[kaleidoscope-of-realities]

Название: Киямат
Тема: «Возвращение» (или «Мир потерял меня»)
Автор: Меррит, Китахара
Бета: Трефовый стройбат
Краткое содержание: а потом ахират, вероятно.
Предупреждение: ну есть там немного кровушки, ненуачо.
Примечание: а лицо такое просто потому, что лицо такое
Комментарии: разрешены


Что ж, подумала Канджен, устало пнув камушек и боком привалившись к стене, что ж, ей ведь хотелось приключений.
Поднимать веки она пока не рискнула: глаза все еще болели от полученного ожога. В блаженной темноте перед Канджен плясали яркие пятна, похожие на очажки светящейся плесени – раньше ей нравилось смотреть на такие вещи, в смысле, вместе смотреть.
Вряд ли теперь это возможно. Уж точно не после ее выходки – даже если удастся вернуться.
Канджен хорошо представляла, что сказал на все это жених. В какой он был ярости: наверняка не выдал своих чувств ни интонацией, ни единым жестом, в этом он мастер – но Канджен всегда хорошо понимала, когда к нему лучше не соваться. Он точно бросился на поиски, чтобы потребовать объяснений, только тут-то как раз и обозначалась главная проблема: Канджен сама понятия не имела, где оказалась.
Она всхлипнула и наконец осторожно приоткрыла глаза. В этот раз прошло немного легче. Она сможет приспособиться и со всем разобраться, обнадежила себя Канджен.
В конце концов, она прекрасно справлялась с трудностями, когда никакого жениха не было и в помине.

*****

Свет – вот что буквально сбило ее с ног в первые мгновенья.
Свет был по-настоящему невыносимым – ненастоящим, жестким, холодным и жгучим одновременно. Но сейчас, когда спустя долгое время яркость понемногу пошла на убыль, Канджен почувствовала, что зябнет.
Она страшно мерзла – и согреться могла разве что собственным дыханием.
Это все из-за него, зло думала Канджен, потирая друг о друга коченеющие ноги, это все он виноват, ее жених. Бывает такая порода мужчин – которым лишь бы все испортить. Разве не замечательно вместе ходить на охоту, или на ритуалы в Храме Камней, или состязаться в ловкости, или вот, к примеру, на ту же плесень любоваться? Он всегда был таким сдержанным, не стремился показать себя с лучшей стороны, непременно поразить, продемонстрировать превосходство. С ним было легко молчать, слушая журчание серебряного источника.
Надежный, опасный, загадочный.
И когда он в конце концов спросил у Канджен, не хочет ли она стать его парой на всех тропах, отныне и навсегда, конечно, она согласилась, ведь точно знала, что нашла себе ровню.
Правда, так, оказывается, считала только она.
Осторожно высунувшись в проем, Канджен увидела, что снаружи стало еще темнее. В воздухе странно запахло свежестью, и прямо на нос Канджен приземлилась отвратительно холодная, почти обжигающая капля.
Ох, только этого не хватало.
Полыхнула раскаленно-белая вспышка, на миг снова ослепившая Канджен, и следом раздался глухой грохот, казалось, тряхнувший камень под ногами.
Канджен забилась в угол и усиленно подула на пальцы.
Жених, видите ли, считает, что она недостаточно самостоятельна и не сможет сама о себе позаботиться, и потому он ни на мгновенье не может оставить такое сокровище без присмотра.
Лучше бы и дальше оставался загадочным, тогда ей не пришлось бы сейчас мерзнуть!..

*****

Есть хотелось ужасно.
Ужасно хотелось есть.
Когда Канджен повторила это по кругу, а потом задом наперед несколько сотен раз, идея выйти наружу перестала казаться ей самоубийственной и безумной.
В конце концов, что она выгадает, сидя в пещере? Канджен оглянулась, но не обнаружила, разумеется, никакой еды, только рыхлый влажный камень. Значит, следовало собраться с духом и действовать.
Недостаточно самостоятельная, хмыкнула она и глубоко вдохнула, - ну, ты у меня увидишь.
Колени подрагивали, но первый шаг получился достаточно твердым и решительным.
Ветер метнул в Канджен белый песок, и, хоть теперь она успела зажмуриться, песчинки опять набились между грудных пластин, вызывая жжение и зуд. Стопы утопали в тонком песке, затрудняющем движения.
Когда ветер улегся и Канджен смогла открыть глаза, оказалось, что смотреть, в принципе, не на что: пространство вокруг слишком пустое и оттого пугающее, до горизонта – только отражающий свет песок. К счастью, стемнело – но все еще слишком светло! – и сделалось немного легче.
Но не было никаких ориентиров, ничего, что помогло бы снова найти эту груду камней, если Канджен заблудится.
Значит, точно, все равно, куда идти, смерть поджидает ее в любой стороне, и негде будет укрыться.

*****

А ведь он приносил удивительные подарки.
Вот, скажем, тот зеленый кристалл, который так шел к глазам Канджен – разве плохое украшение? Все молодые охотницы на их горизонте шептались несколько дней, едва завидев ее с этим камнем. Или, скажем, слепые подводные гады, беспомощно открывающие рты на суше, такие прозрачные, что сквозь чешую и плоть видно кости, похожие на прожилки в известковой породе, – ох, какие же они были вкусные! Канджен сама ни за что не стала бы лезть за ними на такую глубину, а он полез, и принес, и все с таким видом, будто это ему ничего не стоило.
Конечно, она им гордилась, но неужели он сам не гордился ею ни капельки?
Вдалеке показались слабые огни – похожие на мох на потолках пещер дома. Канджен почти побежала.

*****

Эти твари отдаленно напоминали существ, на которых обычно охотилась Канджен – по крайней мере, у них было по четыре конечности, хотя передвигались они только на задних. Жутко неудобно, подумалось ей, так ходят только на торжества в Храм Камня, так положено жениху и невесте идти к алтарю на церемонии Соединения – кому взбредет в голову постоянно бродить на двух, разве так как следует прыгнешь?
Тела у существ были мягкие, пахнущие остро и сладко, их мускусная вонь одновременно вызывала у Канджен омерзение и возбуждала голод.
Следуя правилам, она проверила на всякий случай: твари не были разумны – на все попытки заговорить они издавали невнятные, но очень громкие и раздражающие звуки. В конечном итоге Канджен решила, что твари – нечто вроде ползающих плодов, растущих на верхних горизонтах. А поскольку ей (двухтысячный раз!) ужасно хотелось есть, несмотря на риск, она попробовала.
Белесые плоды внутри оказались красными и с косточками, как у тех водяных гадов. Сок их был на вкус, как минеральная соль, кристалл которой Канджен на спор лизнула в детстве, – словом, странные, но не такие уж противные.
Гораздо хуже было другое – плоды практически не затыкались, пока Канджен ела. То, что убегали – ерунда, добыче положено и уползать, и даже пытаться вырваться. Но визг выводил Канджен из себя. А самое неприятное заключалось в том, что даже когда заканчивался плод, который, прижав когтями, поглощала Канджен, находившиеся поблизости продолжали орать. Несколько раз они пробовали наползти на нее, будто бы стараясь оттолкнуть, отвлечь, так что она даже задумалась: может быть, за этим нелепым бесцветным видом и мягкой кожурой все-таки скрывается какое-то подобие разума?
Но потом кто-то еще раз толкнул ее, и это вышло так неубедительно, бессмысленно, что Канджен отбросила подобные мысли.
Показалось.

*****

Закончив, Канджен обнаружила, что ей все еще холодно, и от души дохнула на когти, запачканные плодовым соком. Почему-то в этом странном месте от ее дыхания загорался воздух, но Канджен уже перестала обращать на это внимание. Когда в темноте ей удавалось хотя бы ненадолго перестать мерзнуть, она чувствовала себя почти как дома.
Теперь, удовлетворив голод, ей следовало найти новое убежище и обдумать свое положение. Если действовать осторожно и уверенно, подумала Канджен, стряхнув песок с хвостового шипа, она обнаружит кого-то разумного, кто сможет проводить ее домой.
Она намеренно не стала думать, к кому именно хочет вернуться.

*****

Правильной цилиндрической формы скала с острой верхушкой казалась почти идеальным укрытием, по крайней мере, достаточно темным и защищенным от воды, если той снова вздумается пролиться сверху.
Канджен обнюхала все закоулки, пришла к выводу, что жених бы одобрил ее выбор, – и разозлилась на себя за это.
Во мраке резь в глазах окончательно унялась, и Канджен смогла как следует рассмотреть место, где оказалась. Довольно просторное, с каменными стенами и несколькими узкими проемами, вероятно, для доступа воздуха, оно отдаленно напоминало привычный пещерный дом, если бы не непомерная высота свода. Потолок находился так далеко вверху, что Канджен едва различала странные узоры на его поверхности. Они были похожи на роспись, которую жрецы наносили жженым соком священного мха на Круги Преобразования. Приглядевшись, Канджен обнаружила, что стены не цельные, а сложены из правильных кубических обломков камня – так иногда строят «город», играя, маленькие дети. Так обозначают входы в норы животные, объединенные коллективным сознанием.
В голову Канджен закрались неприятные подозрения, и она раздраженно тряхнула гребнем. И тут снаружи загудело и загрохотало.
Канджен подпрыгнула на месте и втянула воздух, выпустив сноп разноцветных искр. Грохот все нарастал, уши Канджен невыносимо зудели, заставляя ее озлобленно щелкать хвостом по полу. В темноте входного проема сверкнули огни, и тонкий красный луч, подсветив висящую в затхлом воздухе пыль, зашарил по стене около головы Канджен. Островок белого пламени осветил фигуры столпившихся снаружи, они жались к друг другу, нелепо приседая на полусогнутых отростках. За спинами у плодов виднелось что-то большое, угловатое, водруженное на круглые подпорки, внутри у этого приспособления тоже копошилось несколько особей. Один ворочал продолговатую штуковину, словно наводил ее на входной проем пещеры.
И вот теперь в действиях белесых тварей просматривалась пугающая организованность.
Канджен отступила в темноту, лихорадочно обдумывая ситуацию, и по гребню у нее прошла мелкая гаденькая дрожь. Неужели она ела нечто разумное? Ее затошнило. Нет, быть не может! Давно доказано, что разумных существ, не способных к мысленному контакту, не существует!
Из направленной на нее штуковины внезапно ударил сноп яркого света, и плоды (или мнимые плоды?!) завопили. В крике ей почудилось ликование.
Канджен мотнула головой и попятилась, но уже появились новые лучи, красные и зеленые – они метались, словно ища ее во мраке, и когда цветные точки уперлись в грудь, раздался мерзкий сухой треск: «Пах-пах-пах!» Что-то застучало Канджен в грудные пластины, будто кто-то шутки ради метнул в нее пригоршню камней, – а потом снова и снова, так, что пришлось отойти еще на несколько шагов. Ей не было больно, скорее неприятно – больше из-за звука, чем из-за давления.
Плоды орали все громче, нечто на круглых подпорках фыркало и тарахтело, и под незатихающий треск от стен вокруг отлетало мелкое каменное крошево.
Канджен решила, что с нее хватит. Даже если они разумны, это враги. В три прыжка она достигла выхода, отшвырнула нескольких существ, подкравшихся слишком близко, – ударившись о землю, они ломались с неприятным хрустом. Уцелевшие с криками хватались за тонкие черные трубки, из которых вырывалось пламя. Эти штуки были похожи на отломанные от скалы сталактиты, но когда их направляли на Канджен, она ощущала те самые мелкие быстрые удары. Она возмущенно смяла такой сталактит в руках у плода и, одурев от криков и вспышек, рванула вперед – скрежетнув когтями по металлической поверхности непонятного сооружения, наступив на упавшего, раздавив чью-то отлетевшую голову. Канджен неслась, не разбирая дороги, подгоняемая воплями и треском, неслась, пока не выбилась из сил и не упала, тяжело дыша, прямо в песок.
Она бы наверняка расплакалась от беспомощности, если бы так не устала.

*****

Вот и тогда она была очень расстроена – его словами: несамостоятельная, не сможешь без меня.
Она ругала жениха на все лады, громко, забывая закрыть сознание, – так, что на нее косились случайные встречные. Она в ярости обежала три горизонта пещерного города, поймала и съела нескольких хищных слизней и исполосовала когтями прекрасную заросль плесени у ртутного источника.
Самоуверенный идиот! Это она-то несамостоятельная! Да она может обойтись вовсе без мужа! Да она вообще может быть всегда одна!
Вероятно, Канджен была из тех женщин, которые не могут все не испортить. Ей следовало быть внимательнее к тому, где она находится. Помнить, что Круг Камней предназначен для того, чтобы направлять ментальную энергию и физически переносить пришедшего в самые отдаленные уголки мира.
И что не стоит забредать в священное, опасное место с таким сумбуром в мыслях.
Иначе уголок, в который перенесешься, может оказаться очень, очень отдаленным.

*****

Если бы не свет и не жуткая пустота над головой, можно было бы подумать, что она недалеко от дома.
Пространство, организованное лишь скалами, безбрежное, бесконечное, вот только наверху – все та же жуткая бездна, давящая бессмысленной пустотой, заставляющая жаться к надежной земле.
Канджен на полусогнутых на удачу побрела к ближайшей скале – и ей повезло, нашлась пещера, небольшая, но достаточно вместительная, чтобы можно было спрятаться и отдохнуть.
И в этот момент Канджен почувствовала, что ее зовут, что с ней наконец-то по-настоящему разговаривают.
– Зачем ты здесь? – спрашивал кто-то, в чьем мыслеобразе чувствовалась большая жизненная сила, спокойствие и огромный опыт. И за словами этого кого-то будто бы шло многотысячное эхо. – Зачем ты на нашей территории?
– По ошибке, – ответила Канджен, – я ошиблась. Я хочу вернуться домой.
– Хорошо, – произнес ее собеседник, и, снова почувствовав эхо, как вибрацию, прошедшую под ногами, над головой, со всех сторон, Канджен поняла, что с ней говорят камни.
Оказывается, здесь, в этом сумасшедшем месте, все же обитал разум.
– Твердь, – отвечая на не оформившийся еще вопрос, сказали камни, – ты можешь обращаться ко мне так. Не дрожи, ты в безопасности.
– А плоды? – вспомнила Канджен, невольно царапнув Твердь когтями. – Они не придут сюда?
– Плоды? – удивился голос. – А, эти. Разве до сих пор они смогли причинить тебе вред?
– Они гадкие, – сказала Канджен, подумав. – Назойливые. Как ты их терпишь? Зачем?
– Мне не мешают, – безучастно откликнулся Твердь, – появились недавно, скоро уйдут – не в первый раз. А тебе и правда следует вернуться домой. Это не твой мир.
– Я хочу! – Канджен почувствовала, что не справляется с интонацией. Жених сейчас точно не гордился бы ею. – Я очень хочу, но не знаю, как. Без Круга Камней перемещение невозможно.
– Я могу усилить твой зов, – предложил Твердь. – Только тебе нужно зацепиться за кого-нибудь на той стороне, и тогда он вынет тебя обратно. За кого-то, кому нужно тебя удержать и вернуть.
И Канджен поняла, что за все это время ни разу не пробовала поговорить с женихом. Ругала его, скучала по нему, обвиняла во всем случившемся, но заговорить с ним не пыталась.
– Тебе лучше поторопиться, – заявил Твердь, и эхо его слов прозвучало тревожно, как шепот надвигающегося обвала. – Тебе здесь не место. Из-за тебя в этом мире что-то меняется.
– Даджаль, – позвала Канджен, вложив в мысленный голос заискивающую нежность. – Ты меня слышишь?
– Так вот куда тебя занесло.
Он сказал это отрывисто и прохладно, но, не успела Канджен ответить, как в гнетущей синей пустоте над головой появилась небольшая воронка, и в проеме показалось лицо Даджаля – внешне спокойное, даже отрешенное, только пластины на лбу, у основания гребня, почернели и топорщились так, что Канджен сразу захотелось спрятаться в какую-нибудь трещину.
Даджаль был зол. Он волновался. И он торчал у Круга Камней – когда до Канджен дошло, она тихо всхлипнула, обдав Твердь искрами, – дни напролет, ожидая ее зова, надеясь на него.
– Я не знаю, как это получилось... – начала Канджен.
– Зачем ты сбежала?
Единственный глаз Даджаля смотрел на Канджен с укором, и увечье жениха впервые в жизни показалось ей устрашающим. Когда у кого-то один глаз, приходится смотреть прямо в него.
Твердь под ногами Канджен дрогнула, заставив ее прогнуться.
– Ты не хочешь Соединения? – напрямик спросил Даджаль, коротко раздув ноздри. Теперь Канджен явно увидела, как он расстроен. – Зачем тогда согласилась?
– Ты обидел меня! – выпалила она. – Ты сказал, что я ни на что не годна!
Даджаль прикрыл и снова открыл глаз. По чешуе на шее и на скулах пробежали красные всполохи.
– Я сказал, что буду всю жизнь оберегать тебя и помогать во всем. Насколько я помню, я больше ничего не имел в виду.
Повисла неловкая пауза.
– Больше ничего? – подозрительно переспросила Канджен, лишь бы что-то сказать. Она чувствовала себя ужасной дурой.
– Больше…
Скала качнулась и вздрогнула, а потом еще и еще. Канджен вцепилась в камень всеми когтями.
– Быстрее! – сказал Твердь. – Ваше присутствие недопустимо. Из-за вас в этом мире рушатся фундаментальные связи. Сейчас начнется!
Бросив взгляд в пески, Канджен заметила стремительно приближающуюся точку: несколько плодов неслись к ней на своей кругло-подпорчатой громадине, наставив в сторону скал черные сталактиты. Одна из тварей наводила на Канджен сталактит покрупнее.
Только не снова, подумала она, сколько можно!
– Ну же, давай! – из дыры протянулась крепкая Даджалева рука, Канджен отчаянно подпрыгнула, и трясущаяся скала больно наподдала ей по пяткам.
В объятиях Даджаля было тепло, надежно – и уютно пахло серой.
Обернувшись, Канджен успела увидеть в закрывающейся воронке Круга Камней, как на покинутой земле в туче обломков поднимается шар высокого пламени – будто огненный протуберанец, возвещающий новый день.

*****

Канджен вспоминала об этом случае изредка, когда кто-нибудь просил рассказать, как они сошлись с мужем. «Потому что я вовсе не беспомощная, – обычно гордо заканчивала она и вздыбливала гребень. – Но даже самым сильным иногда не помешает немного заботы!»
Однако время шло, и Канджен ужасно надоело, что пещера недостаточно велика, муж недостаточно обходителен, и соседи за толщей стены по ночам слышат их любовное воркование и – какой позор! – скоро станут в один голос утверждать, что пора бы обзавестись детенышами, и наперед расписывать, как здорово будет учить малявок охоте на скальных полозов, и еще, еще...
Канджен хотелось приключений. Хотелось, чтобы, как прежде, ее водили на прогулку, на опасные глубинные тропы, чтобы дарили зеленые кристаллы и слепых гадов, и чтобы без этой отупляющей рутины, когда даже некогда встретиться с теми, с кем вылупился из одной кладки, ходил на первую охоту...
Словом, они с Даджалем здорово поссорились. До разрыва, взаимных оскорблений и даже обидных ударов хвостом по плечам.
Даджаль, не выдержав, ушел из пещеры, щелкнув на прощание клыками.
Опомнившись, Канджен долго искала его, звала, сутками торчала у Круга Камней, умоляя вернуться и отчаянно надеясь на ответ. Теперь она поняла, каково ему было в те далекие дни, и только сейчас вспомнила, что так и не извинилась.
И однажды, когда Канджен задремала, поглаживая третий камень Круга, в голове у нее раздался голос Даджаля, низкий и угрожающий:
– Это место подходящее? Достаточно просторное и интересное?
Канджен распахнула глаза и вскочила. В завихрении Круга виднелось запрокинутое кверху лицо Даджаля на фоне пламени и скал, в которых Канджен с трудом узнала ландшафт Тверди.
– Тебе достаточно, спрашиваю?
– Но... – с трудом выдавила Канджен, осторожно протягивая руку. – Но ведь там невозможно жить…Там свет, и вода… и плоды… И нам нельзя там находиться!
– Недавно пришли – быстро ушли, – откликнулся знакомый голос Тверди. – Здесь это называется киямат. А вообще по-разному называется.
– Ты идешь? – строго спросил Даджаль. – Здесь целый мир для твоих приключений. Неужто ты боишься каких-то плодов? Тебе же хотелось больше общения! Возьмем с собой Яджуджу и Маджуджу – им будет где развернуться.
Канджен зажмурилась и представила жизнь без родников ртути, колонн сталагмитов, мягкой тьмы дальних пещер, подсвеченных текущей далеко внизу магмой, и вечных обрывков мыслей соседей, не умеющих себя контролировать.
– Ох, – быстро сказала она, не размыкая век. – Ох, Даджаль. Конечно, надо позвать Яджуджу с братом. И еще Даббата аль-Арза… И… и...
И прыгнула прямо ему в руки.