[kaleidoscope-of-realities]

Название: "Добро пожаловать на Седьмое Небо" или одна история о поисках счастья
Тема: Седьмое небо.
Автор: VaLara
Бета: кое-кто и BlackRaspberry
Краткое содержание: Путь к счастью требует упорства.

«Добро пожаловать на Седьмое Небо! Оставьте все свои горести и сомнения и переступите порог!» - вещали Врата всем, кто останавливался перед ними, чтобы сделать очередной «первый шаг» и приблизиться к новой жизни еще немного. В целом, им было легко говорить «переступите порог», но как быть, если никакого порога тут и в помине не было?
Очередь двигалась довольно бодро, но каждый раз, когда Врата приветствовали нового обитателя Седьмого Неба, Уайт хотелось сброситься с облака вниз. Она не понимала, с чего такая волокита, почему нельзя просто пройти сквозь облако и вступить на землю обетованную, зачем нужен портал, сиявший тонким пунктиром, и - если посмотреть на него чуть со стороны - то и вовсе не видным.
– Долго они чего-то сегодня, – голос раздался откуда-то сзади, и девушка, может быть, даже пропустила бы замечание мимо ушей, но день выдался длинным, скучным и таким же тягучим, как сосновая смола, его хотелось разбавить, ну или поймать в смолу лучик солнца, чтобы хоть как-то его оживить.
– А вы тут такой частый гость, чтобы иметь возможность сравнивать, как они сегодня пропускают и как обычно бывает?
– Довольно частый, - уклончиво ответил мужчина.
Уайт не припоминала, чтобы он стоял позади нее, но не устраивать же разборок перед Вратами? Тем более, остальные вроде как на него внимания и не обращали.
– Кстати, Профессор.
– Уайт Мяу, – девушка подала руку и получила в ответ пожатие. - И как оно там?
– На Седьмом Небе? – мужчина поправил съехавшие на нос очки, усмехнулся в кучерявую бороду и продолжил: – Скучно. Работы много, дел много, отдыха никакого.
– Так вы сюда не жить?
– Нет, хвала Небесам! Меня, знаете ли, ограниченность выбора не устраивает.
– Меня вот тоже, – девушка погрустнела и сделала еще шаг к Вратам. – Это же очень ответственное решение – остаться жить на Седьмом Небе. Перспективы заманчивы, возможности огромны, и срок визы можно продлять неоднократно, но…
– Но? – мужчина приблизился, склонился из-за плеча девушки и заглянул ей в лицо.
Как такое возможно, Уайт не понимала, но принимала как данность – мало ли какие бывают существа. Жизнь ее научила многому - и тому, что не стоит отвергать непонятное и неясное в первую очередь. Ведь если вы о чем-то не знаете, то это совершенно не значит, что подобное невозможно.
– …но у меня есть дела Внизу. Так что я здесь временно. Выпишу самую короткую визу, гостевую, передохну и дальше.
– Дальше? – то ли солнце так отражалось в стеклах очков, то ли это сами глаза мужчины за ними так сверкнули, Уайт не поняла. Странный он какой-то. Но до ее очереди было еще далеко, и просто так молча стоять не хотелось.
– Да. На перерождение.
– И вы, юная леди, так высоко забрались, чтобы получить право на него?
– Именно. Система сложная, конечно, но ничего – неделя здесь, штамп о пребывании и можно идти в Отдел Перерождения на выписку. Вы не подска…
Уайт крутанулась на месте, посмотрела по сторонам, но никакого мужчины рядом с собой не обнаружила, словно и не было того вовсе, только вот очередь как-то заметно сократилась и в этот раз Врата сказали свое коронное «Добро пожаловать на Седьмое Небо!» уже самой Уайт.

***
За Вратами все было не так, как до этого. Там была жизнь.
Самая настоящая, реальная, обычная жизнь. Земля обычная, трава на клумбах зеленая, небо над головой голубое и облака белые на нем, а не под ногами, как до этого. Здесь можно прятаться от дождя под сенью деревьев, шлепать по лужам и кататься на трамвайчиках, что звенят колокольчиками, подъезжая к остановкам. Здесь можно жить.
От такой мысли Уайт стало неуютно и совершенно не по себе. Впервые с тех пор, как она пришла на Небеса по Радуге, девушка встретила место, в котором можно было бы остаться навсегда.
– Страшно?
Недавний знакомый сменил хитон на деловой костюм, сандалии на дорогие ботинки, холщовую торбу на дорогой портфель, но, вне всякого сомнения, перед ней сейчас стоял тот самый мужчина – Профессор.
– Да.
– Правильно. Благополучие затягивает, то, за которое не нужно платить, тем более. Очень быстро впитывается в кровь, становится частью тебя, а потом ты уже принимаешь его как должное, переставая ценить.
– И если ничего делать не нужно, а только получать и брать, то любое действие, где нужно прикладывать усилия, воспринимается иначе.
– Умница девочка, все ловишь на лету.
– Это неправильно! Как же так можно, если жить все время так, то не захочешь возвращаться Вниз!
Мужчина молчал, рассматривая свою собеседницу. Глаз его было не рассмотреть за стеклами очков, но почему-то Уайт казалось, что взгляд Профессора сейчас обжигающе холодный, словно он ее изучают, как диковинного зверя.
– А ты сильно хочешь Вниз? Тебя там кто-то ждет?
– Ждет. Обязательно ждет, и даже если и не ждет, то я все равно вернусь, потому что обещала.
– Такая категоричность похвальна, но требует проверки. Это твой временный паспорт жителя Седьмого Неба. Срок у тебя неделя, осмотришься, пообвыкнешь, познакомишься, может, с кем, а как неделя истечет, встретимся вновь и поговорим. Кто знает, вдруг ты передумаешь и отзовешь свое прошение о перерождении. Не торопись – живи, делай выводы и принимай решения. Это вот тебе, – Профессор протянул кусочек картона, больше всего по форме напоминающий восьмерку, – моя визитка. Если вдруг забудешь, как меня зовут и где меня искать, то разорви ее – и я появлюсь. Но использовать ее можно только один раз, не раньше, чем пройдет отпущенная тебе неделя, но и не позже, чем через час по истечении этого срока.
Пока она рассматривала проступающую на ладони печать и пыталась понять, что происходит, Профессор исчез так же неожиданно, как и появился.

***
Город жил в своем ритме, он не подстраивался ни под кого и был именно тем, что здесь искал каждый. Шум и жизнь в движении центральных улиц, тенистый уют на окраинах, ветер подземки, стремящийся вырваться на волю и бьющий в лицо, стоило только открыть дверь и шагнуть через порог на станцию. Солнечные блики в фонтанах, запутавшиеся в сетях многоэтажек из стекла и бетона.
Уайт шла по городу и понимала, как нравится ей это место, как спокойно и хорошо здесь, какая вкусная и сытная здесь пища. Кафе и ресторанчики попадались на пути именно тогда, когда она чувствовала голод или хотела передохнуть. Единственное, чего не делала Уайт – так это не ночевала под крышами домов этого города. Каждую ночь она встречала на высоте, забравшись высоко-высоко, смотрела в небо, ловя волосами звездный ветер, и вспоминала о том, кто ее ждет. Она непременно вернется, потому что он там, она обещала, а что может быть дороже такого обещания, данного слова и желания быть вместе? Эти мысли были с ней в ночи и на рассвете, когда она смотрела, как светлеет небо на востоке, как разгорается закат, и думала, что где-то там внизу он тоже смотрит на небо и, возможно, думает о ней.
– Эй, девица, – как-то окликнул ее какой-то нахал. Уайт уже была готова окоротить хама, когда обернулась и застыла. Знакомые черты, знакомый голос и повадки тоже знакомые.
Это случилось на третий день отведенного срока, и больше они уже не расставались. Уайт смеялась так много, как давно не смеялась, улыбалась и радовалась мелочам.
Девушка гуляла по городу, рядом с ней шел он – такой знакомый и родной, дни, разделенные на двоих, пролетали мгновениями, и с каждым восходом этих дней хотелось все больше и больше. Уайт шла рядом с тем, к кому хотела вернуться, а за ними по пятам бежала ее тень. Тень-кошка не могла отстать от своей счастливой хозяйки, и только вот попутчика у тени не было, не бежал рядом с ней знакомый силуэт большой собаки.
– А помнишь, как было в первый раз? Как мы встретились и картину ту помнишь?
– Картину?
– Ну да, ту, что висела на стене в комнате. Человек, что смотрит в бездну, приподняв рукой край моря. Эта картина напоминает мне тебя – ты ведь тоже не боишься… – Уайт не смотрела на него, она смотрела в небо и не видела, как по его силуэту идет рябь, словно кто-то кинул в спокойную воду камень, – …ничего не боишься и пришел сюда за мной. Скоро мы сможем уйти вместе Вниз. Еще один день – и на рассвете откроется Путь.
– Я не хочу.
Слова прозвучали так тихо, что Уайт не сразу расслышала. Зато сразу почувствовала, какой сильной стала хватка его пальцев на ее запястье.
– Останемся здесь. Это чудесное место. Нам не справиться с проклятьем. А здесь мы вместе, мы можем жить тут и ни о чем не беспокоиться. Уайт, подумай! Опомнись!
– Нет, это ты опомнись. Посмотри, разве это жизнь? Здесь все, что нужно, но оно не наше, не мы этого добились, не своим трудом. Да что с тобой? Что?
– Уайт…– он тянул к ней руки, а она все отступала, пятилась назад, пока не развернулась и не побежала. Она бежала прочь от того, кто был так дорог, так любим, и кошка-тень бежала вместе с ней.
Ветер и слезы, солнце и высокое чистое небо. Прыжки с крыши на крышу, и каждый следующий выше и выше, пока не остается только небо.
– Эй! – закричала Уайт. – Профессор! Я не хочу тут жить, я хочу уйти Вниз! Хочу уйти…
Кошки не плачут, они слишком горды для этого. А когда льет дождь, слез не видно, вода смешивается с водой, и не важно уже, что течет по лицу.
– Хо-хо… надо же, успела, – кажется, Профессор удивлен, кусочек картона горит синим пламенем в сжатой ладони. – Уверена?
– Да.
– А как же ваше проклятье?
– Мы справимся.
– Ой ли. Подумай, может, все же останешься здесь? У тебя будет все, что пожелаешь. Седьмое Небо подарит даже то, о чем ты и мечтать не могла. Оно создаст твою реальность. Сотворит ее из стремлений и желаний, о которых ты еще и не думала, которые только-только зарождаются в тебе. Не это ли чудо – мир, что творишь ты сама?
– Спасибо, но нет, – отказаться тяжело, но принять такой дар одной невозможно. Они обязательно встретятся и проживут жизнь как люди, они скинут проклятие звериной формы и у них будут дети, будет дом и семья. Они смогут, потому что всегда есть кто-то, кто тебя ждет и любит. – Это фальшивые мечты, и реальность фальшива. За счастье нужно платить – трудом, стремлением, делом. Я отдохнула, поняла, как оно может быть, и хочу теперь этого для себя. Хочу ту судьбу, что можно создать вдвоем и на двоих – и если ради этого придется еще раз родиться и умереть, то пусть так и будет.
Профессор улыбался в бороду. Дождь прекратился, и на небе засияла Радуга.
Он отпускал девушку. Свою работу он выполнил, честно предложил все, что могло предложить Седьмое Небо: реализацию желаний и мечтаний, только вот девочка права – ничего этого нет на самом деле, это не жизнь, а посмертие, и застрять в нем значит только одно – отказ от жизни. Потому что жизнь это и боль, и рождение, и страх, и печаль, и радости с горестями, и успех, и счастье – когда достигаешь заветного сам, своими силами. Права девочка – дармовое счастье не имеет вкуса.
– Доброго пути, Уайт. Приходите, я буду вас ждать.
По Радуге к земле шла девушка, и чем дальше она уходила от Седьмого Неба, тем прозрачней становился человек и четче рисовалась на фоне неба кошка. Если ради счастья и любви ты готов умереть, то, наверное, ради этого стоит и жить.

***
Зима пришла на закате, с ясного неба вдруг посыпал пушистыми хлопьями снег, он сверкал в лучах заходящего солнца, падая и укрывая спящую землю, скрывая все до весны. Седой старик смотрел в окно, смотрел на танец первого снега его последней зимы. Широкая ладонь с узловатыми старческими пальцами раз за разом проходилась по мягкой шерстке на спине от самых ушей и до кончика хвоста Уайт.
– Знаешь, – сказал он, – теперь я могу признаться тебе. Когда я ждал, порой думал, что ты не вернешься больше ко мне. Мне было так страшно, я ждал, верил и боялся. – Мужчина помолчал, могло показаться, что и дыхание его остановилось. – Знаешь, мы все же сделали это вместе, милая…
Кошка подняла голову и посмотрела на старика, зрение у нее было уже плохое, но улыбку его она могла рассмотреть всегда.
– Мы состарились вместе, Уайт… а значит, скоро вновь все начнется, и проклятье наконец-то исчезнет навсегда, и… – он не договорил, просто положил ладонь на теплый кошачий бок. – Спой мне песенку, милая, спой…
И она пела, она урчала, она урчала ему до самого конца и чуточку дольше, пока ее сердце не замолкло навсегда.

И только снег за окном видел, как встала кошачья тень, как потянулась с грацией юного котенка, как нетерпеливо ткнулась носом в бок тени большой собаки. Как та опомнилась, словно ото сна, как встряхнулась, сбрасывая с плеч груз прожитых жизней и лет.
И только снег знает, что на пороге зимы по кромке заката в лучах заходящего солнца вспыхнула разноцветная дуга, по которой двое ушли в Небо, чтобы потом вернуться, но на этот раз уже вместе.