[kaleidoscope-of-realities]

Название: Эффективный менеджмент
Тема: Хочешь мира - готовься к войне
Автор: Меррит
Бета: Зверь из моря
Комментарии: разрешены

Джейк искренне считал, что нечего по примеру старика Гомера сваливать ответственность за все войны на женщин. Но тут следовало признать, что его самого на чужую территорию привела именно женщина. А подобные вторжения во все времена приравнивались к военной агрессии.
В принципе, это было логичным продолжением того, что все та же женщина заставляла Джейка вставать каждый день в шесть, а часто и пять утра и подавать ей завтрак. И вообще вертела им, как хотела.
Звали эту опасную манипуляторшу Овсянкой, и сейчас она сидела в каких-то полутора футах от него – в сторону и немного вверх – и преспокойно вылизывала лапу. Так, будто расположилась на любимом кресле, а не на ветке гребаного дуба. Или клена, или чего-то другого, достаточно развесистого и крепкого, чтобы удержать на ветвях кошку средних лет и молодого человека в самом их расцвете.
– Овсянка! – в очередной раз шепотом позвал Джейк. – Ну иди же ты сюда!
Капризная кошка проигнорировала обращение – возможно, как недостаточно почтительное – и принялась за вторую лапу.
В целом её игнор был скорее просто обидным – потому что даже если бы она пришла на его зов, что делать дальше, Джейк еще не решил.
Он до сих пор не придумал, как самому спуститься с дерева.
В отрочестве никто особо не учил его лазать по деревьям, так что все пришлось осваивать интуитивно. Такой подход отлично себя показал на подъеме, но со спуском возникли объективные сложности. Глядя на сухую траву соседского двора, Джейк очень плохо видел себя ловко прыгающим на землю и слишком хорошо – лежащим внизу с неестественно вывернутой ногой. А то и шеей.
Идею позвать на помощь тоже пришлось отмести: несложившиеся отношения с хозяйкой соседского дома как раз и послужили причиной того, что Джейк решился на экстренную эвакуацию Овсянки с вражеской территории своими силами. Хотя, как считал сам Джейк, их с Овсянкой вины в этом не было – если заводишь в качестве питомца сахарного поссума, неплохо было бы следить за тем, где он ошивается. И уж точно нечего ждать, пока соседская кошка гордо осчастливит своего хозяина таким неоднозначным трофеем.
К счастью, поссум оказался жив, и, только слегка помятый и придушенный, был возвращен с извинениями. Но соседка как с цепи сорвалась: облаяла Джейка, как одержимая, заставив его позорно сбежать на свой участок, и пообещала пристрелить Овсянку, если еще хоть раз увидит ее на свой территории. В правдивости угроз Джейк, к сожалению, ни на минуту не сомневался, как и в наличии у этой милашки разрешения на хранение оружия. Как и в том, что с ним самим она, если что, справится и голыми руками.
Лика – так звали соседку – на первый взгляд была хорошенькой брюнеткой с кукольными локонами и губками сердечком. Но под косухами всех цветов радуги, которые она носила круглый год, пряталась проработанная мускулатура, а крепость ее рукопожатия Джейк заценил еще в момент знакомства, когда их впечатления друг о друге не было испорчено эпизодом с поссумом.
С тех пор Джейк, понятное дело, старался с Ликой не пересекаться, а Овсянку отправил под домашний арест, чем та была крайне недовольна. И вот сегодня совершила дерзкий побег, который и вылился в эти неловкие посиделки во вражеском стане.
Джейк еще раз примерился к ветке пониже и снова в последний момент передумал. Вдруг его собственная ветка ощутимо дрогнула, и Джейк вцепился в нее обеими руками покрепче – но это всего лишь Овсянка наконец решила составить ему компанию.
Дело шло к закату и сидеть на дереве становилось все свежее.


Сколько конкретно прошло времени, Джейк не знал, так как не озаботился прихватить с собой на подвиги телефон. Но уже окончательно стемнело, а Овсянка успела помурчать, подремать, покогтить ствол дерева, опять немного помурчать и снова вздремнуть.
Когда же Джейк потянулся к ней свободной рукой (второй он по-прежнему крепко сжимал ветку) чтобы погладить и немного согреть ладони, Овсянка вдруг изящно уклонилась, спрыгнула с дерева и удалилась в сторону их жилища, оставив Джейка в одиночестве осознавать, что коварство – отнюдь не исключительно человеческая черта.
Джейк уже надумал звать Лику, и будь что будет, не убьет же она его на месте. Хотя… Чего стоит жизнь человека, который даже кошку с дерева снять не может.
И тут дверь соседского дома открылась и во двор как-то слишком осторожно и поспешно выскользнули двое. Это было странно, потому что свет в доме не зажигали – как только что осознал Джейк. Значит, с большой долей вероятности, хозяев дома не было. Ночные посетители быстро проследовали к выходу со двора, и Джейк озадачился еще больше: он достаточно долго сидел на дереве и не мог пропустить, как кто-то заходит в дом.
Грабители, подумал Джейк, забрались через заднее оно. А уходят почему-то через парадный вход.
Путь к выходу пролегал ровно под деревом, которое Джейк уже смело мог назвать своим вторым домом. Света от встающей луны и фонарей с улицы хватало, чтобы разглядеть не только силуэты, но и некоторые подробности.
Тот, что пониже и пошире, оступился, и Джейку показалось, будто он несет в руках что-то небольшое.
– Осторожнее, – тихо сказал тот, что повыше, – и быстрее, пока она не проснулась.
– Он кусается даже через тряпку! – пожаловался второй. Джейку послышался тихий писк.
Джейк замер, практически не дыша. Мысли носились в голове, как снежинки в рождественском шарике, который хорошенько потрясли, – но ни одна не сцепилась с мозжечком достаточно, чтобы перейти в действие. И тут из дома Лики выскочил невесть откуда взявшийся огромный доберман, в три прыжка настигнул грабителей и повалил того, что выше, на землю. Второй грабитель выронил теперь уже совершенно отчетливо пищащий сверток и тоже упал, только совершенно самостоятельно, оперся на руки, и нечто непонятное и не очень приятное стало происходит с его телом.
Джейка, следящего, как перетекают и ломаются под одеждой формы, немного затошнило. А ведь это он еще изо всех сил старался не глядеть туда, откуда слышалось рычание и крик.
В этот момент ветка, на которой он сидел, со страшным треском обрушилась на землю вместе с Джейком и всей его слегка поехавшей картиной мира.

– Да ничего он не видел, – первым, что Джейк услышал, придя в себя, был незнакомый мужской голос, – а если и видел, то скажем, что он головой сильно ударился. Тем более, он правда сильно головой ударился. И убери, ради всех святых, пистолет! Мы не будем ни от кого избавляться!
– Это было бы гораздо проще и логичнее! – возражала, по всей видимости, Лика.
Голоса, похоже, доносились из другого помещения, но слышно их было достаточно хорошо.
Джейк открыл глаза и поморгал, пытаясь привыкнуть к темноте. Что-то холодное и тяжелое скользнуло ему на плечо при попытке приподнять голову от подушки. Как оказалось, пакет с замороженным горошком.
В голове и правда гудело.
– Странно, что ты так его защищаешь после того, что он с тобой сделал! – дрогнувший голос Лики вызвал у Джейка некоторый когнитивный диссонанс. Он сел на кровати – очевидно, глубоко на вражеской территории, где-то в доме Лики.
– Во-первых, все-таки не совсем он, – возразил тем временем неизвестный, – а во-вторых, ”проще и логичнее”!.. Странно ты себе представляешь исчезновение соседа в глазах полиции!
На этом месте до Джейка стало потихоньку доходить, что речь вроде как идёт о нем. И этим открытием он проникся куда более мощно, чем всеми, с которым познакомился за долгие годы учебы, включая рентгеновские лучи и ментос в кока-коле.
– Он вторгся на мою территорию, имею полное право его пристрелить! – упрямо продолжала Лика.
– Милая, это не совсем так работает.
“Ничего себе – милая”, – успел подумать Джейк, прежде чем начать впадать в панику.
– Кстати, о вторжениях – ты не сильно успела потрепать тех двоих?
– Теперь ты и о похитителях будешь беспокоиться?! – взвилась Лика. – Ничего с ними не сделалось! Одному, может, немного руку прокусила, а потом этот с дерева свалился, я растерялась, и они удрали… Как он вообще там оказался, извращенец?!
– Нам на самом деле очень повезло, что он там оказался.
– Вот еще! Я бы прекрасно сама справилась!
– Именно это я имею в виду…
Джейк пришел к выводу, что все еще ничего не понимает, но этот мужик ему скорее нравится, и, ступая как можно тише, двинулся к выходу из комнаты. Джейк осторожно выглянул в коридор: в одном его конце маячила спасительная дверь наружу, в другом – дверь, из-под которой лился свет и где продолжался разговор:
– Как ты? – заботливо спросила Лика. – Луна еще очень высоко.
– Ничего, держусь, – сдержанно ответил незнакомец.
...Джейк уже давно понял, что весь мир полон отвратительных идей. Например, вот кому первому пришло в голову запивать виски пивом? Или мешать седативные со стимуляторами? Или переставлять систему за час до важного сетевого чата? Или вот те же доберманы. Каким психом надо было быть, чтобы придумать доберманов?
А главное: почему все повторяют, хоть прекрасно знают, что ничего хорошего не выйдет?..
Однако некоторые идеи даже хуже, чем доберманы. И хуже всего: осознавая, что идея – дерьмо, очень сложно бывает от нее избавиться. Вот как сейчас, когда по-хорошему надо было быстро-быстро уносить ноги, а потом хватать подмышку вероломную Овсянку и бежать куда глаза глядят, желательно, по пути позвонив в полицию. Но Джейку почему-то просто позарез стало нужно посмотреть на собеседника Лики. Хотя бы одним глазком. Поэтому вместо того, чтобы повернуть налево, к выходу, он повернул направо, тихонько подкрался к кухонной двери и сейчас прислушивался к разговору, выжидая момент, когда можно будет заглянуть внутрь. Джейк переступил с ноги на ногу… и, наступив в лужу, натекшую с пачки со злополучным горошком (которую он взял с собой – очевидно, прикладывать ко своему здравому смыслу) поскользнулся на кафеле и триумфально влетел в кухню головой вперед...
Чтобы увидеть, как обнимающий Лику высокий мускулистый парень в мгновение ока куда-то девается.
– Пит! – воскликнула Лика и моментально выхватила здоровенный черный пистолет крайне не декоративного вида.
На столе сидел сахарный поссум и смотрел то на Джейка, то на Лику огромными лунными глазами.
Несмотря на сложившуюся ситуацию, как никогда подходящую под описание слова “капец”, Джейку ужасно захотелось дать поссуму виноградинку.


– Можно, я пойду домой?.. – раз, наверное, в пятый спросил Джейк.
– Ты меня что, не понял?! – Лика склонилась к нему через столешницу, то ли специально, то ли неосознанно воспроизводя манеру поведения плохого копа из ровно всех полицейских сериалов.
– Почему не понял? Я все понял, – сказал Джейк. – Ты очень понятно объясняешь. Оборотень, – он указал на Лику. – Оборотень,– указал на Питера. – Мертвец, – он ткнул пальцем себе в грудь, – если проболтаюсь.
– Вот, а ты говорила, что он тупой, – сказал Питер.
Лика пожала плечами.
– Нет, правда, можно, я пойду? Уже поздно, а мне еще писать объявление о продаже дома и всякое такое…
– Ладно, – смилостивилась Лика, – проваливай. Но учти: ты ничего не видел и не слышал.
– Спасибо, соседка! – обрадовался Джейк, поднялся на ноги и застегнул толстовку. – Кстати, о том, чего я не видел и не слышал: а кто были те двое?
– Подручные моего отца, – Лика помрачнела еще больше, села за стол и обняла свой пистолет, как плюшевую игрушку. – Выбрали день... точнее, ночь, когда превращения хуже всего контролируются, проникли в дом и хотели унести Пита, пока я спала!
Питер успокаивающе положил ей руку на плечо.
– Они не хотят, чтобы мы были вместе!
– Это я уловил из контекста, – сказал Джейк и, понимая, что отчаянно продолжает лезть не в свое дело, продолжил: – А что, Питер совершил что-то ужасное и недостойное оборотня?..
Лика фыркнула.
– Или это другая классическая история: ты – принцесса-доберман, а он – поссум-нищий?..
На этот раз фыркнул Питер.
– Просто я – доберман, а он – поссум! – резко сказала Лика и, к великому потрясению Джейка, горько заплакала.
Джейк посмотрел нее, на вытянувшееся лицо Питера, на мысленное табло собственной эмпатии и со вздохом опустился обратно на стул.


– ...Мы знали, что мои родители никогда этого не поддержат, поэтому, когда поняли, что у нас все серьезно, я сбежала из дома!..
– А вы не пробовали по старинке? – спросил Джейк. – Ну там, познакомиться с родителями, цветы маме, коньяк папе… С днем рождения поздравлять, подарки присылать, хобби поддерживать – глядишь, они потихоньку и оттаяли бы.
Лика и Пит переглянулись.
– Если бы все было так просто! – патетично воскликнула Лика.
– Конечно, не просто. Я встречался с девушкой из рабочего района, а у меня папа, на минуточку, философ, – парировал Джейк.
– По жизни или по образованию? – уточнил Питер деловито.
– И то, и другое! Но если дело того стоит, то можно и расстараться. А вы, получается, просто собрали вещички и свалили. Тут кто угодно бы разозлился.
– И стал подсылать похитителей?.. – Лика сжала губы в линию.
– Вот это вам уже виднее, как у вас принято, – сказал Джейк. – Подумайте, может, еще не поздно все исправить. Не съедят же они Питера…


На поздний ужин Джейку достался жареный горошек.


Пару дней все было тихо и спокойно – насколько это возможно, когда на тебя вдруг обрушивается такая нетривиальная информация о ближайших соседях. В остальном Джейк все так же контролировал сроки коллег и продалбывал свои, ругался с системным администратором из-за слетающих комментариев в CRM и получал пистоны за чужие косяки. Разве что за Овсянкой стал следить внимательнее, а история про любовь поссумов и доберманов постепенно перекочевала в область обновленной информации о реальности, не самой к тому же шокирующей. В конце концов, у всех свои заморочки: кто-то любит пиццу с ананасами, кто-то писает в душе, а кто-то по полнолуниям закапывает косточки в саду – надо быть терпимее друг к другу.
Тем более, какая разница, если он – самый обычный человек, которого все эти странности максимум могут зацепить по касательной.
Однако на третий день к Джейку заявился Питер. На этот раз сам, без сомнительной помощи Овсянки.
– Надо поговорить, – внушительно сказал он и протянул бутылку очень неплохого виски. Джейк вздохнул, отменил ближайшие конференц-коллы и на всякий случай попрощался кое с кем в личке.
– Видишь ли, я с самого начала хотел поговорить с родителями Лики, – сказал Питер, когда Джейк налил по третьей, – но она такая упрямая! Вбила себе в голову, что это бесполезно. Ты не против, если я закурю? – он достал из кармана портсигар, и Джейк помотал головой, стараясь не вспоминать поговорки про хомячков и каплю никотина.
– Ты все правильно говоришь, – продолжал Питер, глубоко затянувшись, – нужно сделать первый шаг. Понять, от чего отталкиваться. Только это должен быть очень правильный первый шаг…
– А если ты меня укусишь, я стану оборотнем? – заинтересовался Джейк, решив, что раз изменившаяся реальность сама не хочет оставить его в покое, то надо хотя бы разузнать как можно больше интересных, а может, и полезных подробностей.
– А ты бы хотел? – с горечью в голосе спросил Питер.
Джейк неопределенно промычал в ответ: раньше ему как-то не приходило в голову, насколько, наверное, западло быть оборотнем-поссумом.
– Нет, не стал бы, это чисто наследственное.
– А если вы с Ликой заведете детей, то кто у вас получится? – продолжил допытываться Джейк.
– Сложно сказать. Мы об этом еще не думали.... – Питер явно смутился. – Может, вернемся к делу?
– Да, конечно. Ты говорил про первый шаг. Верный.
– Да, – Питер снова затянулся, стряхнул пепел в крышку от кошачьего корма, которую Джейк ему предложил вместо пепельницы, сделал большой глоток виски и решительно сказал: – Поэтому я вызову отца Лики на дуэль. За право обладать его дочерью.
Джейк поперхнулся.
– Мне что-то подсказывает, что эту тему с дуэлью и особенно с обладанием не поддержит даже сама Лика, – заметил он, откашлявшись.
Питер ссутулился в кресле.
– Тогда я не знаю, как быть.
– Может, все-таки вернемся к классике? – осторожно предложил Джейк. – Например, просто поговорить?
Питер молчал достаточно долго, чтобы Джейк успел придумать куда более убедительные объяснения, чем то, что он услышал дальше:
– Видишь ли, дело еще в том, что я не слишком хорошо контролирую свои превращения, – сказал Питер. – Стоит мне начать сильно нервничать – а когда я думаю о том, что нужно пойти и поговорить с родителями Лики, я очень сильно нервничаю… в общем, случается, что я непроизвольно перекидываюсь.
Джейк поморгал, переваривая информацию.
– А на работе ты не нервничаешь? А за рулем?..
– Нет и нет. Вожу я отлично, а работаю среди своих. Ну и вообще, так сильно на меня только эти мысли действует. Это как на войну собираться.
– Целая фирма поссумов?.. – поразился Джейк. – Ох, извини... И как ты при этом собирался вызывать отца Лики на дуэль?..
Ответа Джейк не дождался, потому что Овсянка, которой в последние дни не хватало обычного внимания и дополнительных перекусов из-за плотного графика совещаний Джейка, с возмущенным мявом прыгнула на стол.
Следующие пятнадцать минут пришлось посвятить воспитательной беседе на тему того, что поссум – не еда и не игрушка, с последовавшим выдворением разобидевшейся Овсянки за дверь. А потом еще нужно было извлечь крошечное дрожащее существо из кучи одежды, валяющейся в кресле, и заверить, что все в поряде и больше такого не повторится.


Вот так как-то и вышло, что Джейк оказался на пороге Ликиного отчего дома.
Это оказался здоровенный особняк в стиле двадцатых, и Джейк подумал, что, может быть, история про принцессу-добермана не так уж далека от правды. Он позвонил, а потом для верности еще постучал дверным кольцом, и, пока ждал реакции, размышлял, есть ли у Беккеров слуги, а если есть, в курсе ли они милых особенностей своих хозяев. Дверь открыл дворецкий, так откровенно похожий на французского бульдога, что оба вопроса отпали сами собой.
Дворецкий учтиво проводил Джейка в гостиную, где его уже ждали Беккеты – субтильная блондинка, как принято говорить, со следами былой красоты на лице и коренастый седеющий мужчина; оба они обладали одинаковым цепким взглядом.
Джейку захотелось оповестить, что он предупредил всех знакомых о том, куда собрался.
Ему любезно предложили кофе, от которого он так же любезно отказался.
Его расспросили о самочувствии, отношении к нынешним погодным и политическим условиям. Джейк нашел погоду приемлемой, а политику – не достойной обсуждения в такой приятной компании.
Наконец, немного утомившись светскостью беседы и отчетливо чувствуя, как у него отрастают бакенбарды и монокль, он решил взять бразды правления разговором в свои руки.
– Лика передавала вам обоим привет... и свое почтение, – сказал Джейк, что было одновременно неправдой и импровизацией: Лика понятия не имела об этой авантюре. А если бы имела, то, скорее всего, накидала бы им с Питером таких плюх, что мало бы не показалось. Импровизировал он в части с почтением – одного привета, когда сидишь под гобеленом с единорогом века так девятнадцатого, кажется недостаточно.
– Как поживает наша девочка? – картинно прижав руки груди, спросила миссис Беккет.
– Очень даже неплохо, однако она сильно переживает из-за вашего… эмоционального и физического отдаления.
– Если она переживает из-за нашего отдаления, может быть, ей не стоило уходить из дома?! – рявкнул мистер Беккет, разом напомнив одного из супервайзеров Джейка, чем моментально ввел его в нужный режим общения.
– Насколько я понимаю, это было сделано из-за того, что вы не одобрили ее выбор спутника жизни, – ровно и немного скучно произнес Джейк.
– Я не намерен обсуждать с проходимцем наши семейные дела, – мистер Беккет отбросил зажигалку, которую до этого вертел в руках.
– Но, позвольте, именно за этим я пришел, – проглотив “проходимца”, заметил Джейк. Что было чистой правдой – встречу оговорили заранее. Со всей возможной тщательностью выбирая слова и выражения, они вдвоем с Питером сочинили письмо, потратив на него несколько полноценных вечеров и превосходных бутылок. – Я, как вы знаете, в курсе всех деликатных тонкостей, так что можете говорить со мной свободно.
Мистер Беккет поморщился, миссис – покивала, и Джейк продолжил:
– Как друг Лики и ее избранника, я желаю ей только счастья, а она никогда не сможет быть счастлива без семьи. Именно поэтому я здесь.
– Она даже не представила нам этого молодого человека, – поделилась миссис Беккет, смахивая незаметную невооруженным взглядом слезинку (впрочем, Джейк сомневался, что и вооруженный взгляд смог бы ее обнаружить). – Как мы могли его одобрить, если ничего о нем не знали, кроме… кхм. Кто он, откуда, чем зарабатывает на жизнь? Лика не говорила о нем вообще ничего, понимаете?..
– Конечно, вы расстроены ее скрытностью и, возможно, тем, что ее избранник немного... не из вашей лиги, но похищение – это уже немного слишком, нет?..
Мистер Беккет посмотрел на Джейка с досадой.
– Похищение? – переспросила миссис Беккет, будто бы выпрямившись в своем кресле еще больше.
– Ну да, – стараясь не расплавиться под взглядом мистера Беккета, затараторил Джейк, – не так давно двое вломились к Лике ночью и попытались увезти Питера…
– Джон! – неожиданно высоко и громко сказала миссис Беккет. – Ты ничего не хочешь мне рассказать?!
– Я хотел потолковать с этим малым, да и только!
– Джон!
– Чтобы наша дочь якшалась с каким-то поссумом! – взорвался Беккет. – Да хоть трижды сахарным! Пусть бы водился с морскими свинками или прочими экзотами, нет, ему нашу дочь подавай!
Джейк подумал, что статистическая палата, по всей видимости, сама не в курсе, что ее данные о расовом соотношении в стране – полное фуфло.
– Вы просто не видели его в деле! – решил он заступиться за Питера. – Поссум – это свирепая тварь! Видели бы вы мою кошку после их драки! Она еле выжила!..
По гримасе мистера Беккета и ощутимому укусу Джейк понял, что про кошку он зря.
– Джон, я хочу поговорить с тобой наедине, – произнесла миссис Беккет идеально спокойно, и Джейку стало окончательно не по себе.
– Конечно, дорогая, – немного смущенно сказал мистер Беккет, и они оба удалились.
Когда дверь за ними закрылась, Джейк приготовился немного поскучать, рассматривая неприлично дорогие предметы роскоши, в произвольном порядке растасованные по гостиной, как вдруг услышал истошный крик:
– КАК ТЫ СМЕЛ! Это наша дочь и ее выбор! – и выронил из рук хрустальную пепельницу, прихваченную с каминной полки. Пепельница, встретившись с паркетом, самым подлым образом раскололась пополам.
Еще досаднее было, что больше Джейк ничего толком не услышал, только приглушенное бормотание и снова крики, но теперь значительно тише, и за следующие десять минут напряженного вслушивания успел разобрать только “двадцать лет”, “соберу чемоданы” и “мопс”.
– Видишь, все не так уж и плохо, – сказал Джейк негромко, – еще бы придумать, куда деть эту хрень.
– В камин положи, – посоветовал Питер, высунувшись из кармана, и спрятался снова, потому что Беккеты возвращались.


– Похоже, мама – наш парень. В смысле, начинать обрабатывать можно с нее, а там и папаша смирится.
После знаковой схватки в доме Беккетов Джейк решил прогуляться пешком, благо всеми одобренные погодные условия позволяли.
– На самом деле, и по поводу папаши у меня есть соображения, – поделился Питер. Слышать его голос от маленького зверька, трогательно держащегося за лацкан пиджака, было немного стремно, но Джейк уже начал привыкать и даже потихоньку представлять себя доктором Дулитлом. – Он, как я заметил, курит сигары, а я работаю в табачной фирме, могу достать для него даже некоторые редкости, запрещенные к ввозу в страну…
– Ужас какой, – сказал Джейк неодобрительно, – кому я помогаю. Поссумная мафия.
Представлять себя доктором Дулитлом стало несколько сложнее.


– Привет, Пит, что-то срочное? – Джейк прижимал ухом к плечу телефон и продолжал набирать имейл. – Вроде все наладилось?
После еще нескольких раундов переговоров с его участием Беккеты согласись на очную ставку с Питером и Ликой, и вскоре примирение окончательно состоялось.
– Нет, хотел поблагодарить, – сказал Питер. – Все просто отлично. На следующей неделе, правда, я буду знакомить Лику со своими родителями…
– Так, давай я подумаю, что тут можно предложить, и перезвоню через пару часов? – Джейк понял, куда дует ветер: поссумно-добермановое семейство крепко взяло его в оборот.
– Конечно! Жду! – Питер заметно повеселел. – Слушай, а ты уверен, что ты сам не оборотень? У тебя так здорово получается… находить особый подход.
– Я, конечно, поспрашиваю у родственников, – пообещал Джейк, – но мне что-то подсказывает, что я сам бы заметил.
– Заметил бы, это точно. Но все-таки…


Джейк потом честно пересмотрел тонну картинок со всевозможными животными, прислушиваясь к ощущениям – не екнет ли что-нибудь, – но ощутил родство только с квоккой, потому что при любых условиях она выглядит, как жизнерадостный идиот.
И вомбатом – потому что срет кирпичами.


– Вот, – на пороге стоял Питер и осторожно, но крепко держал Овсянку на вытянутых руках. – Один из Ликиных племянников опять загнал ее на дерево.
– Спасибо! – сказал Джейк, принимая беглянку в объятья. Мимолетом он отметил, что плотное общение с семейством собачьих, похоже, здорово закалило Питера.
Он немного потоптался и добавил:
– Можно, я у тебя немного посижу?..
– Да не вопрос. Я хотел пересмотреть “Блейда”, составишь компанию?
Питер закивал и просветлел лицом:
– Я тоже люблю посмотреть в выходные всякую фантастическую чушь!


– Знаешь, – сказал Питер, когда они уже устроились в креслах перед телевизором, – не подумай, что я от них бегаю. Я люблю, когда семья собирается вместе и все такое… Просто иногда, если хочешь, чтобы всем было спокойнее, надо просто делать так, чтобы всем было спокойнее.
– Понимаю, дружище, конечно, понимаю, – откликнулся Джейк. На месте Питера он бы тоже предпочел иногда побыть чуть подальше (например, на Луне) от всей этой шумной семейки – даже не будучи поссумом.
– Кстати, – чуть замешкавшись, сказал Питер, – у моих знакомых... в некотором роде, морских свинок… ну, ты понимаешь. У них наметились проблемы с их деловым партнером. Очень неприятная для всех ситуация.
– И кто, в некотором роде, их товарищ? – со вздохом спросил Джейк.
– Я бы сказал, ястреб, но это не точно. Может быть, поговоришь с ними?.. Эта твоя магия…
– Эта магия называется “восемь лет работы проект-менеджером”, – проворчал Джейк, стараясь не слишком самодовольно ухмыляться: теперь загулявшую кошку с дерева для него снимают соседские оборотни. Не так уж плохо для самого обычного человека.
– Так ты попробуешь? – попросил Питер и посмотрел тем самым особенным взглядом.
– Попробую, – практически против воли ответил Джейк.
И протянул Питеру миску с виноградом.