило ему на секунду отвлечься, как под ребрами вспыхнула боль. В глазах потемнело, и он осел на песок.
К тому моменту, когда последний из нападавших рухнул без чувств, Джонни пришел в себя. В легких словно пожар полыхал, а в голове было пусто, как после добротной попойки. Он оглянулся: у кромки воды, где до этого видел девушку, не было ни души.
Покончив с охраной, моряки не мешкали ни минуты. Они устремились в направлении темных домов, и Джонни без лишних раздумий пустился за ними. Где-то на краю сознания билась мысль, что в бой этот сброд должен вести дворянин. В историях про принцев существуют свои законы и правила, и, чтобы пройти сценарий, им надо следовать. Первый закон мироздания мистера Дейта.
Через пару кварталов и ещё несколько потасовок к Джонни на плечо спланировал Сэм.
– Ты ранен, – вцепившись птичьими коготками в грубую ткань, настойчиво произнес он прямо в ухо Джонни: – Вся рубаха в крови.
– И что с того? – задыхаясь от быстрого бега, ответил тот. – Откажутся тело на органы принимать?
– Нет, – сказал Сэм, – не откажутся. Происходящее здесь никак не влияет на твоё настоящее тело. Умрешь – Рэб за органы отвалят целое состояние.
– Что-то ты уж больно разговорчивый стал.
– Открутишь мне голову?
– Зажарю и съем.
Впереди как раз замаячили стены дворца, когда Джонни окончательно сдался. Остановившись, он выронил меч и согнулся в приступе жестокого кашля. Странное дело – пусть на довольно извращенный манер, но происходящее ему нравилось. Несмотря на лютый кашель и полыхающий в легких огонь, он словно впервые за долгое время дышал полной грудью. Джонни давно не чувствовал себя так хорошо – пожалуй, с тех самых пор, как впервые познакомился с Рэб. Тогда, на задворках провонявшего куревом бара, она привстала на цыпочки, прижала рукав своей белоснежной рубашки к его рассеченной брови, чтобы хоть как-то унять текущую кровь, и поцеловала в разбитые губы. Было больно, невкусно и фантастически хорошо.
В отдалении слышались крики людей и цокот лошадиных копыт. Со стороны дворца прогремело несколько выстрелов. Время точно остановилось – и тут же бросилось вскачь. Бухнула пушка, ещё раз – а Джонни всё стоял и смотрел, как на площади перед дворцом распускаются цветы из жаркого пламени. Если бы он следовал правилам, если бы не отстал…
Его мысли прервали появившиеся точно из ниоткуда всадники.
– Слава богам! – воскликнул принц, спрыгнув с лошади. – Вы живы!
Подскочив к Джону, он дернул его на себя и крепко обнял.
– Джон, мы победили, Вы слышите?! Мы победили! – произнес Кристиан таким тоном, словно и сам ещё не до конца уверовал в их победу. – Идемте же скорее к отцу!
О чем Кристиан толковал с королем, Джонни не слушал. Все его силы уходили на то, чтобы держаться перед ними достойно. В данной ситуации это означало стоять прямо и не капать кровавой слюной на ковер, с чем до поры до времени он справлялся не так уж и плохо. Провалился Джон, когда король, закончив беседовать с сыном, ласково посмотрел на него и сказал:
– Что ж, друг мой. Мы обязаны Вам действительно многим… думаю, пол королевства и рука моей дочери будут достойным вознаграждением за всё, что Вы для нас сделали.
Вот тут-то рот Джонни раскрылся, и шикарный ковер оказался испорчен.
– Плохо, – тихо сказал ему Сэм. – Пусть квест ты и выполнил, но от сценария отошел. Такую награду получают, как правило, добры молодцы из народа… «Золотые руки», «Светлая голова» – релевантных сценариев много, но твоя «Голубая кровь» среди них не числится. Ты вышел за рамки, Джон, ты почти проиграл.
– Молодцы из народа, значит… а что тогда получают аристократы? – спросил его Джонни, припоминая инцидент на дворцовой площади. По всему выходило, что по сценарию вернуть себе доброе имя ему полагалось посмертно. Отлично, со злостью подумал он, мой сценарий оказался сценарием смертничка.
– Смерть от рук добрых молодцев, – и глазом не моргнув, подтвердил его худшие опасения Сэм. – В твоём сценарии это могло бы стать точкой. Точкой выхода для тебя, как для главного персонажа. Возможностей закончить сценарий много, и это – всего лишь один из способов победить.
– Я даже не знаю, что тебе на это ответить.
– А ты промолчи, – посоветовал Сэм, и Джонни действительно промолчал, но вовсе не потому, что ему не было, что сказать.
Он потерял сознание.
И ночью ему ничего не приснилось. А может, он просто забыл.
На пятый день во дворце закатили бал.
Джонни залпом ополовинил кубок с вином. На вкус оно отдавало кислятиной.
«Женитьба не по любви» была, несомненно, отличным способом спасти ситуацию, вернуться в рамки сценария. Хорошая мина при очень поганой игре. Вот только мысль о липовом браке Джона не грела.
– На нас не глазеют только слепые, – поправив кружевной воротник, он попытался согнать попугая с плеча, но ничего у него не вышло.
– Здесь нет слепых, – сказал ему Сэм.
– Вот потому и не глазеют! – Джонни вспылил, но тут же постарался взять себя в руки. Он чувствовал, что может сорваться. И лучше бы обошлось без жертв: обратно в ссылку ему не хотелось, это был бы полный провал. – Ты смотришься здесь неуместно.
– Это ты со мной на плече смотришься неуместно, – переступив с лапки на лапку, Сэм дернул Джона за прядь волос. – А я тварь бессловесная, что с меня в этом плане возьмешь?
Сволочь, подумал Джон, но ругательство не озвучил.
– Сэм? – вместо этого позвал он, стараясь придать голосу хоть капельку беспокойства.
– Да, Джонни.
– Тебя случаем не подменили, пока я лежал в отключке?
– Ха! – Попугай насмешливо склонил голову набок. – Ты ведь не думал, что этот Ингерсен с тобой круглосуточно нянчится?
– Ох, черт, – расстроился Джонни. – А я ведь в шутку спросил. Нет, ты серьезно?
– Более чем. Но можешь и дальше звать меня «Сэм».
– Как пожелаешь, – не стал спорить Джон. Сегодня даже привычные перепалки с Сэмом не могли вернуть ему хорошее расположение духа. И когда его попытались втянуть в светскую беседу, он просто покинул зал, сославшись на духоту.
В дворцовом парке было прохладно и сыро. Джонни зябко поежился: изо рта у него вырывался пар. Не успев отойти от крыльца и на десяток шагов, он споткнулся и чуть не упал. К счастью, кто-то успел его обхватить. В нос ударил обрыдший за время плаванья запах соли пополам с перегаром.
– Да ты, я смотрю, и на суше грацией-то не блещешь, – хохотнул Билл. Он был изрядно пьян, но на ногах стоял твердо: привык, что качает, подумал Джонни. Компенсирует отсутствие качки обильной выпивкой.
– Помню, был когда-то как ты, зелёный совсем, не знал неписаных законов, да и в утвержденных правилах вечно путался. Зато потом как пошло, как поехало! Опомнился, только когда знакомого внешника встретил. Сперва глазам своим не поверил, но быстро вспомнил, как мы с ним по барам шарились. А он не признал. Треплется со своим соглядатаем, а на других и не смотрит. Зря он так, вот послушал бы советов бывалого моряка, не пошло бы ко дну его дрянное корытце. Тьфу!
Пьяные излияния Билла Джон пропустил мимо ушей. Они ему не мешали, даже наоборот – создавали своего рода домашний уют. Снова вспомнилась Рэб: она тоже, случалось, начинала что-то ему говорить, и говорила до тех самых пор, пока он не хватал её под подмышки и не начинал кружить. Она смеялась, а он считал веснушки у неё на щеках, и где-то после тридцать четвертой они, наконец, падали на диван, и тыкались друг в друга, словно слепые котята, и не могли с него встать, пока головокружение не проходило. Персик в такие моменты забирался под шкаф и смотрел на них укоризненно, словно на малых детей. Покидал он своё убежище только после того, как Рэб уходила на кухню заваривать чай, а Джон активировал визор. «Шоу мистера Дейта» они смотрели втроем. Будучи настоящими, они погружались в несуществующий мир, наблюдали, как виртуальные игроки проходят сценарии. Впрочем, почему виртуальные? Проиграешь там – не очнешься здесь.
Вероятно, в рассказе Билла наступила развязка, потому как он от души похлопал Джонни по спине.
– Кажись, сболтнул лишнего, но ты уж не обессудь, устал я, точно собака, теперь вот расслабился – и прорвало, – сказав это, Билл развернулся и, шатаясь, направился прочь.
Джонни провел рукой по груди – под одеждой повязку было не различить, но каждый раз, когда Билл опускал тяжелую руку ему на спину, в боку словно рычаг проворачивали. Вот и говори потом, что игра виртуальная.
«Проиграешь здесь – не очнешься там, – переиначил недавнюю мысль Джон. – Вот только «там» – это рядом с Рэб, перед визором. А «здесь» – это без неё, зато участником тех событий, за которыми раньше смог бы лишь наблюдать».
Джонни с мрачной решимостью направился обратно в бальный зал за вином. Рэб не одобряла, когда его напитки содержали в себе алкоголь. Она говорила: «Не надо, Джонни, это не сделает тебя счастливее». Она обнимала его крепко-крепко и прижималась губами. Её поцелуи были словно коньяк пополам с горьковатой "Либерой". Джонни был опьянен Ребеккой и ни капельки о том не жалел.
Тем вечером, впервые за несколько лет, Джонни напился.
«Рэб будет смотреть на меня с укоризной, – думал он, опорожняя вторую бутылку. – Трезвая, кристально трезвая, как и всегда».
Шестой день начался для Джонни ближе к закату.
– Вчера ты надрался, словно последний матрос, – буркнул Сэм. – С добрым утром.
Джонни скатился с кровати и распахнул окно. В воздухе запахло конским навозом и розами.
– Утром? – хрипло произнес он и поморщился. Во рту у него было похуже, чем в Йуфовой конуре, которую Сэм в свое время описал ему очень подробно.
– Через час тебе следует быть во дворце.
А, точно, подумал Джонни. Сегодня его представят принцессе. Он прикинул, каковы шансы на то, что свадьбу отменят, если он заявится во дворец в таком виде, как сейчас. По всему выходило, что рассчитывать на это было бы опрометчиво.
– Неужели мне обязательно надо на ней жениться? – спросил он у Сэма.
– А то ты не знаешь, – ответил тот.
Джонни замялся.
– Жениться не по любви – участь особ голубых кровей. Думаю, чтобы вернуться в рамки сценария, я должен взять в жены принцессу. Потому что на деле я этого не хочу, – он горестно улыбнулся. – Иначе о победе не будет и речи. А так я пройду этот чертов сценарий и стану звездой. Как ты сказал, мою историю увидят миллионы. И Рэб, конечно же, будет одной из них. Она заберется с ногами на наш любимый диван, обнимет подушку и совсем забудет про остывающий чай. А я в нарядном камзоле и смешном парике буду целовать свою жену поневоле, затянутую в корсет так, что и дышать-то нормально не может. Она будет томно задыхаться мне в губы, а потом потеряет сознание, и мне ничего не останется, кроме как подхватить её на руки и унести в роскошные наши покои. А Рэб, моя милая Рэб будет сидеть на диване, обняв подушку, и смотреть на экран…
– Джонни.
– Да, Сэм?
– Пойди проветрись.
Как и предсказывал Сэм, на свежем воздухе Джонни почувствовал себя лучше. Мысли стали яснее, и ноющая боль в висках постепенно утихла.
За несколько дней, проведенных вдали от настоящего мира, от повседневности… да, и от Ребекки, он словно начал что-то осознавать.
Догадка витала на границе сознания, но ускользала, стоило ему за ней потянуться.
– Эй, господин! – его догнал нищенского вида молодой человек. Ему было лет двадцать пять, а может, все тридцать. Изрядно поношенная одежда была порвана на боку и заляпана чем-то бурым. Проследив его взгляд, парень невольно прикрыл бок рукой.
– Повздорил на днях с городской охраной, так они, с-суки, сразу за оружие похватались.
Что в такой ситуации полагается предпринять истинному аристократу, Джонни не знал, а потому попросту продолжил с любопытством рассматривать оборванца. Тот был одного с ним телосложения, и даже при таком скудном освещении у Джонни не оставалось сомнений, что черты их лиц довольно похожи.
«Достаточно обменяться одеждой, и нас бы спутала даже Рэб, – усмехнулся про себя Джонни. – Наверное, на прошлой неделе это мысль показалась бы мне веселой».
– Зачем ты здесь? – спросил он у парня.
– Не хочу всю жизнь как отец лапти вязать, – скривился тот. – Я хорошо дерусь! И достоин быть в охране у принца!
Парень замолк, тяжело дыша. Где-то вдали гремела гроза, навевая воспоминания о пушечных залпах. Тупо ныл перевязанный бок.
«В скольких там историях члены королевской семьи или просто дворяне менялись местами со всякими оборванцами? – размышлял Джон. – И в скольких из них они потом возвращались к привычной жизни?»
– …да вы бы и не пожелали возвращаться, не так ли? – всплыли в голове слова Дейта. Возможно ли, что в тот вечер ведущий обращался вовсе не к Элли Нейтон, а точнее, не только к ней? Джонни не знал.
«Сэм, да если это ещё одна точка выхода…»
«Я не хочу уходить сейчас».
– Думаю, я могу тебе помочь, – ответил он парню. – Следуй за мной, я представлю тебя королю.
Эпилог: седьмой день
В полпервого пополуночи Саманта сняла операторский шлем и резким движением сорвала электроды с висков.
– Последняя точка выхода пройдена, – сказала она в микрофон. – Активация: результат отрицательный. Участник ER34-G произведен в персонажи, порядковый номер – TY91-H.
Дождавшись звукового сигнала, Саманта обесточила машины и покинула бокс. Ингерсен ждал её у кофейного автомата.
– Вот, держи, – он протянул ей бумажный стаканчик. – Почему он остался?
– Кто его знает, – она сделала глоток и поморщилась. – Ты сколько сахара сюда положил?
– Возможно, он просто не понял, что это конец.
– Угу, – Саманта быстро прикончила кофе и теперь спешила домой, к семье. – Хорошей смены, Сэм. Не забудь перенести все записи про него в закрытый архив.
Миссис Ребекка Смит сидела на диване, обняв подушку, и смотрела в пустой экран визора. Агент прочистил горло, чтобы привлечь её внимание, и продолжил:
– Итак, подписав соглашение о передаче тела мистера Смита в банк органов наших партнеров, Вы сможете получить компенсацию в полуторном размере.
Из-под шкафа за ними наблюдал Персик, и было заметно, что агент ему не по вкусу. Впрочем, Персик вообще людей не любил, и в своё время для всех стало сюрпризом то, как быстро он принял Джонни. Кто присмотрит за ним теперь?
– Каковы шансы, что мне выпадет сценарий, в котором я буду золушкой, – перебила агента Рэб, – или, к примеру…
– Скажем так, они есть. – Агент поднял руки, останавливая готовый пролиться на него поток слов. – Миссис Смит, с этим Вам следует обратиться в другой отдел. Я не уполномочен отвечать на такие вопросы. Боюсь, моя роль сводится к тому, чтобы помочь Вам определиться, как поступить с телом Вашего мужа.
– Хорошо, давайте сюда эту бумагу, – со странной улыбкой сказала Рэб, – я подпишу. И подготовьте ещё один экземпляр. На имя Ребекки Смит.