[kaleidoscope-of-realities]

Название: Обычный день в деревне Козловиха
Тема: Штормовое предупреждение
Автор: isca-lox
Бета: Северный Полюс~ и Турмалин
Краткое содержание: Иногда доехать до дачи бывает не так уж просто, особенно если автобуса все нет и нет.
Примечания: 12700 слов. Продолжение в комментариях.
Комментарии: разрешены


– Да не будет никакого автобуса, – огрызнулась Лена. – Штормовое предупреждение же! Три раза повторила!

Лицо у нее стало злым и обиженным, а тонкие черты неприятно обострились, сделав ее похожей на крысу. В такие моменты Андрей ее совсем не любил. И дело было даже не в том, что ему не нравилась Ленина привычка раздувать из мелочей скандал. Сам Андрей был флегматиком и воспринимал Ленины наезды как досадную мелочь, не заслуживающую того, чтобы тратить на нее нервы. По его мнению, все женщины были такими. Так зачем тогда на них сердиться? Хочешь женской компании – привыкай. Просто грызунов Андрей не любил с самого детства – однажды, еще в детском саду, его укусила ручная мышь по кличке Лариса. Было очень больно и неприятно, да еще и в группе его с тех пор начали дразнить «крыскиным мужем». С тех пор все, так или иначе напоминающее о грызунах, вызывало у Андрея инстинктивную неприязнь. Помнится, когда по телевизору шел диснеевский мультик про крысу Гаечку, Андрей прятался у себя в комнате и отказывался выходить, пока родители не переключат на другой канал. Сквозила в этом определенная ирония; Андрей иногда задумывался над тем, был ли тот эпизод случайностью. Впрочем, размышления были совершенно бесплодными – узнать теперь все равно было не у кого.

– Ну да, повторила. Но только после того, как мы до нашей станции доехали, – пробурчал Андрей себе под нос.
Лена подняла на него взгляд, явно собираясь резко ответить, но вдруг расслабилась, снова превратившись из грызуна в примата:
– Ага, до этого я напрочь про него забыла. Ну что ж, посмотрим, может, автобус и придет. Или попутку поймаем.

Это, конечно, было сомнительно. Вряд ли кто-то решился бы разъезжать по местному бездорожью в такую погоду. Но Андрей не стал спорить, а молча кивнул и ускорил шаг.
Тучи все прибывали. Огромные, темные, набухшие, они застлали все небо, не оставив ни единого свободного клочка. Дождь то лил сплошным потоком, то стихал до противной ледяной мороси, а вот ветер дул не переставая, вырывая зонтик из рук.
За каким чертом они решили отправиться на дачу к родителям Андрея именно сегодня, в грозу, для самого Андрея было загадкой. Ну, просто так вышло – они давно уже собирались, да и в пятницу вдруг оба оказались свободны, а прогноз погоды Андрей не посмотрел, забегавшись. Он даже на дождь весь день внимания не обращал – на работе в последнее время был такой напряженный график, что времени выйти на обед попросту не было. В общем, им просто не повезло.

– Ладно, – сказал Андрей, и ободряюще сжал Ленино плечо. – Ничего страшного. Если что, и пешком дойдем. Всего-то, минут сорок – в нормальных условиях.
– Ну да, доплывем, – хмыкнула Лена.

Впереди наконец-то показалась остановка – еще советских времен, бетонная, когда-то выкрашенная в белый цвет, но давно уже покрывшаяся ржавыми разводами. Сквозь стену воды она казалась не вполне реальной – будто призрак из другого времени, просочившийся в размытую дождем современность. От остановки веяло безысходностью.
– Наконец-то, – воскликнула Лена и ускорила шаг. Андрей поспешил следом.

На остановке уже были люди – что удивительно, человек пять-шесть. Андрей счел это хорошим знаком – значит, надежда уехать все же оставалась. Не зря же столько народа ждало автобус! Здесь и в нормальную погоду больше пары человек никогда не собиралось. Наверное, автобусы ходят, но очень редко, решил он, вот народ и скопился.
Андрей быстро нашел свободный угол под крышей и, взяв Лену под локоть, повел ее на выбранное место, одновременно отряхивая зонт. А затем огляделся. Автобуса дожидалось даже больше народа, чем ему вначале показалось – здесь было семь человек: старая бабка в дождевике и черных резиновых сапогах в готичную розочку; нерусского вида мужчина в рабочем комбинезоне – какой-то узбек-строитель, скорее всего; юноша лет восемнадцати, в очках, с книгой и огромным рюкзаком (назвать его не юношей, а как-то иначе – парнем, например, – не поворачивался язык; парень определенно не стал бы читать бумажную книгу в трогательной самодельной обложке из газеты, склеенной скотчем – Андрей уже лет десять таких не видел); толстый бородач, очень похожий на одного из коллег Андрея; какой-то потрепанный мужчина за сорок, в старом мятом костюме и полуразвалившихся ботинках; хипстоватый мальчик в рваных джинсах, уткнувшийся в айфон; а еще девушка в неприлично мокром коротком платье в цветочек. Девушка вызывала у Андрея смешанные чувства – с одной стороны, платье ей очень шло и влажно облегало в нужных местах, а с другой на нее даже смотреть было холодно. Андрей виновато отвернулся и взглянул на Лену.

Та тяжело вздохнула:
– Зачем мы все-таки поперлись к твоим родичам, а? Напомни мне в следующий раз, что лучше дома сидеть.
– Вот-вот, – неожиданно поддержал ее узбек. Или таджик. Андрей их не различал.

Затем разговор стих, и тишину нарушал только вой ветра и барабанная дробь капель по крыше. Автобуса не было. Андрей уткнулся было в мобильный, но понял, что аккумулятор и так почти разряжен – оставалось всего два деления. Поэтому он убрал телефон в карман и начал маяться от скуки, с завистью поглядывая на Лену, у которой с зарядом телефона все было в порядке.

– Давно ждете? – спросил он, наконец, не обращаясь ни к кому конкретному.
– Да полчаса уже, наверное, – охотно ответила бабка. – Как раз, когда я пришла, автобус отъезжал. Вот ведь, наглые водители тут – видят, что старая женщина торопится, но никогда не подождут, никогда! Сколько раз я уже за автобусом бежала! Кричу им, «Подождите!», а они все равно едут.
– Козлы! – с выражением согласился узбек-таджик.
– Да они правда не видят, – вмешалась мокрая девушка. – И не слышат. Я как-то здесь вообще на самой остановке стояла. Автобус пришел, всех высадил, спокойно так двери закрыл у меня перед носом и поехал! Я за ним бежала и в дверь молотила! Хорошо, что кто-то из пассажиров внутри сказал водителю остановить, а то меня бы не взяли. А водитель, он в плеере сидит, слушает себе музыку, по сторонам не смотрит. Ничего не видел, говорит, и не слышал. Стучать надо громче!
– Козлы! – повторил узбек-таджик.

Все замолчали. Андрей раздумывал, стоит ли надеяться, что тот автобус был не последним. Обычно они ходили раз в двадцать минут – но это когда не было грозы. А сейчас, учитывая, какие здесь дороги, перерыв вполне мог растянуться до часа или двух. Если автобус вообще не застрял где-нибудь в особо глубокой яме. Дороги здесь были не ахти.

– О, едет что-то! – воскликнула вдруг мокрая девушка. – Слышите?
И правда, сквозь грохот дождя прорвался шум мотора.
– Какое счастье! – с выражением сказала Лена, пряча телефон в карман и доставая кошелек.

Вскоре показался сам автобус – натужно хрипя, он плелся в сторону остановки. Но вместо того, чтобы еще притормозить, автобус набрал скорость и проехал мимо, забрызгав всех грязной ледяной водой.

– И… вот что это было? – ошарашено спросила Лена. – Это же наш автобус! Номер К182!
– Козлы! – повторил узбек-таджик. – Большие козлы!
– А делать-то теперь что? – спросил Андрей. – Ждать дальше? Или расходимся?
– Да как же расходимся! – запричитала бабка, – у меня сумки! Кто их до дома дотащит? Я не подниму!
– А вам, бабушка, в какую сторону? – спросил узбек-таджик, оглядывая два огромных клетчатых баула у ног бабки. Те выглядели тяжелыми. Сразу возникал вопрос, как бабка сама умудрилась дотащить их от электрички до остановки автобуса. Хотя, может ей помогли. – Я б донес, но по такой погоде…
– Мне до Белой Грязи. Внучок там у меня. Приехал в гости из Ростова, а сам заранее не написал! Нет, я и сама ему всегда говорила – как надумаешь, сразу приезжай. Да и сотового у меня нет, а по-городскому связь плохая. Ну, вот и получилось неудачно – он ко мне, а я к дочке в Москву на неделю. Хорошо хоть он знает, где я ключи прячу! А дочка мне старую одежду и вещи кое-какие отдала. Забирай, говорит, а то выброшу. А вещи-то еще хорошие, зачем их выбрасывать? Вот я взяла и поехала обратно, к внучку. Сашенькой его зовут.
– А мне в Черногоево, – покачал головой узбек-таджик. – Вообще не туда – это от второй остановки в сторону леса минут двадцать пешком. Ну что, есть здесь желающие помочь бабушке? Надо хорошие вещи дотащить! Тут не так далеко, полчаса идти.
– Нам тоже в сторону Черногоево. Там на пятьдесят шестом километре наша дача, – пояснил Андрей.
Хипстоватый парень оторвался от смартфона и пожал плечами:
– И мне туда же. Невезуха.

Остальные высказываться не спешили.

– Ну, мне в принципе, с бабушкой в одну сторону, – пожала плечами мокрая девушка.
– Да вы не дотащите – посмотрите только на эти мешки! – сказал узбек-таджик. – Но я думаю, что по-любому надо помочь. Только я-то вот спешу. У меня работа, заказчик ждет. Я и так из-за автобуса уже на час опоздал!
– Ну, жребий бросьте, что ли! – вмешался парень с айфоном.
– Ну что вы, может автобус еще придет, зачем вам из-за меня напрягаться, – бабка вдруг засмущалась и расстроилась одновременно – она отвернулась и потерла глаза рукавом. Плакать, что ли, решила?

Андрей нахмурился. Только этого не хватало. Почему-то он был уверен, что в конце концов помогать выпадет именно ему – в последнее время так всегда получалось. Хотя обычно Андрей всячески открещивался от добрых дел, они сами к нему липли, как репей. Видимо, кто-то влиял так, хотя кто это был, Андрей так и не вычислил.

– Ага, еще один проедет мимо, – сказала Лена.
– Давайте тогда так, – сказал юноша. – Подождем еще… ну, минут двадцать. А за это время как раз решим, кто потащит вещи. – Он вдруг оживился и ткнул пальцем в свою книгу. – Я тут как раз клевый способ вычитал, как выбрать того, кто сумки понесет. Все рассказывают по истории из жизни – реальной, не придуманной. У кого будет самая скучная, тот и потащит.
– Дурацкий способ, лучше уж жребий, – сказал Андрей.
– Ну а что? – неожиданно поддержал юношу узбек-таджик, – хоть развлечемся. По рукам, я согласен.

Андрей удивленно поднял глаза и посмотрел на узбека-таджика повнимательнее. Тот казался совершенно обычным. Его бежевый комбинезон в нескольких местах был заляпан краской. Андрею бы и в голову не пришло, что такой простой на вид мужчина может поддержать странную затею. Хотя, может, это было что-то генетическое. Андрей смутно помнил, как в детстве читал сборник сказок или фантастических рассказов, действие которых происходило в Средней Азии. Там были всякие купцы, дэвы и ифриты, а герои были рады рассказать свою длинную и причудливую историю первому встречному. И, если память Андрея не обманывала, там даже был рассказ с похожим сюжетом – путники утомились и решили, что тот, кто расскажет самую неинтересную историю из своей жизни, донесет остальных. В результате ничего увлекательного не смог вспомнить старик, которому пришлось тащить на собственном горбу молодых парней. В общем, у узбека-таджика, кажется, взыграла кровь предков, и ему тоже захотелось поведать свою увлекательную историю случайным попутчикам. История, наверное, включала в себя ремонт дач, побелку и штукатурку, а еще нерадивых заказчиков, которых похищал ифрит, когда они не платили за работу вовремя. Андрей нахмурился. Ему очень не хотелось ввязываться в этот идиотизм, но единственным способом отказаться достойно, по-мужски, было вызваться и донести баулы. А этого хотелось еще меньше. Поэтому Андрей кивнул и начал вспоминать, что интересного у него случалось в жизни. Почему-то в голову лезли только дурацкие случаи из детства – как его друг провалился в деревне в дыру в деревянном сортире, а еще как сосед Толя заснул по пьяни под калиткой, и никто не мог ее открыть. Или как баба Лена накормила кур пьяной вишней, а потом решила, что они сдохли. Ощипала их и собралась уже, было, потрошить, а куры протрезвели и еще долго бегали по двору голые. В общем, истории вспоминались какие-то бытовые и банальные. Глупым и неуместным казалось рассказывать про пьяных кур, стоя на остановке посреди нигде в грозу. Тут скорее подошла бы страшная история, но вот их, к сожалению или счастью, с Андреем не случалось. Он вообще был не пугливым и там, где остальные начинали бояться, чувствовал себя совершенно спокойно. На самом деле, за всю жизнь с ним произошла только одна необычная история, но она была слишком опасной, так что рассказывать ее случайным людям Андрей не хотел. Да и ему все равно никто не поверил бы.
Затем Андрей вспомнил про форум крипипасты, где Лена иногда читала страшилки. Она-то как раз любила пощекотать себе нервы. Но с интернет-форума брать историю было боязно – вдруг кто-нибудь еще тоже туда заходит? Да и вспомнить ничего стоящего Андрей все равно не мог – ему те истории казались глупыми, так что он сразу же их забывал. Ну нельзя же на полном серьезе верить во всякую чушь вроде летающих гробов и мертвых девочек! Он бросил взгляд на Лену, устыдившись своих мыслей. К счастью, та не была телепатом и ничего не заметила.

– Истории? – скептически прошептала она. – Это вообще фор риал?
Андрей пожал плечами, показывая, что и сам удивлен.
– А чего ты хочешь в таком месте в такую погоду! – сказал он. – Навевает!
– Ну что, кто начнет? – спросил узбек-таджик.
– А про себя рассказывать надо? – уточнила мокрая девушка. – Или про родственников и друзей тоже можно?
– Лучше, конечно, про себя. Но если с вами ничего интересного не случалось, то говорите про кого хотите. Но только чтобы вы сами свидетелем были, история должна быть чистой правдой, – сказал юноша. – Хотя, постойте. Вы вообще девушка, можете не участвовать! Вы же сумки не дотащите!
– Ну ладно, не буду, – обиженно ответила та.

Андрей сразу мысленно записал ее в феминистки – надо же, обиделась, что бороться за право тащить бабкины баулы не разрешили! А сама-то ростом метр пятьдесят, не выше.

Узбек-таджик задумался, а потом посмотрел на юношу:
– Ну, ты это придумал, ты и начинай!

Тот для вида удивился и оглядел остальных, будто спрашивая разрешения. Никто не возражал.
– Ну, хорошо, – с энтузиазмом начал юноша тонким ломающимся голосом. – Только у меня история не совсем про меня, уж извините. В общем, была у меня бабушка, Люда, и жила она в деревне, как большинство бабушек. В детстве я к ней каждое лето ездил отдыхать. Потом возвращался в Москву растолстевшим – бабушка любила внучка покормить. Да что уж там, она для любого была готова стол накрыть – поэтому к ней постоянно соседи в гости заходили. Голодным никто не уходил!
Баба Люда милейшим человеком была – и накормит, и напоит, и все приберет. Помню, когда мы приезжали, в кровати валялись часов до десяти, а баба Люда к этому времени успевала уже и коров на пастбище выпустить, и печь растопить, и пирогов напечь, и дров на завтра принести, и что там еще обычно в деревне делают по утрам. Только была у нее одна странность. Стояло у нее в прихожей зеркало – такое большое, напольное. Ну, знаете, старинное такое? Круглое, в деревянной рамке. В общем, красивое зеркало было, от кого-то в наследство досталось. Так вот, баба Люда всегда, когда по коридору проходила, у зеркала останавливалась и бормотала что-то себе под нос. И я как-то раз подслушал, что же она бормочет. И знаете, что? «Вот умру, буду в зеркале жить, с тобою вместе». Это она своему отражению говорила – «с тобою вместе!» Я тогда решил, что баба Люда немного того-самого. Но это больше ни в чем не проявлялось – в остальном милейшая женщина была, как я и говорил. Так что я париться не стал – ну говорит она с зеркалом и говорит, мало ли у кого какие причуды?
А лет десять назад она умерла, а ее дом достался моей маме по наследству. Маме он был не нужен, поэтому она отдала его сестре и договорилась, что сама сможет на лето с семьей приезжать, если захочет. А сестра у моей мамы… скажем так, не в бабушку Люду пошла. Не хозяйственная совершенно. И, значит, мы с мамой через год решили съездить в деревню. Приехали – а там, простите, натуральный срач. Тетя моя не то что блинов не пекла, а даже постель застелить ленилась! В общем, мама моя тогда с ней чуть не рассорилась окончательно – накричала на нее, что зря дом ей отдала, что та хозяйство забросила. Но, в конце концов, они помирились и вместе навели порядок. Ну и мама во время уборки нашла бабушкино зеркало на чердаке – тетя его туда убрала. Уж не знаю, как она его наверх затащила – оно же тяжелое, вдвоем еле поднимешь! Зеркало мы с мамой отнесли вниз и поставили туда, где оно раньше стояло. А тетя этому вообще не обрадовалась. Косилась все время на это зеркало, будто бы боялась. Мама даже ее обсмеяла – сказала, что та и правда думает, будто бабушка после смерти осталась в зеркале жить.
Мы потом уехали обратно в Москву, и вернулись только через два года. Раньше не получалось, потому что вначале у меня экзамены были, потом у мамы отпуск зимой. А в доме все изменилось! Порядок идеальный, прямо как при бабе Люде. Тетя Аня – это мамину сестру так зовут – даже пирогов к нашему приезду напекла, совсем как бабушка. Ну, мама сестру похвалила, что та так серьезно за дело взялась. Этого, по правде, никто не ожидал – сестра неряхой была с детства, а тут уже взрослый человек – и изменилась! В общем, прожили мы там месяц. Тетя Аня каждый день то блины с утра пекла, то пироги. Только вот она при этом очень нервной казалась. Мама даже пожалела, что два года назад такой выговор ей устроила. Решила, что у тети от усталости нервный срыв. Ну и сказала тете Ане, чтобы она не слишком старалась. Мол, мы и так поражены, так что расслабься и отдыхай, а мы сами все сделаем. А сестра ее как-то подозрительно стала отнекиваться и говорить, что не устала и все сделает сама. Ну вот совсем это было на нее не похоже. В общем, тут мы с мамой что-то и заподозрили. И, не сговариваясь, на следующий день проснулись пораньше, вместе с тетей. То есть, мы думали, что проснулись вместе с тетей Аней, а сами смотрим – она спит! А на кухне шаги и шум: кто-то заслонку в печке отодвигает, а затем противень двигает. Мы выскочили и на кухню, а там баба Люда. Увидела нас, и сразу шмыг по коридору, и в зеркало. И на две стороны разбежалась – в смысле, она сама в одну, а отражение в другую. И больше в зеркале никого не видно стало.
Ой, как моя мама осерчала! Она решила, что тетя бабу Люду после смерти эксплуатирует. А сестра все отрицала, говорила, что специально зеркало на чердак унесла, потому что лучше в грязи, чем с мертвой бабкой, которая выходит из зеркала и пироги печет. И что бабу Люду в зеркало не загнать – стоит хоть пылинке упасть, как та выскакивает и убираться начинает. А баба Люда ведь и правда такая была – ей все это нравилось. Не могла ни минуты спокойно посидеть! В общем, мама плюнула и оставила все как есть. И под конец они даже с сестрой договорились, что та зеркало убирать обратно не будет – пусть баба Люда любимым делом занимается. От этого всем польза.
А после тетя Аня замуж вышла – во второй раз, первый муж ее давно уже умер, – и в райцентр переехала. И зеркало с собой увезла. Говорят, муж ее вначале очень радовался, что жена такая хозяйственная, а потом начал таблетки от нервов пить. Думаю, догадался, что дело нечисто – трудно много лет в одном доме с призраком жить и не догадаться. – Юноша оглядел всех, оценивая реакцию. Судя по всему, сам он историей гордился. – Ну вот, такой вот случай. Совершенно реальный, я ничего не придумывал и от себя не добавлял!

Все молчали. Андрей не знал, почему не высказываются остальные, но сам он не хотел комментировать историю потому, что не поверил ни одному слову. Мертвая бабка в зеркале? Ну что за бред! Историй чужих жизней Андрей знал немало, и большинство из них были на редкость банальными — семья, работа, семья, работа и уж точно никаких призраков и духов в зеркалах. Иногда Андрей думал даже, что в небесное ведомство, заведующее судьбами людей, не так давно спустили указ, запрещающий всякую мистику. А тут вдруг такое! К тому же, Андрей смутно припоминал, что на том самом форуме читал очень похожий рассказ.

– Н-да, – наконец, сказала мокрая девушка. – Неплохо. Наверное, с таким зеркалом муж тетю на руках носил, пока не понял, в чем подвох. Я б и сама от такого не отказалась, но у меня обе бабушки были атеистками и, к тому же, нехозяйственными совершенно.
– А причем тут атеизм? – спросила Лена.
– C атеистками таких историй после смерти не происходит.
– Ну ладно, первая история есть, – сказал узбек-таджик и оглядел остальных. – Кто следующий?

Андрей снова начал вспоминать. Вообще-то ему казалось, что он живет насыщенной и богатой на события жизнью, но сейчас на ум не приходило ничего стоящего. Может все-таки решиться на историю с форума, подумал он. Но так ведь он и их не помнил! И автобуса, как назло, все не было. Андрей взглянул на часы – на рассказ у юноши с книгой ушло всего-то минут пять, не больше. Не мог рассказывать подольше!

– Эй, – склонился Андрей к Лениному уху, – а ты какую-нибудь историю знаешь? Мне ничего в голову не приходит. Вообще ничего!
– Да расскажи что-нибудь с крипи-форума, – шепнула Лена. – Не думаю, что кто-нибудь кроме нас там бывает!
– Да не помню я!
– Ну, про писателя тогда.
– Это нельзя! – возмутился Андрей. – Это личное!
– Какая разница, все равно никто не поверит, – пожала плечами Лена.
– Ты же поверила!
– Я – это я. Я и не такому верю. Страшилкам всяким из Интернета, например. Ты же сам меня за это ругал.
– То есть, ты хочешь сказать, что поверила мне только из-за того, что не в состоянии отличить чепуху от правды? – возмутился Андрей.
Лена посмотрела на него очень зло и оскалила зубы. Дело шло к ссоре.
– Я поверила, потому что сама там была!
– А что будет, когда я расскажу, ты не думала?
– Эй, там, не подсказывать, – вдруг прикрикнул на них узбек-таджик. – Каждый рассказывает свою историю, личную. Без помощи соседа!
– Да я ничего такого и не собирался делать, – ответил Андрей. – Мы тут совсем о другом говорим.
Лена фыркнула и отвернулась.
– Ну что, кто следующий? – спросил узбек-таджик.
Добровольцев не нашлось. Видимо, как и Андрей, никто не мог вспомнить ничего сопоставимого по абсурдности с бабкой в зеркале.

– Ладно, давайте я, – после долгой паузы сказал толстяк. – Только я тогда тоже про детство расскажу. Про пионерлагерь. – Он задумчиво огладил бороду. – Да и вообще эта история… я ее никому раньше не рассказывал, потому что думал – не поверят. Она слишком уж, даже для пионерлагеря. Но другой у меня нет. – Он с вызовом огляделся, будто ожидая, что кто-то возразит. Все молчали. – В общем, дело было под Питером. Вернее, между Питером и Москвой. Я в тот лагерь каждое лето ездил, потому что у меня бабушка там в столовой шеф-поваром работала. Ну, ей на меня путевку и давали. И вот как-то мы с Серегой – это был мой лучший друг тогда, – решили вызвать дух Ленина. – Толстяк смущенно пожал плечами и коротко хохотнул. – Девчонки все время Акулину вызывали, или Пиковую даму, не помню уже, а мы над ними смеялись. Так что ее мы вызвать не могли, потом позору не оберешься. А попугаться ночью хотелось. Вот Серега и придумал, что можно взять вместо игральной карты старый октябрятский значок и вызвать Ильича. Мы еще спорили, Ленин появится маленький или взрослый – на значке же он в детстве изображен! В общем, взяли мы значок и пошли ночью на пляж. Там Сергун начертил на песке такую большую звезду, – толстяк развел руки, показывая размер, – и значок в середину положил. И потом мы какие-то дурацкие тексты зачитывали из специальной книги. А книгу нам дал Паша. Этот Паша был у нас пионервожатым, здоровенный такой лоб. Нам было по одиннадцать, а ему на вид уже двадцать, не меньше. Хотя, может, на самом деле он был и помладше, просто казался взрослым, потому что был высоким и жирным. Прямо как я сейчас, – толстяк похлопал себя по животу и снова засмеялся. – А еще он увлекался всяким там сатанизмом и эзотерикой, про демонов нам рассказывал. В общем, этот Паша строил из себя умного – на нашем фоне это было несложно, мы тогда ни про сатанизм, ни про всякую энергетику и астральные поля ничего не знали. Он еще постоянно нам дурацкие теории заливал про тонкие энергии и ментальные атаки. Сейчас-то, когда я сам в теме секу, смешно все это слушать, а вот в одиннадцать я верил, что он по ночам на астральные битвы с директором лагеря выходит! Прикиньте! Это он нам рассказывал – что якобы у него с директором давняя ссора, и они договорились астральную дуэль провести и все решить в бою. И теперь каждую ночь во сне их астральные тела покидают тела физические и отправляются куда-то там, драться. Ну и бой шел уже не одну ночь, директор проигрывал потихоньку. У него вроде как опыта больше было, но он сам был не в форме – сдал сильно за последнее время. А директор и правда каждый день выглядел все хуже и хуже. Вот мы с Серегой и ждали, что однажды он просто утром не проснется. Придут его будить, а директор мертв, и в груди его астральный меч.
А еще этот Паша клялся и божился, что девчонка одна за ним бегает. И что она на самом деле не человек, а суккуб. Будто бы та приходит с болота по ночам и зовет его к себе, но ходить к ней ни в коем случае нельзя, потому что она всю энергию высосет вместе с астральным телом, и Паша тогда превратится в зомби. А к Паше она пристала, потому что у него силы много – астральное тело большое. Если такое сожрать, то надолго энергии хватит! Этому мы тоже верили, потому что нам казалось логичным – если физическое тело большое, то и энергетическое должно быть не маленькое! Но это так, отступление. Суть в том, что этот Паша нам дал какую-то свою книгу и сказал, что с ее помощью кого угодно вызвать можно, даже Ильича. Ну, мы, как дураки, поверили и пошли на пляж, Ленина вызывать.
Пришли мы к озеру, положили книгу, начертили звезду и стали читать белиберду из той книги. А погода еще была такая… мрачная. Тучи, гроза собирается, ветер воет. Прямо как сегодня! В общем, страх и ужас. Если бы не Сергун, я б давно с этого пляжа убежал – но облажаться перед товарищем не хотелось. Думаю, что и Серега только чтобы в грязь лицом не ударить держался. Вот так мы и храбрились друг перед другом. В общем, прочитали мы какую-то хрень из книги, – она на латыни еще была, думаю, мы там половину переврали, – и ничего не произошло. Мы посмотрели друг на друга и уже собрались обратно, а тут вдруг как Паша закричит – он, оказывается, за нами следил из кустов. В общем, он как заорет, «Смотрите, смотрите, копыта!»
Мы повернулись к звезде, а там посредине козлиный отпечаток. Как мы перепугались! До нас только теперь дошло, что Паша ведь сатанист, а значит, по его книгам только демонов вызывать, а не дедушку Ленина. Да и звезда эта, которую мы на песке нарисовали – это ж практически пентаграмма! Я сразу решил, что звезду надо стереть, пока не поздно. А Паша опять заорал – «Не трогайте, а то он выйдет!» Это трус, главное, из кустов так и орал, сам не выходил, ни в астральном теле, ни в каком-то еще.
В общем, я так и застыл перед этой звездой, и что делать – не знаю. А отпечаток копыта в центре, он вдруг как будто заполняться стал. Там такой туман появился, а из тумана – нога, козлиная. Вот тут мы реально переср… простите, бабушка, перепугались мы. Прикиньте, вот вышел бы оттуда Сатана, и что тогда? Пашу-то он бы себе в услужение взял, тот же сатанист. А с остальными что? Я там за секунду насочинял ужасов – что пионерлагерь теперь станет адским концлагерем, мы все будем в клетках сидеть или на рудниках работать, как негры, а вокруг будут бродить демоны в нацисткой форме и нас плетьми хлестать. В общем, таких картин напридумывал! Хорошо, что Серега быстро сообразил – мы как раз стояли так, что на нас указывал один луч звезды. То есть, можно сказать, что она для нас и правда пентаграммой была. А Серега догадался, что если ее обежать и с другой стороны встать, то это будет уже не пентаграмма, а обычная пятиконечная звезда. Ну, мы так и сделали. И что вы думаете? Козлиная нога исчезла, и отпечаток тоже пропал!
Но только это еще не все. Не успели мы расслабиться и решить, что все в порядке, как, откуда ни возьмись, появился мужчина. Не в нашей звезде, а у воды. Стоит такой и на нас смотрит. Причем, ворота в лагере на ночь запирали, ему внутрь было никак не попасть, разве что он через забор перелез. Но он был в таком наряде, в котором точно по заборам лазить не станешь – в белом шелковом балахоне и черных шароварах. И босиком. А на голове у него была шапка – почти как поварской колпак из черной марли, только формы немного другой: поуже и кривая. Я таких костюмов в жизни не видал! То есть, сейчас-то я узнал, что это такое, а тогда понятия не имел. Никто из нас не знал, даже Паша-сатанист. Ну и этот мужчина стоит такой тихо у водички, прижав палец ко рту. И мы стоим, не знаем, что делать. А потом он подошел к нам и заговорил на непонятном языке, и еще грозно так! Затем повернулся к нашей звезде, взмахнул рукой, что-то прокричал, и та исчезла, вместе с моим октябрятским значком.
А после мужчина прямиком направился в кусты, к Паше. Ну, тут уже мы ждать не стали, чем все закончится, тем более, мужик опять что-то бормотать начал. Мы к себе убежали. А Пашу мы несколько дней не видели, а когда увидели, он сказал, что больше астральными битвами не занимается. И рассказал нам, что этот мужик – маг, очень крутой. Что тот прогнал суккуба с болота, который и правда у Паши и директора энергию пил. Только это на самом деле был не суккуб, а лиса-оборотень. И еще Паша сказал, что маг его в ученики взял и будет пути инь-ян учить. Директор с того времени и правда здоровее выглядеть стал – ходил такой радостный и румяный, растолстел. А с Пашей мы старались больше не общаться, а то мало ли что. Потом эта история как-то забылась – мы в конце смены, перед тем, как по домам разъехаться, все обсудили и решили, что Паша все врет. И что тот мужик просто какой-то его друг. Может, они сговорились заранее нас напугать.
Но вот несколько лет назад ко мне в гости племянница приезжала, а она Японией интересуется. И, в общем, она рассказывала, как в Японию на стажировку ездила, всякие фото показывала. А я смотрю, там какой-то храм и по нему служитель ходит. И одет он точь-в-точь как тот мужик из пионерлагеря. Ну и начал выяснять. Она сразу сказала, что так раньше одевались – еще до самураев, очень давно. Я тогда полез в Интернет и нагуглил, что пятиконечная звезда, она не только у коммунистов и сатанистов, но еще и у онмеджи – там, в Японии, в древности был такой крутой маг, Абэ но Сэймей, он этот символ использовал для своих ритуалов. Вот тогда-то я и понял, кого мы в тот раз видели. Абэ но Сэймея! Он звездой воспользовался, чтобы в будущее попасть. Вряд ли это кто-то подстроить мог – Паша, тот только в сатанизме сек и о Японии ничего не знал, а уж мы-то тем более.

– Оммедзи, – вдруг встрял узбек-таджик.
– Что? – переспросил бородатый.
– Называется правильно «оммедзи», а не «онмеджи». По Поливанову.
– Не знаю никакого Поливанова, но тот чувак реально был японцем! А Пашу я как-то потом из интереса в соцсетях поискал – так у него знаете, какое место жительства в Фэйсбуке стоит? Киото, Япония. А Киото – это ж старинная столица, где как раз храм того самого онмеджи. Вот. Я закончил. – Толстяк с вызовом сложил руки на груди. – А если не верите, то зря, потому что все до последнего слова правда! Я б такое придумать не смог.
– Я верю! – пораженно сказала мокрая девушка. – Сам Абэ но Сэймей, подумать только! Нам про него на работе такое рассказывали! – Она на секунду задумалась. – Но ведь тогда получается, что он до сих пор где-то между Москвой и Питером, да? Или, по крайней мере, в России. Вряд ли его без документов обратно в Японию выпустили. Хотя, если его ученик там…

Андрей удивленно покачал головой – что у этой девушки за работа, если там рассказывают о японских магах? – а затем дернул Лену за рукав:
– Гон все это, от первого до последнего слова, – прошептал он.
– Да ладно, – ответила Лена в полный голос. – Такое не придумаешь! Это точно правда, уж поверь мне, у меня на правду нюх!
– Ну, каждый верит во что хочет, – скептически заметил юноша с книгой. – Только мне эта история как-то не очень внушает доверие. Японский маг в пионерлагере? Да ну!
– Правда или нет, а история принята, – кивнул узбек-таджик, который явно назначил себя главным по игре. – Мы проверить все равно не можем, так что считаем, что все так и было. Две истории есть, кто следующий?

Мысли Андрея снова заметались. Нет, про писателя точно рассказывать было нельзя. Андрей открылся только один раз, и ничего хорошего из этого не вышло. Кроме Лены. Лена, большую часть времени – процентов шестьдесят, а то и семьдесят, была замечательной. Правда, оставшиеся тридцать-сорок процентов она любила тратить на скандалы и выяснение отношений, но это уже были мелочи. Главное, что она теперь была такой же, как Андрей.

– Хотите, я теперь расскажу? – Предложил парень с айфоном. – Только у меня будет правдивая история. Но страшная, аж жуть! – судя по тону, это был сарказм.

Андрей облегченно выдохнул. Он получил еще немного времени, чтобы придумать, о чем говорить. А пока парень будет рассказывать, может и автобус подойдет.

– В общем, история у меня такая, – сказал парень, выключая телефон и убирая его в карман. – Я как-то раз поехал отдыхать в санаторий. От работы путевку дали, а то что-то нервишки пошаливали, сам бы я никогда в Подмосковье не отправился. А на халяву – почему бы и не съездить? – Он хихикнул. – В общем, приехал я в этот санаторий, а там территория огромная – это бывшая усадьба оказалась. И все корпуса, кроме главного, полуразвалившиеся, уже сто лет без ремонта стоят. В главном-то все было ОК, ремонт современный и все дела. Ну и подружился я там с одним пацаном – в общем-то, больше там общаться не с кем было, остальные все – старичье. Простите, бабушка. Пожилые, то есть, пенсионного возраста. А этот, Павел, он был мой ровесник. Ну мы и стали вместе тусоваться. И как-то раз гуляем мы по парку, где старые корпуса, а из одного здания музыка доносится. Тут Павел меня как начнет в сторону уводить! Говорит, пойдем, тут небезопасно. Так и сказал, небезопасно! – Парень хмыкнул. – Ну, я его, конечно, спросил, в чем дело. А он и рассказал, что каждую ночь из заброшенного корпуса доносится странная музыка. Такая вся страшная и яростная. И что все думают – это приведения. Все, кто здесь лечится, к корпусу ни ногой. В том корпусе, мол, когда-то экспериментальным лечением сумасшедших занимались. Нехорошее, мол, место. Ясное дело, что лечение там было – не дай бог ни сбрендившему, ни, тем более, нормальному. А ведь как бывает: надоел ты родственникам, они – раз, и тебя в психи записали. И отправили на лечение в санаторий, – эту фразу парень произнес с такой яростью, что Андрей заподозрил – тот чего-то о своем отдыхе не договаривает. – Это он так сказал, не я, – спохватился парень. – «Как меня», говорит. В общем, я вижу, Паша этот вроде нормальный, не считая того, что псих, а ерунды боится. И решил я его в тот корпус затащить, чтобы проверить, что же там на самом деле. Ну не верю я во всех этих призраков и духов, не верю! Он, конечно, упирался, как мог, но он слабенький совсем был – тощий, как палка, – так что я его силой до корпуса доволок. Подошли мы к дальнему входу, смотрим – а там в подвале свет горит. Тут Павел как драпанет! Только его и видел. Ну а я что? Мне и одному не страшно – я просто ему показать хотел, что бояться нечего. В общем, спустился я по лесенке вниз – там отдельный вход был, как оказалось. Открыл дверь, смотрю, а там парни какие-то в косухах с гитарами. Я их и спросил, что происходит, а они говорят – альбом записываем, тут акустика хорошая. Это сын начальника по грязевым ваннам оказался. Начальник, конечно, молчал, что его сынуля без разрешения пустой корпус занял и хэви-метал там со своей группой пишет. Я всем правду рассказал, и больше никто туда ходить не боялся. Ну, кроме Павла. Вот так-то! Вот это – правдивая история.

– Поразительная история, – сказала мокрая девушка. – То есть, это просто антитезис какой-то!
– Антитеза, – поправил ее узбек-таджик. – И то не уверен, что этот термин тут подходит.

Андрей начинал подозревать, что ошибся, записав того в маляры или строители. Да и узбек ли он был? По-русски он говорил безо всякого акцента и правильно.

– Ну, антитеза, пусть будет женщина. Все равно история, по контрасту с предыдущими, вообще не интересная.
– Зато реальная, – сказал парень со смартфоном. – Ни слова лжи, в отличие от разных там бабок в зеркале и пионерлагерей. Ну надо же, японский астральный маг и пионеры!
– А почему Паша-то не поверил, сынок? – спросила вдруг молчавшая до того бабка.
– Что?
– Так ты сам сказал – все бояться перестали, когда ты им про музыкантов рассказал. А Паша-то что? Так и трусил?

Парень со смартфоном вдруг весь сжался.
– А Паши я больше не видел, – признал он неохотно. – Да и никто его там не видел, никогда. Я и у начальника грязевых ванн спрашивал, и у тетки, которая в администрации сидит и приезжающих регистрирует. Нет там никакого Паши и не было. Наверное, он вовсе и не отдыхал там, а мне наврал. Наверное, из соседнего села заходил.
– Ага, тешь себя небылицами, – сказала Лена.
– А ты что думаешь, он исчез, растаял в воздухе? – зло спросил ее парень. – Думаешь, он призрак замученного в том корпусе умалишенного был? Да ерунда все это, такого не бывает!
– Это ты сказал, не я, – торжественно произнесла Лена и замолкла.

Воцарилась тишина.
– Н-да, история внезапно оказалась гораздо интереснее, – после долгой паузы прокомментировала мокрая девушка. – Ну что, кто еще расскажет?

Андрей огляделся. Кроме него остались только узбек-таджик и молчаливый мужчина в потрепанном костюме, остальные свои рассказы уже закончили. Надо было срочно что-то вспомнить или хотя бы придумать. Может, стоило немного улучшить одну из тех дурацких историй про кур или сортир? Так, а если сказать, что куры и правда умерли, а их призраки бегали по двору? Нет, все равно глупо как-то. Ни сюжета, ни развязки. После тех историй, что уже прозвучали, нужно было что-то мощное, верибельное, и в то же время потустороннее.

– Расскажи про черного тюльпана, помнишь эту историю? – прошептала ему на ухо Лена.
– Да это вообще из Успенского.
– Ничего подобного, это я на форуме нашла! А Успенского я помню, не было у него такого.
– Было. Кто-то просто на форум скопировал кусок книги, а ты и не заметила.
– Я что, совсем склеротичка? – зашипела Лена.

– Так, давайте опять без подсказок, – строго одернул их узбек-таджик. – Что же вы за люди такие, не можете сами ничего интересного вспомнить? Слушайте тогда, что я расскажу. Моя история тоже будет про японца. И все в ней, до последнего слова, чистая правда. Это я вам как честный человек говорю. Никогда не врал без надобности, и врать не собираюсь, уж поверьте.
Дело было давно, когда я еще совсем молодой был. А моя бабушка – по маминой линии – из Вологодской области, из-под Анска. – Андрей поднял на рассказчика глаза. Значит, тот все же был русским? – Есть там такой городок, а под ним, километрах в десяти, деревня, Козловиха. На берегу реки, хорошее место – в плане природы. С людьми-то все как везде – мужики пьют, бабы терпят. То есть, раньше так было. В общем, я по семейным обстоятельствам какое-то время там с бабушкой, Антониной Никитишной, жил и школу в Анске заканчивал. Из Козловихи каждый день до нее по семь километров ходил! А в Козловихе жил японец, самый настоящий – после войны каким-то образом остался. Уж не знаю, почему его власти не трогали, но вот не лезли к нему, он жил совершенно спокойно. Он потом себе и жену там нашел. Японец, конечно, был пострашнее наших мужиков. Маленький, метр пятьдесят, а то и меньше, но зато работящий. Не пил вообще – говорил, что нашу водку не переносит. Его за это все мужики недолюбливали. Ну и я в том числе. Я-то пил, как и все. Как начал в старших классах с корешами, так и не просыхал. В общем, этот японец, он в грибах хорошо разбирался. Оказывается, у нас растут те же грибы, что и в Японии, только японцы догадались, что их есть можно, а мы нет. Вот он и показал местным один гриб, который в Японии большой деликатес, а у нас его никто никогда не собирал.
Только, как оказалось, не по глупости его не трогали. Оказалось, даже одинаковые грибы в разных местах отличаются. Этот гриб, он в Японии безопасный, а у нас или каким-то паразитом заражен, или подвид другой. Или вообще дело не в самом грибе, а в людях, и что японцу – деликатес, то русскому – отрава. Это мне потом профессор объяснил, про него я еще отдельно в конце скажу. Но японец-то не знал этих тонкостей, он только знал, что гриб есть можно, вот и остальных деревенских научил. Ну и начали все этот гриб собирать. Баба Тоня насолила его банок десять, если не больше. И стали его мужики под водочку употреблять. Один я этот гриб не ел, потому что вообще грибы не люблю, с детства. А потом вдруг странные вещи стали происходить. Мужики в деревне все – что не пьяница, то алкаш. С работы – сразу бухать. А тут они под разными предлогами начали от выпивки отказываться – мол, надо дома еще крыльцо починить, сбежавших кур на двор согнать. Это наши-то, козловские! Да крыльцо десять лет нечиненым стояло, и дальше бы еще десять простояло и ничего, не развалилось бы. Помню, дядя Олег, которого никто лет десять как трезвым не видел, отказался к другу в гости идти под предлогом, что надо вначале дела сделать, а потом пить! В общем, понял я, что-то здесь не так. И сосед мой, Петрович, он хуже всех стал. Раньше весь день мог в грязи проваляться, а тут с утра до ночи бегает, суетится, мастерит что-то. А потом вообще непонятное началось – мужики, как закончат трудиться, так лезут на деревья. Просто лезут как можно выше, и там сидят, светят. Уж не знаю, чем – наверное, брали с собой по фонарю. Только свет был такой красный и тревожный. Было это странно, аж жуть! Посидят так час-другой и снова бегают как умалишенные, дела делают.
Ну, это мне тогда так казалось, что все мужики будто психи стали. Не привык я еще. Потом я в Москву уехал на пару месяцев – в гости к тетке. Там мы с ее сыном хорошо так забухали – как два месяца прошли вообще не помню. Вот тетка была рада меня обратно выпроводить, аж со слезами провожала! Вернулся я обратно, а Козловиху не узнать – во-первых, за эти два месяца мужики скооперировались и на местном песчаном карьере устроили спортивный парк для экстремалов. Уж не знаю, откуда в их головах вообще такая идея взялась – никто из них в жизни спортом не занимался. В общем, сделали трассу для картов, еще для мотокросса, для горных велосипедов, все дела. Место для лыжни и сноубордов на зиму нашли. И начали отель строить – одно здание побольше еще в проекте было, а гостевых домиков за два месяца три штуки успели собрать! Три! Это в деревне-то, где ни одного нового дома за тридцать лет не появилось! И мои школьные кореша с ними – один веб-дизайну выучился, HTML освоил и сайт сделал. Второй, Леша, начал рекламу по всяким тематическим форумам размещать. Леша, который к компьютеру до этого ни разу не подходил! Тут я совсем испугался. Пришел к бабе Тоне, сижу, ем, и понимаю, что мне здесь делать больше нечего – все вокруг с ума посходили! Нет, женщины-то, конечно, счастливы. Они так обрадовались, что мужчины за ум взялись, что на странности глаза закрыли – ну, сидят мужики на деревьях по вечерам, зато потом домой трезвые приходят. Да и сидят всего часа два, не больше! А вот мне каково было? Даже выпить не с кем! В общем, тут я понял – либо уезжать отсюда навсегда, либо тоже съесть этих грибов проклятых. А куда я поеду? У меня одна тетка в Москве, и та меня вряд ли второй раз на порог пустит. Она очень тогда испугалась, что я ее сыночка испорчу. Хотя, там сыночек тот еще, еще неизвестно, кто бы кого. А тут как раз баба Тоня грибов нажарила, ну я и говорю – а положи мне тоже, что-то грибов захотелось. Ну и наелся через силу. А на следующий день чувствую, надо что-то делать. Ощущаю, что работа стоит, надо быстрее шевелиться. Странное такое ощущение, непривычное. Встал я с кровати, умылся, позавтракал и побежал. Так с тех пор и бегаю. А водку совсем разлюбил. Зато грибы теперь спокойно ем. – Он пожал плечами. – Вот такая вот история.

– Ну, а в чем дело-то было? – спросила мокрая девушка. – С этими грибами? У всех начались глюки и они решили, что стали японцами?
– Совсем забыл объяснить! – Хлопнул себя по лбу не узбек. – Вот дурак! А в чем было дело, я выяснил только через двадцать лет. К тому времени я давно уже закончил архитектурный и занимался тем, что частные дома проектировал. Ну и рисовал еще понемногу, несколько выставок персональных у меня прошло, – он показал на пятна краски на своем комбинезоне, – Вот, сейчас еду потолки одному местному расписывать. Говорит, хочет в стиле Караваджо. Ну, не важно. В общем, нанял меня как-то один профессор медицины. Паразитолог, по экзотическим болезням специалист. Мы разговорились, а я ему вдруг эту историю выложил, хотя двадцать лет молчал – боялся, что упекут меня куда подальше вместе со всей деревней. Правда, про себя не стал говорить, рассказал только про остальных деревенских. А профессор так возбудился, аж затрясся весь! Сразу взял у меня координаты деревни, сказал, что поедет изучать. И пояснил, что бывают такие паразиты, которые в течение жизни в нескольких разных видах живут – вначале в одном, потом в другом, затем в третьем. А как им из одного в другой попасть? Только сделать так, чтобы того носителя, в котором они сейчас находятся, следующий сожрал или как-то с ним в контакт вступил. И для этого они на поведение влияют. Вот живет такой паразит в улитке, и надо ему, чтобы улитку птица съела, потому что дальше паразит хочет в ней поселиться. И тогда он выпускает особые вещества улитке прямо в мозг, а та вдруг понимает, что ей нужно срочно залезть повыше, на самую высокую ветку, и там сидеть, привлекать внимание птиц. А чтобы улитку точно заметили, паразит еще и у нее под кожей светиться начинает. А живет он у нее в голове. Вот и сидит улитка на самой высокой ветке, а в голове у нее паразит, как фара, светится. Конечно, ее сразу птицы склевывают. Этот профессор мне еще про грибы рассказывал – что есть такие, которые свои споры рассеивают, а муравьи, на которых эти споры упали, забираются на травинку, вцепляются в нее челюстями и пшик – лопаются. И из них споры разлетаются по новым территориям. Вот так-то. Тот профессор еще объяснял, что неизвестно, есть ли такие паразиты у людей – конечно, понятно, что паразиты разные есть, и много, но вот влияют ли они на поведение – пока не ясно. Сказал, что кошатниц подозревает в том, что у них паразит, который дальше в кошке живет. Вот любительницы кошек к ним и лезут с ласками – чтобы паразит мог переселиться.
А тут вдруг я ему рассказал, что целая деревня заражена каким-то грибом! Профессор тогда собрал экспедицию и поехал к нам в Козловиху. Правда, к тому времени там уже не деревня была, а процветающий городок со своим стадионом. И ресторан, где местное блюдо подают – соленые грибы с картошкой. Вот такая вот со мной приключилась история. – Мужчина замолк и уставился куда-то вверх. Андрей предположил, что тот смотрит на едва видную сквозь ливень березу. Наверное, боролся с желанием залезть на вершину и зажечь фонарь.
– А почему в Японии тогда все нормально? – спросила мокрая девушка.
– Профессор сказал, что либо это не сам гриб, а паразит какой-то местный в нем завелся, либо японцы эволюционировали – может, раньше был в Японии хищник, который людей на деревьях ел. Так вот, он всех японцев с деревьев пожрал, а выжили только те, что тяги залезть на верхушку не испытывают. Хотя, может в Японии совсем не все нормально. Кто ж их разберет? Может, у них табу какое-то, из-за которого японцы никому не рассказывают, что каждый день на деревьях сидят. Еще профессор удивился, что на женщин это никак не влияет. Говорит, необычно это. Он тогда сделал еще одно предположение – что дело тут в водке. Мол, она усугубила эффект. Вот женщины и могут подавить желание на дерево влезть, а мужчины – нет. Женщины-то в деревне пьют намного меньше! Это и ситуацию с японцами объясняет.
– Энергетика у них другая просто, – вставил толстяк. – И астральное тело. Но это долго рассказывать.

Все замолчали, обдумывая это предположение. Только Андрей все вспоминал свою жизнь, начиная с самого детства. Но подходящей истории все еще не находилось. Кажется, все шло к тому, что рассказывать придется о курах или о писателе. Андрей вгляделся в стену дождя. Ну где же автобус?

– Расскажи про девочку, к которой чужая мама пришла, – прошептала Лена. – Помнишь такую, на форуме про нее было?
– С ума сошла, какая девочка? Какая мама? У меня и родственников с маленькими детьми нет, все взрослые уже!
– И правда, – протянула Лена и тоже задумалась.
– Ну, кто дальше? – спросил не узбек, указывая на Андрея и потрепанного мужчину. – Остались только вы, выбирайте, кто из вас будет первым.
– Я, конечно, расскажу, – к облегчению Андрея, заговорил мужчина, – только вот у меня история без призраков и магов. Ничего сверхъестественного.
– А это ничего, – сказал не узбек, – мы же и не договаривались, что будем мистику всякую рассказывать. Просто, так вышло. Главное, чтобы история интересная была, остальное не важно.

– Вот и отлично, – кивнул потрепанный мужчина. – Что ж, тогда начну. В общем, когда я был маленький, у нас во дворе одна девочка гуляла. Очень боевая, заводила. Всегда всякие игры придумывала – то мы у нее были табуном лошадей, а она вожаком. То оказывалось, что Землю пришельцы поработили, только незаметно – как те споры грибов проникли в людей и теперь ими изнутри управляют. И незараженными остались только мы. Или что среди обычных людей живут оборотни. В общем, очень у нее фантазия была богатая. Я тогда ей сильно завидовал, потому что сам придумывать ничего не умел. Я даже если домашнюю работу в школе не делал, всегда честно в этом признавался, потому что не мог придумать, что соврать. И до того меня задевало, что она умеет истории придумывать, а я нет, что после школы я поступил в литературный и стал писателем. Ну и, натренировался как-то за время работы, теперь с фантазией у меня проблем нет. Хотя, конечно, мне до сих пор проще про быт писать, чем фантастику или, скажем, детективы. А это не очень-то и хорошо, потому что платят меньше. Но не суть. Дело-то в том, что недавно я маму этой девочки встретил, и мы разговорились. И знаете, что она мне рассказала? Что Оленька давно уже в психушке лежит. Как оказалось, ничего она никогда не придумывала – во все, что говорила, она на самом деле верила. И что оборотни среди нас живут, и что ее родителями пришельцы руководят. Только в детстве этого никто понять не мог, все думали, что фантазия у ребенка богатая. Получается, что я всю свою карьеру на зависти к сумасшедшей построил, – вздохнул он. – Вот так в жизни бывает. И ладно бы, платили хорошо, так нет! Приходится копирайтингом подрабатывать.

– Так может, она была права, – вдруг встряла мокрая девушка.
– О чем это вы?
– Я хочу сказать, что никто же не знает, поработили пришельцы Землю или нет. И узнать это практически невозможно. Может, эта Оленька знала правду, а ей никто не верил. Вот и упекли ее в психбольницу. Сами же пришельцы и упекли. А про оборотней… там тоже не все чисто!
– Вот именно! – поддержал ее толстяк. – Мне вообще кажется, что половина сумасшедших у нас – это те, кто правду знает. Вот их и кладут «полечиться», и глушат лекарствами, чтобы им потом никто не верил. Да на месте этой девочки любой из нас мог оказаться!

Учитывая, какие истории уже прозвучали, Андрей был склонен с ним согласиться.

– А можно и я расскажу? Просто, у меня как раз история в тему, очень хочется поделиться, – продолжила мокрая девушка. – Про оборотней. На то, чтобы нести сумки, я не претендую. Я же девушка, слабая и беззащитная, – кажется, это был сарказм.
– Да на здоровье! – сказала Лена и подмигнула Андрею, показывая, это она нарочно тянет время.
– Ну ладно, рассказывай уж, – согласился не узбек. – Только побыстрее! Уже полчаса прошло, автобуса нет, надо выбирать, кто сумки потащит.
– А кто выбирать будет?
– Да пусть бабушка и выбирает!
– Ой, да как же я-то! – всполошилась бабка. – Я ж старая женщина, ничего в этом не понимаю.

– В этом и молодые ничего не понимают, – утешила ее мокрая девушка. – Так что выбирайте просто ту историю, что вам показалась самой интересной, вот и все. Так я рассказываю? Никто не против, значит, начинаю.
У меня самой предки из глуши, ну и, как у нас водится, все мужчины – самодуры и пьяницы, а все женщины – созависимые. Созависимые – это, наверное, не всем понятно, так что я объясню. В общем, как люди себе любимого находят? Думаете, сами выбирают, сознательно? Да ничего подобного! Они в детстве видят, как их родители друг с другом себя ведут, и все запоминают. Ребенку же сравнить не с чем, он не знает, что семья может быть и не такой, как у него. Так что он запоминает, что видит, а когда вырастает, и сам начинает искать супруга, похожего на отца или мать. Это все подсознательное, разумом можно и не понимать, что ты копию отца ищешь. Просто как-то само будет каждый раз получаться, что все мужчины окажутся характером один в один как папочка.
Ну и я не исключение. Видела в детстве, что отец то милый и добрый, когда трезвый, то страшное чудовище, когда выпьет. Конечно, умом я понимала, что мне такого счастья не нужно, но против семейного сценария не попрешь – так я в шестнадцать познакомилась с Алешей, который на первый взгляд был весь из себя галантный джентльмен, а на второй оказался полным… сволочью оказался. Бил он меня и унижал. Я тогда от него ушла и решила, что больше никогда! Но затем познакомилась с Саней, а тот мне начал мозги промывать, что я тварь дрожащая и глупая женщина. Если бы не подруги, которые поняли, что со мной творится, я бы и сама ему поверила. До сих пор жила бы с ним и терпела все унижения, думая, что так и надо. Потом был еще Петя, а затем Василий Петрович, но о них даже говорить не хочу.
И вот как-то сижу я в баре и страдаю – думаю, неужели никогда не найду себе нормального мужика? Почему меня всегда на опасных мужчин тянет? А я тогда еще развелась не так давно с третьим мужем, так что мозги были не на месте. Сижу я, значит, и вдруг вижу в углу импозантного такого типа. И главное – тип на козла или морального урода вообще не похож! Красавец, брюнет, высокий, спортивный. И ничего общего с моим последним. Ну, я выпила немного и подкатила. Говорю, не хотите ли потанцевать? А он засмеялся и ушел. Я так осерчала! Вообще вразнос пошла. Вижу – еще один симпатяга сидит, этот блондин, пухленький такой, с милой улыбкой. Ну и подошла. А он меня в щечку поцеловал, сказал, что в туалет, и пропал. Сижу я, злая, как черт, и вижу еще одного – этот вообще неприметный, но мне уже пофиг. Я к нему – а он мне: «Поздравляю, у вас три очка из трех. Вы просто образцовым сотрудником у этих козлов будете!». Я ничего не поняла и спросила, а в чем, собственно дело. А тут ко мне и подошел Эдуард Львович – мой будущий начальник – и все мне рассказал. И про то, что у каждой женщины в голове отцовская модель, по которой она мужа ищет. И про то, что я ищу самодура и психопата. И про то, что у них особый отдел, который выявлением психопатов занимается. И что все трое, кого я выбрала, были подсадными утками – преступники на поруках, которых специально в бар привели, чтобы меня проверить. Что я давно у них на примете, потому что кандидатов они ищут через центр помощи женщинам, а я как-то раз туда обращалась после того, как меня второй муж избил. Как мне стало стыдно, аж жуть! Но он меня утешил – говорит, мы вам лучшего психотерапевта бесплатно дадим, вы научитесь контролировать свои позывы. Но только если к нам работать пойдете. В общем, предложил мне для них преступников искать.
Вот только, как потом выяснилось, про преступников он тогда соврал. Я почти сразу согласилась – у них еще и зарплата неплохая, офис рядом с моим домом, медстраховка со стоматологией. Только, сказал он мне, надо бумагу о неразглашении подписать. Я и подписала. И тут вся правда и выяснилась. Оказалось, что никакие это не преступники, а оборотни. Причем, не такие, как в кино – не вервульфы там всякие. А такие, как в китайских легендах. У китайцев же все наоборот – у них не люди превращаются в зверей, а звери – в людей. Превратится какая-нибудь лиса в человека – и ну мужчин соблазнять. Выпьет у них энергию, они и зачахнут. Или наоборот, превратится лис в мужчину и давай искать женщин, чтобы их энергию украсть. Эти оборотни, они для женщины вроде меня даже интереснее самодуров и пьяниц, потому что опаснее. Так что найти их — легче легкого; главное, места знать. В японских легендах, кстати, все так же, – она кивнула толстяку. – Этот ваш Абэ но Сэймей тоже с оборотнями боролся, нам про него на инструктаже рассказывали. Думаю, это потому, что мать у него была, по легенде, лиса-оборотень. Это явный знак, что у него с материнской моделью не все в порядке! Вот он и был как я – западал на опасных. Думаю, ему даже магии никакой было не надо, чтобы оборотня опознать: если нравится какая-нибудь женщина сильно – значит, все, не человек это, а лиса или змея.
В общем, прошла я курс обучения и стала у них работать. Вечером иду в бар, который Эдуард Львович укажет, – и только вижу мужчину, с которым познакомиться тянет, так сразу подмогу вызываю. Ошибалась я редко – только алкоголиков подшитых иногда за оборотней принимала. А вот чтобы нормального адекватного мужчину случайно выбрать – такого никогда не было, – она вздохнула. – Вот такая вот у меня история. Поэтому той девочке, что оборотней и пришельцев видела, я верю. В жизни всякое бывает.

– А что же вы нам это рассказываете, если у вас подписка о неразглашении? – с подозрением спросила Лена.
– Так я давно уже оттуда ушла – пять лет назад министерство реорганизовывать стали, кучу народа разогнали. Наш отдел в том числе. А жаль – мне нравилось! Особенно когда этих мерзавцев вязали – на пол, руки за спину и ногами в живот, пока обратно в зверя превратиться не успел. Я и сама парочку от души пнула. В общем, подписка моя уже недействительна.

Все в очередной раз замолкли. Мужчины теперь поглядывали на девушку с опасением – вероятно, боялись, что она захочет с ними познакомиться поближе, а потом вызовет подмогу. Даже сам Андрей инстинктивно захотел отодвинуться подальше, хотя истории не поверил. Наверное, это означало, что у него самого тяги к опасным женщинам не было. Лена тоже напугалась и спряталась за его спиной.

– Вот стремная девка! – прошептала она Андрею на ухо. – Не подходи к ней, а то вдруг что! А историю ты вспомнил? Сейчас твоя очередь?
– Нет, – мрачно ответил Андрей и посмотрел на не узбека. Тот посмотрел на Андрея и поднял бровь:
– Ты последний.
– Ладно, – кивнул Андрей. – Ладно.