[Дети Субботы]

Название: Изобретательность Джейса
Тема: Влюбленные
Автор: Чжан
Бета: Ollyy
Краткое содержание: Все очень страшно

Изобретательность Джейса

Джейс проснулся от звонка. На ощупь отыскал миниатюрную коробочку телефона и откинул крышку.
- Да?
- Джейс Геллен? - осведомился мелодичный женский голос.
«Новенькая», - мелькнула утомленная мысль.
- Да.
- Стефани… Элспет, очень приятно. Как дела, мистер Геллен?
- Четыре ночи. Темно. Хочется спать.
В телефонной трубке рассмеялись. Легко, уверенно в себе, чуть наиграно.
- Давно не было случая услышать вас. Я позвонила, как только смогла.
Джейс вздохнул, сел на постели, пошарил на тумбочке в поисках сигарет.
- Все хорошо. У меня пока нет новостей, - сказал он, закуривая.
- Прошло два с половиной месяца, и ничего не случилось?
- Боюсь что так, мисс Элспет.
- Очень жаль. Придется поднять вопрос о завершении миссии. Слишком много средств, слишком мало ответов, - продолжила она, помолчав.
Джейс почувствовал, как снова начинает ломить виски.
- Нет! …пока нельзя. Мне кажется, скоро все прояснится. Сейчас нельзя сворачивать операцию.
Она снова засмеялась.
- Хорошо. Но попрошу запомнить – я жду, что вы пойдете на контакт. Мы же с вами сработаемся?
«Стерва!»
- Будьте активнее, - продолжала Элспет. - Мне нужны результаты. Может быть, стоит внести элемент неожиданности, сделать что-то из ряда вон выходящее. Как вам мысль? Вы сделаете это?
- Я подумаю.
В трубке долго молчали.
- Думайте, мистер Геллен. Только не слишком долго.
- Хорошо…
- И да, кстати - миссис Элспет. Не мисс.
Она повесила трубку.
Сна ни в одном глазу, Джейс встал с кровати и подошел к окну.
Уильямспорт спал, тихо, спокойно, убаюканный дождем, который начался с наступлением темноты, покрыл брызгами стекла, размыл оранжевые пятна фонарей, пропитал весенней свежестью землю. Тишина сковала улицы, превратила магазинные витрины в музейные стеллажи, лужи в зеркала, а дома в своих единственных неподвижных свидетелей, довольно поблескивавших из тени глазами-окнами. Город спал так, как обычно спит здоровый человек, без снов и волнений о завтрашнем дне, в котором все будет так же хорошо, как и во вчерашнем. Без предчувствия беды, без навязчивых мыслей, без страха быть разбуженным.

***

Фани была душой компании. Вместе с ней в дом приходили шум, возня, громкий смех и бесконечные рассказы. Друзья знали - она умела молчать, просто не любила тишину. «Как в могиле», - говорила Фани и сразу предлагала десять различных способов провести время или, если была особенно уставшей, включала музыку.
Сейчас она, миниатюрная, яркая, с копной взлохмаченных черных кудряшек, сидела посреди комнаты на крутящемся кресле и, размахивая темными от загара руками, задавала каверзные вопросы.
- И все же нам не хватает четвертого, синяя колода до сих пор не занята. Есть ли у нас кандидатуры, коллеги?
- Возможно, появятся желающие сыграть двумя цветами? - спросила рассудительная Петра.
Гостиная с уютными плюшевыми диванами и кружевными салфетками на всех горизонтальных поверхностях принадлежала ей. Сама хозяйка, предпочитающая длинные юбки, воротники-стоечки и тщательно уложенные кудри, в другой обстановке могла показаться старомодной, но здесь была на своем месте.
- Я – пас. Мой скромный опыт подсказывает, не стоит распыляться. Из этого не выйдет ничего хорошего, - продолжила Фани. - Петра?
Хозяйка гостиной отрицательно покачала головой.
- Я так и думал. Остается Ги. Этот упрямый высокомерный сукин сын вполне может взять второй цвет, чтобы показать, кто здесь сверхчеловек, а кто тварь дрожащая. Петра, что у тебя с лицом? Этот сукин сын стоит у меня за спиной? Если так, я могу сказать то же самое, глядя ему в лицо.
Петра улыбнулась и опустила глаза.
- Привет, сноб, - бодро поздоровалась Фани, не оборачиваясь. - Мир уже покорился тебе?
- Нет, - коротко ответил Ги, обходя ее аккуратно, чтобы не задеть, с брезгливостью, присущей как английским лордам, так и беременным мамашам.
- И правильно. Мир найдет себе лучшего хозяина. Или ты построишь себе лучший мир. Всегда есть варианты.
- Перестань нести бред, - последовал ответ.
Фани усмехнулась.
- Бред прекрасен, с ним нельзя так жестоко. Без него мы превратимся в иссохших мумий. Серьезность губит, смотри, до чего она нас довела.
- Не хочу продолжать эту бессмысленную болтовню, - отрезал Ги, устраиваясь подальше от компании.
- Мне тоже жаль тратить время на ваши ритуалы, - поддержала его Петра. - Устроите очередную перепалку после, когда от усталости кроме языков ничего ворочаться не будет, - сказала она.
У Петры был пунктик по поводу времени - если сбор назначен на четыре, значит, в четыре все должны быть не только на месте, но и заниматься делом, ради которого собрались.
- Хорошо, - сказала Фани, замирая напротив Ги. – Второй цвет, сноб?
- Синий – цвет проигрыша.
- Конкретнее, умник.
- У нас до сих пор нет хорошего синего источника, городской фонтан я не считаю, - это раз. У карт этой масти слишком спорное применение - это два.
- То есть ты боишься проиграть? - деловито осведомилась Фани.
- Я ничего не боюсь, я рассчитываю; и поступаю в соответствии с результатами расчетов, - сухо ответил Ги.
- Значит, боишься, - последовало заключение.
Ги утомленно закатил глаза и уже открыл рот, чтобы заставить кое-кого прикусить свой длинный и наглый язык, но тут Фани сказала то, что никто не ожидал услышать:
- Пока ты собираешься с силами, у меня есть хорошая новость: я видела человека на Свалке.
В комнате повисла пауза.
- Не бродягу, который спит у ворот первого заграждения, - быстро продолжила она. - И не зевак, собирающихся на крышах соседних домов, чтобы заглянуть за стену. Человек был именно на Свалке.
- Где? - хрипло начала Петра, приподнимаясь с дивана. - Как далеко он зашел?
- Недалеко, метров сто от ограждения, не больше.
- Что он там делал?
- Не знаю, это не было похоже на поиск, он просто шел, рассматривал, наблюдал. И еще при нем не было защиты, - Фани указала пальцем на верхний ящик секретера, где Петра хранила свои карты.
- Он или глупец, или душевнобольной, - прокаркал из своего укрытия Ги.
- Давай без скоропалительных выводов, - отмахнулась от него Петра. - Может быть, ты заметила что-то еще, что-то типа этого?
Она протянула руку. На тыльной стороне ладони скручивалась в спираль черная линия татуировки.
Фани непроизвольно погладила свой знак.
- На его ладонях нет никаких отметин. Может быть, выше под рубашкой. Наше знакомство не зашло так далеко.
- Псих, - гнул свою линию Ги.
- У него была винтовка, - попыталась оправдать незнакомца Фани.
- Отличный способ покончить с собой. Если правильно расположить ствол и дотянуться до спускового крючка, будет быстро и почти безболезненно. Гораздо приятнее, чем попасть в ледяную ловушку и чувствовать, как твои пальцы разлетаются на сотню маленьких обломков. Или встретиться с черным облаком…
Фани посерьезнела.
- Ги, он не знает, как защитить себя на Свалке, но ему интересно, и он бесстрашен, раз решился перебраться через ограждение. Разве это не то, что мы ищем?
- Это просто домыслы…
- Домыслы или не домыслы - но у нас есть кандидатура, - вмешалась в разговор Петра. – Лучше, чем ничего.
- Не согласен. Я не хочу, чтобы моя жизнь зависела от психа.
- Без синей колоды мы не продвинемся дальше, а значит, не найдем… - голос Фани стал громче.
- Мы продвинемся в любом случае, если кто-то, не будем называть его имя, возьмется за ум и нарисует нам несколько нужных карт! - взвился Ги.
- Но у меня не получается, я же пыталась! Не хочешь сам попробовать?!
- Если бы я обладал твоими способностями, сделал бы это давным-давно. Но судьба та еще шутница и обожает неравенство - одним все, другим ничего!
- Ги…
- Стоп! - громко сказала Петра.
- А что я такого сказал?!
- Придурок, я предлагаю варианты, а ты!..
- Я сказала - стоп!
Стало тихо. Казалось, от ледяного тона Петры температура в комнате упала на пару градусов. Возможно, это действительно произошло.
В наступившей тишине было слышно, как бьется о стекло надоедливая муха. Мимо окон прогремел грузовик. В комнате стало пыльно, запахло бензином и гарью. Фани встала, захлопнула форточку и задернула шторы.
- Фани права, - наконец, заговорила Петра. – Нам необходим синий цвет. Не как дополнение, не как второй цвет в руках кого-либо из нас. Полноценная колода, полноценный участник. И конечно, - продолжила она, увидев как досадливо поджались губы Ги, - мы не возьмем новичка в поиск, пока он не докажет, что достоин доверия. Для начала, например, сходим на поиски синего источника. Как вам?
Она обвела взглядом притихшую парочку.
- Неплохая идея, - медленно произнесла Фани, наблюдая, как злость покидает лицо Ги. – Это не так опасно, тем более, если мы собираемся осваивать синий цвет, источник нам необходим.
- Вы торопите события, - скептически сказал тот, рассматривая потолок. – Он может не согласиться. А если согласится, возможно, ему не удастся профессионально использовать карты. Всегда есть варианты, - ехидно закончил он.
- Ничто не мешает нам попробовать, - спокойно сказала Петра.

***

Случилось так, что однажды некто проснулся оттого, что солнечный луч проскользнул сквозь неплотно задернутые шторы и теплым пятном обосновался на и так разгоряченной после сна коже. Сначала некто жмурился, кутался в одеяла, различая, что за дверью комнаты громко разговаривают, ходят и звенят посудой. Потом кто-то, самый смелый, приоткрыл дверь и сказал:
- Мисс Фани! У вас получилось! Дождь кончился! - и, не дождавшись ответа, подошел ближе, обеспокоено спрашивая: - С вами все в порядке?
- Да, мне очень хорошо, но не могли бы вы задернуть шторы? - ответил некто, и этой просьбой согласился с тем, что он действительно никто иной, как мисс Фани, и у него все получилось.
Чуть позже некто встал с постели, подошел к двери и закрыл ее на щеколду, тем самым выигрывая время, чтобы изучить то, с чем ему еще придется согласиться.
Около кровати лежало платье - черное, с короткими рукавами-воланами и белой кружевной вышивкой по линии выреза. Не открывая штор, некто щелкнул выключателем, наблюдая, как в свете загорающихся одна за другой лампочек, комнату наполняют блики – на обоях расцветают замысловатые цветы, тускло поблескивают драпировки тяжелых портьер, играет золото бахромы и кистей, красным оттенком загорается благородное дерево. Комнату наполняло множество различных вещей и вещичек – в металлических дугах под потолком покачивался неизвестного назначения блестящий шар, на полках вперемешку с книгами расположились всевозможные статуэтки и шкатулки, висели картины – в основном лесные пейзажи, но встречались портреты, натюрморты и какие-то дикие абстракции. Бюро ломилось под стопками разноцветных карт, так что от трогательной клетчатой салфетки виднелся лишь пушистый край оборки. Сорочье гнездо, подумал некто, медленно подходя к окну.
Толстые шершавые портьеры неприятно обожгли ладони. Некто поднес их к лицу и в полутьме увидел белые волдыри от свежих ожогов, словно совсем недавно ему пришлось сжимать в руках горячие угли.
Выглянуть наружу оказалось не так страшно. Мир, только что устоявшийся в рамках комнаты, не пошатнулся, остался прежним, логичным, лишь расширил рамки возможного.
«Диковинки Уильямспорта» гласила деревянная вывеска напротив.
«Уильямспорт», - шепотом попробовал на вкус неизвестное название некто.
Пусто. Ничего.
«Фани», - некто повторил попытку.
Тишина. Жаль.
Некто взглянул на небо, просто так, чтобы успокоить дыхание. Ему казалось, что в легких не хватает кислорода, или чего-то еще, необходимого для дыхания.
Утреннее небо было кремовым, вмещающим в себя все оттенки розового. Солнце, размытое клубами облаков, висело чуть выше горизонта, изредка пропуская свои лучи через неопрятные прорехи. Высыхающие на стекле капли намекали на грозу, но она, если и была, то прогремела здесь ночью, оставив после себя призрачную арку радуги, перекинутую через весь город.
- Мисс Фани, будете завтракать? - вкрадчиво спросили за дверью.
Некто замер, зажмурился, пытаясь проснуться и вернуть утраченное.
Ничего кроме легкого покалывания на щеках.
- Да, конечно. Только принесите мне сегодня в постель, - сказала Фани.
- Конечно,- ответили за дверью. - Все что угодно, мисс…
Так случилось, что два с половиной месяца назад Фани стала Фани.
Сорочье гнездо, убеждалась она, проходя по длинному темному коридору и заглядывая в каждую комнату. Столько принадлежащего ей хлама, заботливо разложенного на видных местах и спрятанного от любопытных взглядов в укромные уголки. Картины, странной формы камни, разноцветные стеклышки, вазы и бокалы причудливых форм, куклы с нечеловеческими лицами, монеты со всевозможными профилями и цифрами, праздничные гирлянды и карты.
Карты были повсюду. Лежали у входа на полке для обуви, выглядывали из-за зеркал, местами заменяли обои, выпадали из пролистываемых книг, отдельные экземпляры попадались в буфете с вареньями и другими зимними заготовками. Большинство их было зелеными, изображающими отдельно стоящие деревья и распускающиеся цветы; на некоторых ветви и стебли сплетались в причудливые узоры, иногда ломались, расступались, выпуская из зарослей странных зеленых тварей - двухголовых ящериц, огромных динозавров, червей с драконьими головами.
Совсем редко в глубинах комодов, в пыльных коробках на верхних полках шкафов и на дне шкатулок встречались изображения людей и какие-то сюрреалистические зарисовки.
Радужный мыльный пузырь на бетонном столбе. Россыпь красных бусин на мятом сером кружеве. Дерево-фонарь посреди темного снежного леса.
Одиночество, праздник, уют - без труда расшифровала Фани, словно эти карты были созданы ее руками.
Собственно, так и было.
Осознавая себя хозяйкой дома, она тщательно изучала новые владения, вникала в логику происходившего в нем, чтобы стать достойным продолжением той прежней «Фани», которой уже не было. Ей не хотелось подражать, стать копией исчезнувшего существа, пусть даже в эту копию поверили бы остальные жильцы. Необходимо было перенять опыт, черты характера и быта, а потом перейти на новый, качественно иной, лучший этап. Фани казалось это честным и в отношении себя, и в отношении прежней хозяйки дома.
Последним ключом на связке она открыла чердачную комнату.
Привыкшие к полутьме глаза непроизвольно сощурились. Снопы солнечного света проникали через стеклянную крышу и наполняли комнату будоражащей яркостью. Стен почти не было видно, прячась в скупой тени, по ним змеился плющ. Шелестел, двигался, доверчиво тянул к вошедшему свои нереально крупные бутоны.
Плющ не цветет, подумала Фани и улыбнулась. Плющ может цвести, если это правильно изобразить на картоне. Соответствующая карта висела на тонкой нитке у входа. Плющ, покрытый разноцветными соцветиями.
Где-то внутри она понимала, что первичной является именно карта, без нее растение было бы совсем обычным. Так же она знала, чем чаще происходит невероятное, тем больше оно становится естественным - в мире, где постоянно происходят чудеса, велика вероятность перепутать причину и следствие, не отличить чудо, сотворенное природой, от того, что создано человеком. И вероятно, только создатель сможет отличить одно от другого.
Фани создала этот плющ, также как желтую сирень в деревянной кадке, блюдце с неиссякаемой земляникой, замершее на углу стола, и тишину, царившую в комнате.
Единственными предметами мебели в мастерской были стул и стол с аккуратными рядами стеклянных и фарфоровых банок с корковыми пробками. Краски. Деревянная палитра, прикрытая мокрым войлоком, матовое стекло для растирания, железная миска для приготовления эмульсии, множество тонких острых кисточек, связанных канцелярской резинкой.
Комната служила мастерской.
Фани подошла ближе. На столе лежала единственная карта. Краска казалась свежей, совсем недавно в спешке покрытой лаком.
Река берет свое начало между вершинами двух окутанных шапками ледников гор, стремительно сбегает вниз на широкое полотно равнины, ровно несет свои воды, чтобы постепенно потерять небесно-голубую раскраску и закрутиться в клубок грязного скотча.
Фани попыталась назвать карту. Множество вариантов: боль, горечь, злость, страх, но не один из них не казался правильным. Она осторожно взяла карту, чувствуя, что бумага все еще очень горячая, и, не заботясь о платье, села на пыльный пол.
Несомненно, рисунок выполнен ее рукой, выполнен в отчаянии, за короткий промежуток времени, но что она хотела им сказать, а точнее сделать - Фани понять не могла и от этого чувствовала вину перед собой прежней. Нового уровня не будет, потому что связующее звено между ними обеими - понимание карты, последней работы - утеряно. Она не знает не только, кем была до утра ее первого пробуждения, но и как стала такой.
Фани посмотрела на ряды стеклянных банок с краской и осознала, что совершенно точно не умеет рисовать.
Она вскочила, со злостью отбросила проклятую картонку и выбежала из комнаты.
Следующим утром она заперла чердачную комнату на замок и больше туда не входила.
С этого момента Фани стала неполноценной Фани, ею и еще тем самым потерянным некто, который проснулся однажды утром в ее постели.
Это чувство стало особенно острым после того, как на рынке, где она покупала зелень, ее окрикнула Петра, встала рядом, взяла ее руку в свою ладонь и, рассматривая спиральную татуировку чуть выше запястья, сказала, что она тоже умеет пользоваться картами и знает, что Фани в этом деле настоящий мастер.

***

- Вы так любили эти безделушки, - вздыхала домоправительница, когда девушка приказала вытащить весь раздражающий хлам на помойку. - Вы окончательно решили от них избавиться?
- С чистого листа, мисс Лизи, с чистого, - беззаботно отвечала Фани, наблюдая, как накопленная кем-то жизнь испаряется из ее комнаты.
- Начните с этих проклятых картинок, - хлопотала Лизи. - Мэр на вчерашнем собрании сказал, что все зло от них. Они собрали колоды, что у них были, и сожгли на центральной площади. Мэр сказал - мы вернемся к истокам, лучше выращивать хлеб своими руками, чем беспокоить опасные краски. Ах, если бы это пришло им в голову раньше…
- Я не отдам свои карты! – воскликнула Фани
- Удивили. Думаете, этого никто не знает? К вам и не сунутся, вы прекратили дождь, значит, в ваших руках они благо. Так они считают. Но все же… Если бы не они, дождь и не начался бы, а мы бы не остались одни-одинешеньки. И Марта не исчезла бы, - заплакала мисс Лизи.
Фани уже многое знала о мире, частью которого стала. Кое-что она прочитала в книгах, кое-что поняла по разговорам, до остального дошла сама.
Она так никому и не сказала, что память ее подвела и фраза «с чистого листа» имеет для нее особый смысл. У нее были подозрения, что Петра и Ги обо всем догадываются, но они молчали, и девушка решила не начинать неприятный разговор первой. Мисс Лизи и другая прислуга, видимо, считали хозяйку немного «того», поэтому ее новую странность приняли как данность.
История была стара как мир и похожа на сказку о двух враждующих племенах, башуарах и кургах, живших в этих местах много веков назад. Вождь каждого из племен опасался быть покоренным своим соперником. Однажды они все-таки решили помириться, курги должны были явиться на переговоры, подняв белый флаг. Но, когда они подходили к назначенному месту, начался сильный ветер, он развязал некрепкие узлы штандарта и унес белую ткань куда глаза глядят. Шаман башуаров узнал, что враги идут к ним без знака перемирия, и нарисовал на камне множество точек. Так было сотворено первое белое заклятие. Курги превратились в светящиеся шары и взмыли в небо, где стали звездами. Но перед этим их шаман, увидев, как гибнут его сородичи, нарисовал на камне две одинаковые волны. Это стало первым синим заклятием, и башуары превратились в отражения звезд в воде. И те, и другие поддались страху и погубили самих себя, поэтому, стыдясь, появляются на земле только ночью.
Все войны ведутся из-за страха, порожденного неуверенностью в людях, думала Фани. Душа человека - закрытая книга, прочитать которую до конца не сможет даже близкий родственник. И эта неопределенность в конце концов приводит к недоверию и подозрительности. Она способна свести с ума так, что в каждом человеке начинаешь видеть угрозу.
С течением времени человечество развивалось, изобретая все новые технологии, и заклятия стали в этом хорошими помощниками. Обладая богатой фантазией и детальными знаниями в нужной отрасли, можно было не создавать вещь, а всего лишь нарисовать карту, которую, имея источник соответствующего цвета, достаточно только активировать, чтобы получить желаемое. Древний человек нарисовал на стене пещеры колесо, пара светлых древнеримских голов склонилась над восковой доской, чтобы изобразить первый акведук, кто-то на заре темных веков начертил на земле мельничный круг.
Но величайшим изобретением в истории человечества без сомнения была бумага. Относительно долговечный, недорогой в изготовлении материал, на котором можно рисовать красками. Это была первая технологическая революция, потом прогресс пошел семимильными шагами. Кто-то нарисовал первые телескоп, утюг, пишущую машинку и самомоющиеся тарелки, а также дыбу, порох и аппарат для чтения мыслей. Последний был повсеместно запрещен и уничтожен в течение первых двух месяцев использования.
Вторая технологическая революция произошла после выпуска книги «Мои фантазии на опушке» за авторством П-Д. Элспета. Это был сборник, в котором лирический герой пересказывал фантастические сны, якобы приснившиеся ему во время путешествия из Галлии в Норвегию. Книга вдохновила художников на иллюстрации, дома обывателей наполнились модными новинками - текучими часами, порхающими салфетками, окнами с видом на море и другой мишурой.
А потом один из мечтателей придумал вложить в изображение абстрактное понятие. История рассказывала, что у него болела жена. Первой картой, выполненной в подобном стиле, стало изображение горы окутанной туманом. Белое заклятие, означающее «Облегчение Боли». Карта до сего момента хранилась в музее одной из крупнейших столиц.
За первой ласточкой последовали следующие – синее «Сокращение Ожидания», красное «Увеличение Температуры», зеленое «Ускорение Роста». Дошло до того, что кто-то нарисовал «Любовь». В книге говорилось, что заклятье было красного цвета, но любимая не приняла этот дар, нарисовав в ответ «Смех».
Несмотря на прогресс и нарисованный «Гуманизм», человек всегда остается человеком, тем самым испуганным шаманом башуаров, у которого в чрезвычайных ситуациях не хватает смелости дождаться объяснений. Человечество росло, вместе с ним рос страх неопределенности. Чем больше вокруг людей, тем шире круг недоверия.
Никто не знал, как это случилось, видимо, у одного мудрого башуара, вооруженного красной кнопкой, не выдержали нервы. И если бы красной кнопкой были «порох» или «дыба», у прогрессивного человечества был бы шанс, однако к тому моменту правительственные художники уже нарисовали семнадцать вариантов конца света.
На земле началась гроза, сильнейший дождь, который пробудил спрятанные под землей силы. За одну ночь прошла череда землетрясений, тайфунов и цунами.
Фани не знала, чем занималась накануне своего пробуждения. Вероятнее всего заперлась в мастерской и рисовала непонятную карту. А потом сыграла ее.
Дождь почти не коснулся Уильямспорта, он остался стоять. Единственный населенный пункт на многие мили вокруг. Мир за его стенами получил название Свалка. Очень редко оттуда приходили люди, чаще всего это были те, кто профессионально занимался картами и сумел выжить после катаклизма, как Петра, как Ги. Без карт за бетонной стеной было сложно - патруль, отправленный мэром на поиски выживших, не вернулся.
Мартой звали дочь мисс Лизи. Незадолго до дождя она уехала на поиски счастья в столицу.
Фани ничего не помнила, разрушенный мир не вызывал никаких эмоций кроме отстраненного сочувствия, которое на самом деле являлось ничем иным, как одной из форм безразличия. Но ей было неловко, когда рядом кто-то плакал.

***

У Петры, Ги и Фани была одна общая внешняя особенность, знак гильдии, как говорил Ги - татуировка спирали на тыльной стороне ладони. Профессионалы, посвятившие свою жизнь созданию и использованию карт.
На этом сходства между ними заканчивались. Поэтому Фани приходилось быть осторожной, новые знакомые одобряли не все ее поступки. Да и она не могла полностью соответствовать их ожиданиям.
В их первый совместный вечер Ги сказал, что все можно исправить, необходимо только придумать и нарисовать нужную карту. Он говорил горячо и отчаянно, словно от этого зависела его жизнь. Никогда больше Фани не видела его настолько открытым как тогда, и никогда не испытывала такого стыда, когда пришлось признаться, что она больше не умеет рисовать.
Тем вечером они разошлись, подавленные и недовольные друг другом.
Но в городе больше не было людей со спиральными татуировками, карты воспринимались как источник всех неприятностей, а после пропажи патруля в сознании жителей Свалка превратилась в опасное место, которое существует рядом, но при этом не мешает повседневной жизни.
Они встретились снова через неделю. Потом еще раз, и еще, пока в голове Ги не созрел новый план всеобщего спасения.
«Если мы не можем нарисовать нужную карту, - сказал он однажды, - то можем постараться ее найти. Свалка огромна, в покинутых домах может храниться все, что угодно».
Задача сама по себе была непростой, к тому же имелась еще одна тонкость - нужно было не только раздобыть карту, но и найти соответствующий ее цвету источник энергии.
Череда катаклизмов заново перекроила землю. Реки поменяли свои русла, на месте равнин выросли горы, прибрежные леса затопило море.
Проще всех было Фани - первый зеленый источник находился прямо в городе. За зданием средней школы начинались сады, переходящие в лесополосу. Деревья в садах были покорежены большим пожаром, случившимся как раз в ту роковую ночь. Стволы покрывала черная угольная кора, а ветви напоминали решетку, перегородившую безоблачное синее небо.
Фани подозревала, что пожар - не случайность. Она помнила горячий картон и свои обожженные руки, которые заживали не одну неделю.
Но у зеленых источников, как и всего живого, есть возможность начать все с начала, возродиться. Прошел месяц, весна окончательно вступила в свои права, и размытый дождями уголь выпустил на свет первые зеленые стрелки травы, сад расцвел желтыми цветами одуванчиков, а у подножия деревьев появились первые ростки будущих яблонь и груш.
Во время своего неприятного путешествия по Свалке Ги тоже нашел себе источник, еще меньше, чем у Фани, но с этого можно было начинать. Сложнее всего было Петре - она перепробовала все свои источники, но ни один из них не ответил.
В результате первый организованный ими поход был посвящен поиску полян, лугов и пустырей. Это оказалось совсем не сложно.
Вооружившись, они начали уходить на Свалку раз в три дня, по четкому расписанию. Без пропусков, Ги трепетно следил за этим, Петра была помешена на пунктуальности, а Фани просто хотела помочь.
Отношения между ними постепенно налаживались, они уже не были чужими, но еще не стали друзьями. Поэтому Фани продолжала молчать, о карте, о своей памяти и о том, что человека, которого она видела на Свалке, зовут Джейс.
Фани следила за Джейсом.
Если бы ей пришлось рассказать о своих наблюдениях, то следовало также признаться, что она - иногда, очень редко – выбирается на Свалку одна. Ги обозвал бы ее безответственной идиоткой, а Петра разочарованно покачала бы головой и взяла обещание больше так не делать. Глядя в ее холодные глаза, Фани пришлось бы дать слово и действительно прекратить.
Только зачем? На Свалке ей было интереснее и легче, чем в собственном доме, где под самой крышей до сих пор хранилось свидетельство ее неполноценности, а из кухни то и дело раздавались сдавленные рыдания. Опасности не пугали ее, карт было достаточно, чтобы суметь их избежать. Тем более она ни разу не видела хищного роя, тумана смерти или белых львов, всего того, что так часто попадалось им с Петрой и Ги, когда они отправлялись в поиск. Для Фани Свалка была покинутым городом, пустым, одиноким и скучающим по человеку, который когда-то жил в нем. Здесь было тихо, почти всегда светило солнце, и она могла гулять по старым заброшенным аллеям в свое удовольствие, забыв о своих проблемах.
Однажды, возвращаясь, Фани увидела, как кто-то, подогнав к стене машину, задумчиво топчется на ее крыше.
Незнакомец, положив руку на бетонное ограждение, медлил, решался.
«Если ты окажется по эту сторону, я позабочусь, чтобы с тобой ничего не случилось, родственная душа», - пообещала Фани, сжимая в руке карту «Зеленой Тени» и растворяясь в листве.
Человек кивнул, оперся рукой на бетон и ловко перепрыгнул стену. Стряхнул с военных брюк крупицы песка, огляделся и пошел вглубь Свалки.
В первый раз он не зашел далеко, побродил вдоль стены, заглянул в близлежащие дома, дошел до парка и вернулся обратно.
Не так далеко, как мог бы человек с винтовкой за плечом.
Ги учил их осторожности. «Нельзя доверять тишине, она означает, что за тобой охотятся. Нельзя радоваться солнцу, оно ослепляет и делает тебя неловким, притупляя реакцию. Нельзя разговаривать, это отвлекает мозг, и ты вовремя не получишь необходимую информацию о приближении врага, - говорил он. – Это война. Не нужно забывать».
Незнакомец носил с собой оружие и понимал, что по эту сторону стены он на войне. Но, помня об осторожности, не торопился применять его. Он был полон скрытой силы, обычной физической, без намеков на заклятия, она ощущалась в пружинистой походке, молниеносном повороте головы, если он слышал подозрительный шорох, цепком взгляде, которым он осматривал окрестности. Он сам был как белая кошка, грациозная, напряженная и источающая опасность.
Неудивительно, что незнакомец привлек внимание своего сородича.
В сквере на четырех углах водились мраморные львы, дальние родственники белых кошек. Они умели замирать на тумбах, как статуи, и неожиданно нападать, срываясь с места словно молнии.
Человек с винтовкой не успел увернуться. Возможно, его внимание притупили яркое солнце и мягкая весенняя тишина.
Лев прыгнул с места, без разбега, целясь в горло желтыми клыками, раздирая когтями толстую армейскую куртку. Человек упал на спину, массивная туша придавила его к земле. Пытаясь вырваться, он забился, дернулись черные подошвы сапог, пальцы вцепились в мраморную шкуру, отталкивая открытую пасть.
Нужная карта нашлась не сразу. В памяти качнулись обгоревшие деревья школьных садов, под ладонью Фани картон нагрелся, брызнул снопом салатовых искр - шею льва сдавила терновая удавка. Зверь придушенно зарычал, яростно клацнул зубами, по-прежнему пытаясь дотянуться до добычи.
Почувствовав, что хватка ослабла, человек с силой ударил животное под дых, скинул завалившуюся на бок тушу и попытался встать. От напряжения его трясло, он дотянулся до винтовки, покачнулся, упал на одно колено и так остался стоять, сжимая оружие.
У его ног бился в агонии мраморный зверь, под зелеными шипами выступили алые капли. Человек настороженно смотрел в ее сторону,
Словно под гипнозом Фани сделала шаг вперед. Прислушиваясь, незнакомец дернул головой.
Она в «Зеленых Тенях», вспомнила Фани, ее невозможно увидеть, и, стряхнув оцепенение, уже смелее подошла ближе. Наклонилась, вгляделась в лицо.
С первого взгляда совсем обычное - бледное, напряженное, с тонкой полоской крепко сжатых губ, но что-то почти неуловимое без пристального разглядывания говорило, что это чужак - что-то в разрезе глаз, сильнее чем у местных вытянутых к вискам, что-то в непривычных к яркому солнцу зрачках, превратившихся в еле различимую точку, что-то в чертах лица, крупных, правильных, но иначе сложенных в единую композицию.
Фани хотела отступить, уйти так же тихо, как пришла, но неожиданно захотелось сделать какую-нибудь глупость. Именно глупость, чтобы нервное напряжение, сковавшее лицо незнакомца, отступило.
Обойдя сзади, она наклонилась к его уху и спросила первое, что пришло в голову:
- Вы знаете, что любопытство не приводит ни к чему хорошему?
Незнакомец резко мотнул головой, пытаясь найти источник звука. На шее тяжело забилась синяя жилка.
- Да, - ответил он. - А вы?
Фани рассмеялась.
- Знаю, но, как видите, я до сих пор могу задавать вам вопросы. А если бы меня здесь не оказалось, отвечать было бы уже некому.
Губы незнакомца искривились в саркастической ухмылке.
- Вы намекаете, что я не могу за себя постоять?
- Не намекаю, говорю открытым текстом.
Фани чересчур полагалась на свои карты и, наверное, излишне расслабилась, чувствуя себя хозяйкой положения, чтобы уловить стремительное движение.
Руки незнакомца быстро прошли по ее телу, на ощупь нашли руки, зажали предплечья, завели за спину, сковав движения.
Он по-прежнему не видел ее. Зато Фани оказалась так близко, что могла рассмотреть едва наметившуюся морщину недовольства на его лбу.
- Как вас зовут? - спросила Фани.
Незнакомец вздрогнул, голос и теплое дыхание застали его врасплох.
- Джейс. Геллен Джейс, - ответил он. - А вас?
- Неприятная привычка сразу же задавать вопрос.
- Честная. Я ответил, теперь ваша очередь. Разве нет?
- Нет. Сейчас будет честно отпустить мои руки, в конце концов, я только что спасла вам жизнь.
- Верно, - ответил незнакомец, наклоняя голову. - Но тогда я вас больше никогда не увижу.
- Вы и так меня не видите, - засмеялась Фани.
Джейс задумался.
- Хорошо, - наконец сказал он, ослабляя захват. - Но как я могу найти вас?
- Зачем? - рассеяно удивилась Фани. С одной стороны, ей хотелось, чтобы Джейс нашел ее. Почему? Она пока не могла понять. С другой стороны, Ги и Петра не одобрил бы такого поворота вещей. Скорее всего, пришлось бы признаться в прогулках по Свалке, выслушать пару нотаций, снова чувствовать себя неловко…
- Чтобы сказать вам спасибо, - старательно подбирая слова, ответил Джейс.
- Скажите сейчас.
- Спасибо, но…
Он еще что-то говорил, но Фани уже уходила. Так далеко, чтобы не различать его слов и не испытывать соблазна говорить с ним, но в то же время достаточно близко, чтобы видеть, как Джейс целым и невредимым вернется в Уильямспорт.
Возвращался Джейс медленно. Останавливался, говорил что-то в пустоту, прислушивался, расстроено мотал головой и шел дальше.
Тогда Фани вспомнила жалобы Ги, что им не хватает синей колоды.

***

Фани прекрасно понимала, почему предпочитает Свалку Уильямспорту. В городе жили люди, у которых было потерянно прошлое, вызывающее у каждого какие-то эмоции. У Лизи была тоска и боль, у Ги – злость, в холодных глазах Петры пряталась грусть. Кто-то испытывал сожаление, кто-то надеялся, что жизнь снова наладится, встречались те, кто открыто радовался происходящему. Улавливая разговоры об ушедшем, Фани из раза в раз чувствовала собственную неполноценность. У нее не было прошлого и не было эмоций, а еще хуже она не понимала эмоций окружающих. Эта стена непонимания была выше, чем бетонный забор, окружавший город.
Свалка жила с чистого листа, и поэтому там, несмотря на подстерегающие опасности, Фани чувствовала себя легко.
Вечером перед выходом из дома Фани задумалась, стоя над шкатулкой с кольцами. Под разноцветными камушками лежали ее самые сильные карты. Обводя кончиком ногтя контур нарисованного на картоне зеркала, она размышляла, стоит или нет. И потом сыграла ее на себя.
Карта называлась «Эмпатия». Ей хотелось проверить Джейса и заодно ощутить ту гамму эмоций, которые испытывают жители Уильямспорта.
Мучительный вечер.
Петра и Ги смотрели друг на друга. «Может быть, это совпадение?» - читалось в ее взгляде. «Таких совпадений не бывает», - отвечал взгляд Ги.
Петра была обеспокоена, но при всем старании никто не заметил бы. Умение, выработанное долгими годами на различных руководящих должностях, неожиданно уловила Фани.
- Добрый день, мое имя - Джейс.
Этого было вполне достаточно, чтобы Петра почувствовала - ей дурно, желудок устраивает несвоевременную революцию, руки нервно сжимают подлокотник дивана, а в голове роятся миллионы разрозненных мыслей, ни одна из которых не превратится в полноценный вывод.
Но внешне Петра оставалась абсолютно спокойной. Фани изумленно наблюдала за ее размеренными движениями.
Удивительно, но именно ее она читала как открытую книгу, за ледяным выражением лица скрывалась целая гамма ярких противоречивых эмоций.
- Вчера в «Кофеине» мне передали записку, - говорил Джейс, обладатель проклятого имени, как думала Петра, - с предложением прийти сюда. В ней было сказано, что я узнаю о Свалке больше, чем если продолжу свои рейнджерские штучки. Мой первый вопрос - почему посреди Свалки существует один Уильямспорт?
- Подождите, подождите, - предостерегающе замахала руками Фани. – Сначала вопросы задаем мы, и начнем, пожалуй, с полного имени.
В поисках поддержки, она обвела взглядом своих товарищей. Ги одобрительно прикрыл глаза.
Джейс кивнул.
- Геллен.
- Родители?
- Не помню. Очнулся на Свалке, месяца два назад. Шел куда глаза глядят, пока не отыскал этот городок.
«Чистый лист, - радостно забилось в голове у Фани. – Точно родственная душа».
- Как вам удалось выжить? – спросила Петра. - Любой местный житель скажет, что это невозможно.
- Первые пару дней было трудно. Но потом я нашел винтовку, с ней проблемы стали меня избегать.
- Неужели?
- Так и есть. И еще я неплохо бегаю.
Джейс внимательно прислушивался к словам Петры и Фани. Иногда даже жмурился, закрывал глаза, сосредотачиваясь на звучании их голосов. Петру насторожило это странное внимание Геллена (так она старалась называть новенького, избегая неприятного имени).
Услышав Петру, Джейс отрицательно мотнул головой. «Не я? - удивленно подумала та. - Если не я, то кто? И что сделал тот, кого ты ищешь?».
- Понятно, - протянула Фани, стараясь отвлечь Петру от размышлений. – Вы можете за себя постоять.
Джейс улыбнулся ей, он действительно так считал. Эмоции Джейса, простые и определенные, не такие двойственные и сильные, как у Петры, читать было сложнее. Фани могла уловить только общий фон.
- Чем вы занимаетесь, мистер Геллен? – спросила она невпопад.
- Я повар в «Кофеине». Оказывается, хорошо готовить совсем несложно - достаточно выучить несколько десятков рецептов и быть педантом.
- Покажите ваши ладони, - вмешался Ги.
Фани переключилась на него. Несмотря на заклятье, Ги оставался загадкой. Привычный фон агрессии и отчаяния непонятной природы.
Геллен спокойно протянул руки вперед.
- Это поможет?
- Закатайте рукава.
Тот беспрекословно послушался.
Никаких знаков, только заживающая рана на запястье, слишком неровная, чтобы быть следом поварского ножа.
- Шакал, - пояснил Геллен. - Подкрался, когда я спал. Острые зубы у твари.
- Вы когда-нибудь пользовались другим оружием, кроме вашей винтовки? – продолжил Ги.
- Ножом.
- Помните ли о том, что случилось с вами до пробуждения на Свалке?
- Нет.
- Зачем вы ходите туда?
Геллен задумался. Установка, уловила Фани, он должен ходить на Свалку. Но кто мог отдать такой приказ? Он сам?
- Из любопытства, - попробовал ответить Джейс.
- Вы не похожи на зеваку, - упрямо гнул свою линию Ги. - Свалка для них неподходящее место.
- Это допрос? – опасно прищурился Геллен. - Если так…
- Да.
- У меня нет никакого желания отвечать.
Ги обманчиво расслабился в кресле.
- Тогда поворачивайтесь на сто восемьдесят градусов и уходите. Этого разговора не было.
Джейс опустил взгляд и принялся разглядывать носки собственных сапог.
- Что вы хотите услышать?
- Я, конечно, романтик и рассчитываю на правду, - усмехнулся Ги. - Но буду доволен, если услышу хотя бы что-нибудь просто правдоподобное. Мне нужно понять, как вы думаете.
- Боитесь, что я брошу отряд, погнавшись за бабочкой?
- Может случиться что угодно. Итак?
- Надеюсь найти себя, - серьезно ответил Геллен. - Мне не четыре года и я знаю - люди не появляются из капусты или груды мусора.
Действительно надеется. Почти отчаялся, но до полной капитуляции еще далеко.
- То есть вы можете погнаться за бабочкой, - подытожил Ги.
- Могу.
Каждый из них может, Ги прекрасно знает, подумала Фани, просто хочет выяснить условия, при которых это случится с Джейсом.
Принят, уловила она мысль Петры. Был принят, как только назвал свое имя.
Иезуитские мозги Ги не выпустят из своих сетей потенциального врага. Контроль и дисциплина, дисциплина и контроль, и, пожалуй, еще азарт - вот, что определяет его поступки. Слишком давно знакомы, чтобы ждать друг от друга сюрпризов, думала Петра, наблюдая, как Ги удовлетворенно кивает словам Геллена.
Врага? Фани внимательно всмотрелась в лицо Джейса. Новый человек в городе, ничего не помнит, всего лишь повар, от него не исходит угроза… Почему врага?
Петра подошла к массивному секретеру, сняла цепочку с ключом и, открыв один из множества маленьких ящичков, вынула свою колоду.
- Вы знакомы с этим? - спросила она, показывая Геллену одну из верхних карт.
На карте цвела весенняя степь - бледная серая трава с яркими желтыми и голубыми пятнами цветов.
Петра едва заметно жмурилась от удовольствия, для нее карта была теплой, уютной. Закрыв глаза, она могла легко представить, что на ней изображено. Любимое заклятье, чуть потрепанное по краю, с сетью коричневых морщин - плотная бумага тоже имеет свой возраст.
Подойдя, Джейс посмотрел на карту, хотел дотронуться, но Петра жестом показала - нет, не стоит, она позволила только смотреть, для прикосновения нужно отдельное разрешение.
- Запрещенные карты? Много слышал о них и… часто видел, на Свалке этого добра достаточно, - Геллен смотрел ей прямо в глаза. – Но если вы спрашиваете, умею ли я ими пользоваться, мой ответ - нет.
- Ничего страшного. Это как ездить на велосипеде, если вас учили, сядете и поедете. Картами учили пользоваться всех, - сказала Петра. - Фани, ты принесла синюю колоду?
И не дождавшись ответа, продолжила:
- Дай ее мистеру Геллену.
Фани порылась в сумочке и достала требуемое.
Петра подошла к ней, и в ее мыслях Фани, как в зеркале, увидела себя.
Маленькая трогательная девочка, думала Петра и невольно сравнивала ее с кем-то еще. С кем-то очень уверенным, резким и всегда имеющим свое мнение по любому вопросу.
Некто заворочался в уютной постели, натянул на голову одеяла и почувствовал себя не на своем месте. Но Петра так не считала.
Петра знала, что от прежней Фани не осталось ни черта, и это вызывало у нее восхищение, жалость и, как ни странно, зависть.
Нехороший огонек в глазах, то ли интерес, то ли желание напакостить, думала Петра, забирая у Фани карты. Неужели спящая красавица все-таки проснулась? Может, Геллену удалось сделать то, что не получалось у них. Хорошо, если это действительно так.
- Есть разница между вашей колодой и этой? - спросил Геллен, рассматривая карты.
- Сложно сказать, - опередила Петру Фани. - Некоторые считают, что синий цвет самый бесполезный.
- А что думаешь ты?
- Думаю, особых различий нет. У каждого цвета свои особенности, сильные и слабые стороны. Красная колода - огненная, в ней много быстрых агрессивных заклятий, но почти нет защиты.
- Я уничтожаю противника в первые мгновения боя, - отозвался Ги.
- Или будешь уничтожен, - подколола его Фани. - Поэтому красный цвет часто страхует зеленая колода.
- Твоя? – задумчиво спросил Джейс, поднимая на нее глаза.
Фани еще раз попыталась провернуть трюк с зеркалом на нем. Ей было любопытно, и, как оказалось, ему тоже. Его интересовало все, что происходило в комнате, но главным образом - карты и Фани.
- Да. В начале боя я почти беспомощна, зеленые источники долго копят силы, зато под конец, когда все колоды выдыхаются, без моих заклятий не обойтись. Они мощны, и их сложно отразить.
- А что ты будешь делать, если опасность слишком близко?
- Есть некоторые карты, которые я могу сыграть достаточно быстро… - Фани запнулась.
- Например, удавку? - невинно предположил Джейс.
Фани почувствовала в его словах добрую насмешку. Но также сначала ощутила, а потом увидела, как, догадываясь, поморщилась Петра. Фани нарушила запрет и все-таки продолжила в одиночку выбираться за стену. Она прежняя никогда не позволила бы себе таких вольностей. В работе с картами необходимы осторожность и холодный рассудок, а не ветер в голове и девичья восторженность. Это можно объяснить, но чтобы по-настоящему понять - нужен опыт совершенных ошибок, которого Фани лишилась.
Лишилась и молчит об этом, напомнила себе Петра.
- Белая колода? – между тем спросил Геллен.
Петра подавила желание проигнорировать вопрос. Будь что будет, происходящее намного лучше застоя, в котором они прожили последний месяц, подумала она и коротко ответила:
- Основу белой колоды составляют заклятия защиты. Всевозможные щиты, предотвращения ран, исцеление - мой конек.
- Хорошая колода. Полезная и… добрая.
В комнате повисла напряженная тишина. Петра невидящим взглядом смотрела прямо перед собой, словно была не здесь, а в своем не таком далеком, но часто вспоминаемом прошлом. Эмоции рвали ее изнутри на куски, Фани дернулась, чтобы прекратить заклятье - слишком лично, слишком больно. Но Петра перевела взгляд на нее, заставляя замереть и пережить все вместе с ней.
Она знала, что Фани подслушивает, и специально открылась для нее полностью.
Вина. Не грусть.
Острое, почти невыносимое чувство. Петра считала себя виноватой в произошедшем катаклизме. Она завидовала потере памяти Фани и тому, что ей удалось избежать этой ответственности.
- Джейс, посмотрите ваши карты, - сказала Петра, специально называя Геллена по имени, чтобы сделать себе еще больнее. - Сейчас я сяду рядом с вами и помогу с ними разобраться. Послезавтра нам нужно выходить. Я хочу, чтобы вы были полноценным участником, а не статистом.

***

Джейса снова разбудил телефонный звонок.
- Джейс, - заговорил на другом конце провода знакомый мужской голос. - Что вы там творите? Разве я приказывал идти на контакт?
- Мистер Элспет, но…
- Никаких «но». О чем вы думаете? - орали в трубке. - Что за самодеятельность?! Вы должны были только наблюдать. Только! Наблюдать! Зачем вы полезли в это осиное гнездо? Я чувствую изменение в силе, простите за цитату, но это так. Вы все испортили! Вы мой троянский конь, сколько раз я об этом говорил. Когда я подойду к городу, что вы должны сделать?
- Я должен открыть ворота, - заученно повторил Джейс.
- Да! Но как вы собираетесь это сделать, если будете постоянно шляться на Свалке? Тем более ваш контакт с этими неудачниками меняет линию фронта. Вы солдат, Геллен, я вас таким создал! Фу-у-ух… я выговорился и теперь готов слушать оправдания. Что заставило вас нарушить приказ?
- Мне звонили и настаивали, чтобы я проявил хоть какую-то инициативу, - вяло произнес Джейс.
- Кто звонил? - насторожились в трубке.
- Женщина. Представилась как миссис Элспет. Она говорила так убедительно, что я решил…
- Что вы решили?
- Вы ее послали. Я думал, что приказ исходит от вас.
Элспет молчал.
- Если хотите, я брошу это дело, завтра пойду и откажусь. Пусть идут без меня, - предложил Джейс, поглаживая синие карты, оставленные им вечером у изголовья кровати. Уснул, пока рассматривал.
- Как звали женщину? - игнорируя его предложение, спросил Элспет.
- Стефани.
- Вот даже как…
- Что мне делать, мистер Элспет?
- Я предложил бы вам думать головой, прежде чем совершать всякие глупости. Вы путаете мне весь расклад. Но может быть, все к лучшему… Ждите звонка.
И он повесил трубку.
Карты жгли руку, а город за окном больше не казался безмятежным. Это была война, как говорил мистер Элспет, а Уильямспорт - место финального сражения. Джейс - солдат, ему ни к чему эти мелкие нелепые заклятия.
Он еще раз посмотрел на карты и, как учила его Петра, повторил про себя их названия.
Эта секундная стрелка - «Мгновение Назад», тонкая извивающаяся лента - «Связь», рука со знаком «виктори» - «Двойной Повтор». Это «Поиск Пути», а это «Побег», «Потеря Источника», «Зона Вероятности»…
На последней карте по равнине текла извилистая река, огибая всевозможные преграды: камни, холмы, искусственные заграждения. Джейс уже видел нечто подобное. Первый день путешествия по Свалке.
Он очнулся во дворе старого, обшитого облупленной вагонкой дома. В лицо хлестал ливень, под руками расползалась склизкая грязь. Тьма перед глазами отливала всеми оттенками синего, клубилась, напоминая туман. Чувствуя слабость во всем теле, Джейс попробовал подняться, с третьей попытки получилось встать на четвереньки, и он пополз. Сначала не разбирая дороги, просто чтобы двигаться, а потом определил для себя ориентир - желтый бешено раскачивающийся на ветру фонарь, прикрепленный на козырьке крыльца. В пальцы впились занозы от плохо обструганных досок, он толкнулся в дверь, но та оказалась закрыта. Дрожа от холода, он сжался в комочек и сидел так до утра. Страх, что дождь и темнота никогда не отступят, почти убил его. Он уже плохо соображал, когда струи воды стали реже, а небо на востоке залила золотая краска. Тьма ушла, а вместе с ней растворился синий туман.
В доме раздался звонок, цепляясь за дверной откос, он встал, дополз до ближайшего окна и выбил стекло.
- Джейс? - спросил строгий мужской голос.
И он ответил:
- Да.
- Джейс, слушайте внимательно, меня зовут мистер Элспет, мы на войне, я - ваш командир, вы - мой солдат. Сейчас ваша главная задача выжить. В холодильнике есть хлеб и сыр, в спальне найдете аптечку и мобильный телефон, а в шкафу за пальто стоит винтовка. Берете только это и выметаетесь. Понятно?
- Да, мистер Элспет.
- Посмотрите в окно.
Джейс выполнил приказ. Солнечный диск выплывал из-за горизонта, освещая широкую лежащую внизу равнину, по которой, петляя и изгибаясь, бежала река. За рекой начинались расчерченные на черные, желтые, зеленые квадраты поля. В небе над ними стояла радуга.
- Пойдете туда, за фермами будет город. В нем будете жить, пока не получите новый приказ.
- Ясно, мистер Элспет.
- И никакой инициативы, вы разведчик, ваше дело только наблюдать, а не вмешиваться. Действуйте.
Сейчас, перебирая карты, Джейс как наяву представлял себе эту реку, переполненный дождем водяной поток, сметающий на своем пути все, что его слабее, и огибающий непреодолимые препятствия. Глядя на него тогда, Джейс отчаянно радовался, что пережил проклятую ночь, потому что вода тянула его за собой, дальше, прочь от проклятого дома, в путь. Она блестела и переливалась в солнечных лучах, как драгоценный камень в дешевой оправе из белесой еще не ожившей после зимней спячки равнины.
«Зона Вероятности» под его руками стала теплой. Заклятье сработало, с восторгом подумал Джейс. Сработало!
Звонок Элспета превратился в точку на схеме, от него в разные стороны потянулись лучи, замыкающиеся очередными событиями-точками. Джейс хотел представить полную картину происходящего, но у него не хватало информации.
Телефон зазвонил снова.
- Джейс, слушайте новый приказ. Вы пойдете с ними на Свалку, может быть, даже найдете какой-нибудь идиотский источник. Но перед уходом оставьте ворота открытыми. Понятно?
-Понятно, мистер Элспет, - хрипло отозвался Геллен.
-Вольно, рядовой. Надеюсь на вас.

***

Утро неожиданно принесло облегчение. Промучившись без сна, Фани чувствовала себя разбитой. Сначала она вновь и вновь переживала момент осознания того, что Петра раскрывается перед ней, позволяя заглянуть под маску холодности и меланхолии. Фани было неудобно за свое поведение. Она ворочалась, пытаясь забыться, но, отчаявшись, вскакивала и начинала ходить по комнате.
В лунном свете комната, освобожденная от большей части безделушек, казалась почти пустой. Фани пыталась отвлечься, но взгляд скользил по гладким линиям стен и не мог ни на чем остановиться. В этот момент она, пожалуй, поняла, зачем предыдущая хозяйка спальни наполнила ее всякой всячиной. Вероятно, ей было нужно что-то вроде ежевечерней медитации, чтобы успокоиться и уснуть.
Ухватившись за эту мысль, Фани начала представлять, кем же она могла быть в прошлом. Петра несомненно считала ее своей, не просто карточным профессионалом, а коллегой, как будто они долгое время занимались одним и тем же делом. Только одной из них повезло забыть о своем участии, а вторая помнила и испытывала вину.
Дойдя до этого вывода, Фани на какое-то время успокоилась и даже почувствовала сонливость. Петра не стала бы делать ничего, что бы ей не хотелось. Почувствовав, что ее пытаются читать, она могла закрыться. Как это сделал Ги, пришло в голову Фани. Снова стало стыдно, но второй приход был не таким резким, и Фани попыталась игнорировать эмоции и сосредоточиться на информации. Неожиданно это оказалось легче, чем она предполагала, словно ее мозг неоднократно уже выполнял такие упражнения.
Из полученных фактов больше всего ее интересовали собственное прошлое и странная реакция Петры и Ги на Джейса.
Когда из приоткрытого окна раздалось утреннее пение птиц, Фани решила, что ей необходим разговор с Петрой. Придется признаться в постыдном подслушивании, рассказать о потере памяти, пережить осуждающий взгляд, извиниться и после этого уговорить рассказать все. Потом события могли развиваться разными путями, река могла спокойно течь дальше, нести свои воды в далекое лесное озеро, умиротворенно слушать стрекоз и качать на волнах желтые кувшинки, а могла наполниться мутной тиной, запутаться в склизких коричневых водорослях и свернуться в клубок грязного скотча.
Желание могло сбыться, а могло - нет, восхищенно поняла Фани. Как же все просто!
«Несбывшаяся Мечта». Вот, что она нарисовала в свою последнюю ночь.
Фани вскочила с кровати, ей хотелось прыгать и громко кричать, о том, что безвозвратных потерь не бывает. Все важные вещи когда-нибудь находятся.
Успокоившись, она вернулась под одеяло, отвернулась от встающего солнца к стене и сладко уснула. Ее смелости теперь хватило бы на всех.
Она не поняла, сколько времени спала. По внутренним ощущениям недолго, в полусне она слышала, как внизу долго звенит дверной колокольчик, шаркающие шаги Лизи, звуки голосов, один из которых принадлежал мужчине, потом тихий стук в дверь ее спальни, объяснения, что она спит, и ответ, что гость будет ждать.
Когда она открыла глаза, все это показалось ей сном. День давно перевалил за половину, тело сладко ломило, а голова была чистой и ясной. Фани, не торопясь, встала, оделась и почувствовала, что полна сил разобраться со своим прошлым до конца.
Она спускалась вниз, когда из кухни выглянула Лизи.
- В гостиной мистер Геллен. Сидит уже три часа, ждет. Принести еще чаю?
Джейс? Очень вовремя. Первая проверка новой жизненной установки.
- Да, будьте добры. И булочки. Если есть, конечно.
- Как же нет, вы за кого меня принимаете? Разве я не знаю, что вы любите на завтрак?
Джейс сидел на диване, по-хозяйски широко расставив ноги, упираясь локтями в колени, и читал книгу, которую отложил в сторону, как только она вошла. «Мои фантазии на опушке» П-Д. Элспет. Перед ним на журнальном столике стояли миниатюрная фарфоровая чашка и под стать ей блюдце с наполовину съеденным куском яблочного пирога. Не в привычках Лизи оставлять гостя без угощения, даже если она видит его первый раз в жизни.
- Добрый день, мистер Геллен, - вежливо начала Фани. - Чем обязана?
Правая бровь Джейса насмешливо поползла вверх.
- Пришел сказать спасибо. В прошлый раз вы не захотели меня выслушать.
Можно было еще немного поиграть в непонимание, но новая жизненная установка, гласившая, что честность превыше всего, не позволяла этого сделать.
- Не за что, - ответила Фани просто.
Похоже Джейс тоже готовился к долгой игре.
- Не думал, что вы так быстро сдадитесь, - сказал он, поднимаясь.
- У меня больше нет причин скрывать обстоятельства, при которых мы познакомились.
Фани замолчала.
- Да? - подбодрил ее Джейс.
- У вас есть тайны?
- Вопрос не в бровь, а в глаз, - засмеялся он, но, увидев, что она серьезна, продолжил: - Как у всех.
- Значит, есть. А вам никогда не приходило в голову, что если бы их не было, вам стало бы проще понимать других?
- Вы имеете в виду, если бы их не было вообще?
- Да.
Джейс задумался.
- На этот вопрос сложно ответить что-либо определенное. И да, и нет. Есть тайны, которые нужно рассказать, есть, те которые стоит хранить.
- А как отличить одну тайну от другой?
- Я не знаю, - развел руками Джейс. – Я не так долго существую… живу, но, к примеру, не стал бы говорить некрасивой женщине, что она некрасива. Но, в то же время, уверен, если бы мы с вами знали друг о друге больше, то понимали бы лучше.
- Вы недолго живете?
- Я говорил, что очнулся как-то ночью на Свалке. До этого ничего не помню, значит, меня не существовало. Моя жизнь началась примерно два месяца назад.
- Как же вам просто, Джейс, - медленно произнесла Фани. - Мы с вами в чем-то похожи. Но у меня все-таки есть прошлое, которому нужно соответствовать. Вы же совсем свободны и можете поступать, как вздумается.
- Свободен, - задумчиво повторил Джейс, словно пробуя на вкус новое слово. - Вы правы, абсолютно правы - я свободен.
- Мои слова натолкнули вас на мысль?
- Очень хорошую мысль. Удивительно, что я не дошел до нее сам. Почему же не свободны вы?
Фани обвела взглядом комнату.
- У меня есть дом, есть Лизи, моя домоправительница, есть Уильямспорт, есть карты, есть Петра и Ги. Мне кажется, они все от меня чего-то ждут.
- Чуда?
- Что-то вроде. Я даже подозреваю, в чем это чудо заключается. Раньше я умела рисовать карты, говорят, это очень сложно. Для этого нужны - хорошая фантазия, талант художника, умение держать в голове множество источников. Кажется, они считают, что я могу нарисовать карту, которая вернет все на свои места, как было до катаклизма.
- Это возможно? – в глазах Геллена зажегся странный огонек.
- Джейс, и вы туда же! Я не умею рисовать! Разучилась или - следуя вашей логике, что если я ничего не помню, то меня и не существовало - никогда не умела!
Геллен молчал.
- Потеря памяти - модное заболевание в этой части населенного мира, - наконец, сказал он.
- Населенного мира больше нет.
В коридоре звякнула посуда. Дверь приоткрылась, в гостиную вошла мисс Лизи с серебряным подносом в руках.
- Чай, дорогие мои, - объявила она. - Прочь тревоги, хватит печалиться. Мистер Геллен, вы не доели пирог, вы знаете, к чему это приведет?
Джейс мотнул головой, сбрасывая оцепенение.
- К чему же?
- Домашнему аресту, - ответила Фани. - Лизи не выпускает меня из дома, пока я не доем обед.
- Очень жестоко, - фыркнул Джейс.
- Мисс Фани так шутит, - недовольно произнесла Лизи, расставляя фарфоровые чашечки. – Я просто упакую его вам с собой. Или вам не понравилось?
- Пирог божественен, это я имел глупость поесть прямо перед тем, как прийти к вам.
- То-то же, - провозгласила Лизи, удаляясь.
Она мягко притворила за собой дверь.
- Ангел, - прокомментировал Джейс.
- Согласна, но вам придется все доесть, иначе ангел превратится в мегеру, - улыбнулась Фани. - Когда она в плохом настроении, лучше с ней не встречаться.
- Она накормит меня насильно?
- Хуже, замучит расспросами, не больны ли вы, что у вас с аппетитом, кто были ваши родители, может быть, вы так мало едите из-за наследственности?
- По-моему, у меня от ужаса ноги приросли к полу.
- Значит, вы отсюда никогда не уйдете?
- А вы бы хотели, чтобы я ушел, Фани?
- Честно? Нет, не хочу. Мне интересно, у нас много общего. Вы мне нравитесь…
Она задумалась, подбирая слова.
- Вы мне тоже, - серьезно сказал Джейс.
Они одновременно отвели взгляды друг от друга.
- Наверное, я тоже считаю, что тайны только все портят. Есть еще кое-что, о чем я должен вам рассказать.
Фани вопросительно посмотрела на него.
- Это касается не только меня, вас тоже, и Ги с Петрой, и мисс Лизи, всего Уильямспорта.
- Тогда вы должны рассказать это не только мне.
- Знаю, - кивнул Джейс. – Я чувствую, что готов.
- Пойдемте к Петре. Уверена, они с Ги, как самые ответственные, сейчас обсуждают план завтрашнего поиска.
- Согласен.
- Я только возьму плащ, - она пошла к двери, когда Джейс окрикнул ее:
- Стефани.
- Да? – обернулась она.
Джейс кивнул, словно соглашаясь с какими-то своими мыслями, сделал несколько шагов к ней, расцепил сцепленные в замок руки, наклонился и легко коснулся губами ее губ.
- Больше ничего, - сказал он, рассматривая ее странным рассредоточенным взглядом.
- Раз так, мне нужно взять плащ, - сказала она, медленно высвобождая свои ладони.

@темы: конкурсная работа, Радуга-3, рассказ

Comments

[Дети Субботы]

***

Ги метался по комнате, как раненный зверь.
- Его нужно уничтожить! Нужно уничтожить! - повторял он, как заведенный. - Единственный выход!
- Успокойся, - ледяным тоном отрезала Фани. – Он сам пришел и все рассказал нам. Разве это ничего не стоит?
Ги остановился посреди комнаты, посмотрел ей в лицо и закричал:
- Да что ты понимаешь! Ты же ни черта не помнишь, ничегошеньки, пустая болванка, оболочка! А ведешь себя как королева! Если бы здесь была настоящая Фани…
- Хватит, - подала голос Петра. - Ты перегибаешь палку.
Ги быстро перевел взгляд на нее.
- Хорошо, - горячо заговорил он, - эта девчонка ничего не понимает, но ты-то все знаешь, все видела. Нам не справиться с Элспетом, тем более, если в городе есть его лазутчик. Он уничтожит нас, уничтожит тебя, уничтожит меня! Он псих, с ним нельзя договориться.
Как много у них тайн, отстранено думала Фани, наблюдая, как слетает с лица Ги маска спокойствия, кожа приобретает землистый оттенок, а в глазах плещется ужас. Как Петра скрывала вину, так Ги прятал страх, который Фани принимала за гнев.
- Даже если мы отменим поиск и останемся в городе, все равно проиграем. Мы беспомощны как котята, у нас слабые источники и мало хороших карт, - продолжал Ги. – Девчонка не умеет рисовать. Мы обречены.
- Можно просто не открывать ворота, - предложил Джейс.
Он был на удивление спокоен, хотя Фани ждала увидеть сожаление на его лице. Они шли делиться тайнами и искать выход, а в результате наблюдали истерику у того, на кого возлагали так много надежд.
- Тебе лучше совсем заткнуться. Я должен был догадаться, как только услышал твое имя.
- Геллен прав, - прервала его Петра. - Если ворота будут закрыты, Элспет не попадет в город.
- А ты уверена, что он, - Ги ткнул пальцем в Джейса, - их не откроет? Я не уверен.
Петра помассировала виски.
- Мистер Геллен, расскажите подробнее о вашем пробуждении.
- Вы снова скатываетесь к допросу, - неприятно улыбнулся Джейс.
- Подождите, мы ответим и на ваши вопросы. Нам нужно разобраться. Сейчас не время для словесных перепалок, - осадила его Петра.
- По-моему, самое время, - он кивнул в сторону Ги.
- Не уподобляйтесь. Будьте разумным человеком. Поверьте, немного здравого смысла нам сейчас не повредит.
Ги без сил упал в свое кресло, всем своим видом демонстрируя, что его окружают легкомысленные дураки.
Джейс неодобрительно покачал головой и начал рассказ.
- Ги, в его пользу говорит один факт, - сказала Петра, когда он замолчал. – Мистер Геллен помнит дождь. В ту ночь до самого утра ни у кого из нас не было ни сил, ни времени на посторонние заклятья. Мы пытались выжить, Элспет пытался все уничтожить. Только утром, когда его план осуществился на три четверти, он мог придумать новый.
- Тогда зачем Элспет создал меня? – спросил Джейс.
- Кажется, таким способом он пытался выжить, - ответила Петра.
Джейс решительно встал.
- Я хочу услышать все с самого начала, иначе я…
- Уходите? - насмешливо осведомился из своего угла Ги. - Уходите. Не беспокойтесь, мы вас быстро отыщем.
- Вы мне угрожаете?
- Так точно.
- Джейс, - позвала его Фани. - Сядьте на свое место, и давайте выслушаем Петру. Не стоит обращать внимание на того, у кого от страха сносит крышу.
Ги фыркнул и нервно завозился в кресле.
- Кто такой мистер Элспет? - спросил Джейс, возвращаясь на свое место.
- Карточный профессионал, как я, как Ги, - ответила Петра.
- Не надо сравнений, он не похож на нас, - возмутился Ги.
- Да, мы не обладаем его талантами, - согласилась Петра. - По своим способностям он больше всего похож на Фани. Элспет умеет рисовать карты, точнее, как мы сейчас думаем, умел. Если бы он продолжал их создавать, Уильямспорт давно превратился бы в часть Свалки. До того, как он стал Элспетом, его звали Джейс, фамилию точно не помню, но она не похожа на вашу, мистер Геллен. Теперь понимаете, почем так волнуется Ги? Он считает…
- Петра, перестань говорить за меня!
Петра медленно покачала головой и продолжила:
- Элспет - это что-то типа официального звания, «лучший из лучших». Назвали в честь автора книги. Примерно раз в десятилетие среди профессионалов проводятся… проводились состязания, их победитель становился Элспетом.
- Почетно и хорошая премия, - снова вмешался Ги. - Успешно способствует развитию мании величия.
- Джейс становился Элспетом три десятилетия подряд. В последний раз его почти обошла Фани, но что-то случилось, и она снялась с последнего поединка. Не смотри на меня, я не знаю, почему ты так поступила. Говорили многое, но все это сплетни, которые не стоит пересказывать.
- Мы считаем, что с этого состязания все и началось. Элспет почувствовал, что молодежь наступает ему на пятки, и решил найти новые источники силы, - Ги развел руками. - Что взять с идиота.
Он замолчал. Петра тоже не спешила продолжить рассказ.
- И что случилось? - не выдержала Фани.
- Вы тоже причастны к этой истории, - догадался Джейс.
Петра отвела взгляд в сторону и кивнула.
- Мы с Ги работали в департаменте безопасности в столице. Примерно полгода назад к нам начали поступать жалобы от местных жителей. В окрестностях стали пропадать сначала домашние животные, а потом люди. Поблизости располагался дом Фани, и мы решили, что это ее эксперименты. Провели расследование, которое ничего не дало. А потом обнаружили убежище Элспета - дом на горе. По описанию очень похоже на тот, где вы, мистер Геллен, очнулись. Он выбрал дом, как военные выбирают место для укреплений - с хорошим видом на противника. Им была Фани. Мы запросили разрешение на арест, но наш начальник заявил, что это самоубийство – при попытке задержания Элспет размажет нас по стенке. Тогда я…
- Нет, я, - заговорил Ги. – Это сделал я. Петра, не надо.
Она благодарно улыбнулась.
- Пусть будем мы. Это легче произнести. Спасибо, Ги, - сказала она, и, помолчав, решительно продолжила рассказ: - Мы запросили разрешение на уничтожение. Я сорвалась, больше не могла слушать всех этих людей, у которых пропали отец, мать, брат, друг… Вероятно, можно было придумать что-то другое, но в тот момент это решение казалось самым лучшим. Фани, помнишь, как ты пересказывала легенду о башуарах и кургах и говорила, что во всем виноват шаман, у которого не выдержали нервы от страха неопределенности? Так вот, я думаю, виноват не страх, а избыток ответственности, которую иногда складывают на одного человека, он просто боится не оправдать доверия и поэтому рисует точки на камне.
Петра меланхолично перебирала кисти своей шали.
- Ги сыграл на дом Элспета «Грозу», чтобы уничтожить это. Но мы его недооценили.
- В ответ Элспет сыграл синее «Множественное повторение», и «Гроза» разрослась до всеобщего катаклизма, - закончил вместо нее Ги. - Вот так все и случилось.
- В ту ночь все пошло не так, - снова заговорила Петра, - Я попыталась создать защиту и отразить повреждения обратно, но карта сработала наполовину - я осталась цела и невредима, но область, на которую я кидала заклятье, все равно была уничтожена. Ги пробовал применить «Феникса», умереть и возродиться снова, но…
- Застрял, - отрезал Ги. - Банально застрял на стадии живого мертвеца.
- С заклятьем Элспета тоже что-то произошло. Гроза уничтожила все на многие мили вокруг, но не тронула Уильямспорт. Скорее всего, мы не единственные, кто пережил дождь, в мире множество профессионалов. Каждый из нас сделал все возможное, чтобы выжить и защитить хоть часть мира вокруг себя. Но сейчас мы не можем их найти, Элспет играет свои любимые заклятья, из-за них окрестности Уильямспорта заполнены монстрами и ловушками.
В комнате снова повисла тишина.
- Петра, - позвала Фани.
- Да-да, - отозвалась женщина, выходя из задумчивости. - Так вот, в колоде Элспета было заклинание «Смена лика», он часто применял его на состязаниях. У меня есть подозрение, что он пытался избежать уничтожения, используя его. На первой стадии Элспет создавал новую личность, в которую потом переселял свой разум. Возможно, он создал Джейса для этой цели, но не смог им воспользоваться. Его старое тело мертво, в новое он не может вселиться. Элспет всего лишь голос, а голоса не умеют рисовать карты. Все сходится.
- Не голос, синий туман, - уверенно сказал Джейс. - Но почему заклятья не сработали?
- Потому что в округе есть еще один карточный гений, - саркастически произнес Ги. - Фани, выйди на поклон, про тебя забыли. Она что-то сыграла в ту ночь, что-то сильнее заклятья Элспета, она сама не помнит что, но это прервало все заклинания в округе.
Они говорят об ее последней карте из мастерской, поняла Фани.
- Так в чем проблема. Это была «Несбывшаяся мечта», - выпалила она.
- Что? - нестройным хором спросили Петра и Ги.
- Я вспомнила совсем недавно, - попыталась оправдаться Фани. - Теперь у нас есть шанс против этого монстра?

[Дети Субботы]

Ги с Петрой переглянулись.
- Можно попробовать… - неуверенно начал Ги.
- Благодаря Джейсу мы знаем, где появится Элспет, и можем организовать западню. Такого шанса больше не будет, - рассуждала Петра. – Элспета тянет карта Фани, он тоже отчаянно нуждается в сильных заклятьях. Правда, есть одно «но» - вы, Джейс. Не знаю, можем ли мы вам доверять.
Джейс порылся в кармане куртки и вытащил мобильный телефон.
- Я отдаю его Фани. Этот телефон единственная связь, которая есть у меня с ним.
- Зачем вы помогаете нам?
- Наверное, затем, что я свободен и могу поступать, как вздумается, и мне не хочется терять эту возможность, - просто ответил Джейс. – Тем более у меня есть план.
- Ну-ну, - скептически протянул Ги. – Я все равно вам не верю. Хотя звучит правдоподобно.
- Чего вы сейчас хотите больше всего?
- Да чтоб ты сдох…
- Надеюсь, вы останетесь при своем мнении, – весело ответил Джейс.
- Конечно.
В руках Ги мелькнула карта. Фани увидела, как Джейс пошатнулся и мешком осел на пол.
- Что ты надел? - закричала она.
- Не волнуйся, он всего лишь без сознания, - успокоила ее Петра. - Итак, как мы будем играть карту Фани?

***

Световое окно в мастерской обрушилось стеклянным ливнем. Все предусмотрительно спрятались за поставленными набок и придвинутыми к стене столами.
Думай, думай, повторяла про себя Фани, должен же быть какой-то еще выход.
Джейс со связанными за спиной руками и кляпом во рту сидел рядом. Его глаза были открыты, и он устало наблюдал за происходящим.
Петра готовила «Хрустальный шар», прозрачную тюрьму, позволяющую на некоторое время сковать противника и запретить ему пользоваться картами.
В руках у Ги было «Смешение лавы», узко профильное заклятие, с помощью которого можно объединить несколько противоположных элементов в один. Рядом с ним лежал пистолет.
План был простым и плохим - объединить Джейса и Элспета в одного человека и уничтожить получившееся.
- Единственный способ, - уверенно говорила Петра. - Пока у него нет тела, он неуязвим. Получить тело он может, только слившись с Гелленом, тот создан для этого. Фани, пойми, нет другого выхода, слишком много на кону. Один человек или миллионы. Сейчас мы уничтожим Элспета, потом ты снова начнешь рисовать и когда-нибудь, я верю в это, сможешь нарисовать «Возрождение». И мы вернем то, что потеряли. Джейс создан для Элспета, он обречен изначально. Поэтому мы пойдем в твою мастерскую, ты возьмешь свою карту и будешь страховать нас. Если Элспет вырвется, играй ее не задумываясь. Позволь нам выполнить грязную работу.
Фани не хотела принимать участие в осуществлении этого плана. Из-под маски спокойствия показалась настоящая Петра, с постоянной мигренью, неразберихой в голове и скоропалительными выводами. Впервые ее слова не показались Фани убедительными.
Она пропустила, как звездное небо в проеме разбитого окна заволокло чем-то мутным. События развивались слишком быстро, чтобы она могла придумать альтернативный ход из развития.
Синий туман опустился на пол, ощупал стеклянное крошево и начал неторопливое движение по кругу, постепенно расширяя диаметр.
Петра быстро мазнула рукой по приготовленной карте, изогнула ладонь и отправила белый сполох в сторону синего облака.
-Ха-ха, - отчетливо сказал голос где-то под потолком. - Купились. Почему-то я так и думал, что без глупой засады не обойдется.
Фани посмотрела вверх - под потолком синий туман приобрел форму человеческого лица с чудовищно огромным ртом и пустыми проймами глаз.
- Ты поймала мои ботинки, дорогая. А теперь, пожалуй, мне стоит отомстить. Я же щеголь и всегда содержу свою обувь в чистоте.
Гигантская рука подняла святящийся всполох и отправила его обратно к Петре. Та попыталась увернуться и сыграть себе щит. Но шар опередил ее, мягко вошел в грудь, полыхнул напоследок белой вспышкой и растекся прозрачной оболочкой по телу, пришпиливая Петру к стене.
- Оставим тебя так. Мне всегда не хватало внимательных зрителей. Кто следующий, господа?
Ги до крови закусив губу, судорожно рылся в своей колоде.
- Что ты ищешь? Дай-ка я посмотрю, - прогремел голос совсем близко.
Карты выпорхнули из рук Ги и полетели наверх.
- Средненькие заклятье. Ничего серьезного. Ах вот да, это интересно. «Гроза» - хорошая карта. Заставила меня немного поволноваться.
Ги повернулся к Фани и одними губами прошептал:
- Играй «Мечту».
«На что я буду ее играть? - раздраженно подумала Фани. – А если он сейчас хочет, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась. Я сыграю, и через четыре часа ночь закончится. И что? Как это поможет».
Она обернулся к Джейсу.
- У вас был план.
Тот согласно кивнул.
- Вы все еще хотите нам помочь?
Джейс повторил жест.
- О, «Смешение Лавы», как здорово! Так долго его искал, - радостно восклицал над ними голос мистера Элспета. – Где же мой верный солдат? Пора бы нам объединить наши силы.
Фани развязала Джейсу руки и вытащила кляп.
- Теперь у меня даже нет других вариантов, - улыбнулся он ей. - Очень не хочется умирать.
- Джейс, ау! Я жду, вылезай, оставь свою подружку не только без памяти, но и без своего общества. Что у нее есть в запасе? Что она сыграла той ночью? Щит? Признаю, щит отличный, из-за него я буксую уже несколько месяцев. Но передай ей, что даже в прежние времена она всегда пасовала передо мной. Достаточно было пригрозить ее маленькому городку. Заклятье не всегда бывают видимыми, например, самое милое дело сыграть здесь «Чуму». Да и кстати, никакого оружия, я очень люблю свое будущее тело.
Пистолет Ги превратился в лужу серебристого металла.
- Так в чем же состоит ваш план? – спросила Фани, цепляясь за последнее слово как за спасательный круг.
Но его план был ничем не лучше плана Ги и Петры.
- Но у меня есть шанс, поверьте, он есть, - напоследок горячо обещал Джейс. - Конечно, если все пойдет так, как я предусмотрел. Возьмите мою колоду, там они мне не понадобятся, а вот вам…
Фани растеряно взяла карты.
- Это же верная гибель, вы сами сказали, что не хотите умирать.
- Фани, перестаньте беспокоиться и делайте то, что я сказал. Если вам будет легче, я не хочу умирать, но возможно мне придется это сделать. Тут разница в том, что я свободен выбрать, ради чего это сделаю. Доверьтесь мне, разве только я считаю, что мы с вами родственные души?
- Джейс…
- Совсем недавно я уже благодарил вас, сейчас хочу еще раз сказать спасибо. За тот звонок.
- Звонок? – не поняла Фани.
- Стефани, если бы вы тогда не отдали мне приказ сделать что-нибудь из ряда вон выходящее, я остался бы наблюдателем. Мы бы некогда не получили возможность уничтожить Элспета. И я бы не встретил вас…
- Джейс, никогда не думал, что вы можете так разнюниться. Прощаетесь с девушкой уже пятую минуту. Поцелуйте ее и идите ко мне, - тоном доброго дядюшки провозгласил Элспет. - Больше я ждать не намерен. Мне предстоят великие дела.
Джейс наклонился к губам Фани.
- До встречи, - шепотом сказал он и поцеловал ее.
- Ну наконец-то, - обрадовался Элспет, когда Геллен выбрался из укрытия. - Ну как дела, солдат? Тебя уже просветили о твоем предназначении?
- Да, конечно, - легко ответил Джейс. - Начинай.
- Что-то мне не нравится твой настрой.
- Я должен изобразить тяжкие страдания?
- Нет, обойдемся без этого.
- Знаешь, я собираюсь победить в нашем маленьком междусобойчике. Может быть, заклятье оставит мою душу и объединит ее с твоим талантом?
- Сколько гонора! Посмотрим-посмотрим, - синее лицо исказилось гримасой, отдаленно напоминающей улыбку. - Приступим.
Комната пошла красными искрами, на полу закрутился водоворот из раскаленной лавы. Запахло горящей древесиной и смолой. Фигура Джейса и лицо Элспета постепенно таяли, стекая в водоворот. Элспет сыграл «Смешение Лавы».
Фани размышляла лишь мгновение, все еще пытаясь найти хоть какую-нибудь лазейку из сложившейся ситуации и спасти всех. Но если она и могла это сделать, то это умение исчезло вместе с ее прошлым. Лазейки не было, и она сделал то, о чем просил ее Джейс. Сыграла «Несбывшуюся мечту».
Водоворот внезапно остановился, замер, а потом медленно начал раскручиваться в противоположную сторону.
Первой не сбылась мечта Джейса - он хотел выиграть эту битву, отчаянно желал быть свободным, избавиться от своего создателя, а вместе с ним и от цели, для которой его сотворили.
Из водоворота раздался довольный рык. Элспет получил тело, а вместе с ним и все утерянные возможности - не только ходить, есть ножом и вилкой и чувствовать ветер на своей коже, но и самую главную - возможность рисовать. Все-таки он был психом.
Но его торжество было недолгим, «Несбывшаяся мечта» накрыла и его. Ударила по самому больному, отнимая то, что он только что с таким трудом приобрел - возможность рисовать, ходить, есть ножом и вилкой и чувствовать ветер на своей коже. И самое главное - возможность быть самим собой.
Фани чувствовала ход событий, пока заклятье не добралось и до нее. Она поняла, что больше никогда не вернет себя прежнюю, никогда не вспомнит ничего из своей прошлой жизнь, и опять же самое главное - она не научится рисовать.
Краем сознания Фани уловила, что творится с Петрой - ее мечта была глобальной и почти неосуществимой, она желала избавиться от чувства вины, а это требовало вернуть все, что случилось до катаклизма, установить жизнь в тех мирных законах, что были тогда…
Нельзя было пожелать что-нибудь менее значительное, раздраженно подумала Фани перед тем, как отключиться.

[Дети Субботы]

***

Память возвращалась кусками, картинки плавали перед глазами как вынутые из альбома старые фотографии - связанный Джейс, синее лицо Элспета, похожая под «Хрустальным шаром» на пришпиленную бабочку Петра.
Фани открыла глаза. В мастерской был кавардак, среди которого мирно расхаживала Лизи и собирала в мусорные пакеты осколки стекла.
- С добрым утром, мисс Фани, - радостно поздоровалась она. - Ну и повеселились же вы с друзьями сегодня ночью.
- Простите, Лизи, это больше не повторится, - ответила Фани, и почувствовала, что снова одинока.
- Знаю, что не повторится, - проворчала домоправительница. - Ведь вы у нас умница. Идите вниз, все уже там. Вас сказали не трогать, разрешили только одеяло принести. Да, не забудьте эти ужасные картинки и телефон, а то выкину ненароком, тут еще ваши краски разбирать. А вы так над ними трясетесь.
- Выкидывайте их, они мне больше не понадобятся.
- Вот и хорошо, нечего рисовать эти картонки, - заключила Лизи, возвращаясь к уборке.
Фани посмотрела на карты. Те самые, что оставил ей Джейс. Верхняя «Связь» и выглядывающее из-под нее «Мгновение назад».
Я звонила ему, подумала она, значит, у меня еще есть шанс услышать в последний раз его голос.
Она спустилась в коридор, сыграла два заклятья подряд и набрала единственный сохраненный в телефонной книге номер.
- Да? - ответил ей после недолгого ожидания знакомый голос.
- Джейс Геллен? - спросила она.
- Да.
- Стефани… - она на мгновение задумалась о том, кто же она теперь, а потом уверенно произнесла: - Элспет. Очень приятно. Как дела, мистер Геллен?
- Четыре ночи. Темно. Хочется спать.
Пытаясь сдержать слезы, Фани засмеялась.
Она шла по коридору и говорила Джейсу какие-то глупости, о том, что ему нужно быть активнее, нужно что-то делать, не сидеть на месте сложа руки, и очень жалела, что он так немногословно отвечает. Ей хотелось слышать его голос.
Около дверей гостиной она остановилась, прижалась лбом к двери и уже решилась сказать какую-нибудь глупость о том, что будет скучать по нему. Джейс ничего бы не понял, но Фани хотелось произнести это вслух, так чтобы он слышал.
В гостиной весело засмеялась Петра.
- Тонкий расчет. Джейс, вы настоящий талант. «Зоной вероятности» редко пользуются настолько умело. Так значит, вы знали, что мы не поверим вам.
Фани перестала дышать.
- Никогда не думал, что моя ненависть может кого-то спасти, - продолжил Ги. - Это заклинание полно сюрпризов. Не скрою, я мечтал о вашей смерти.
- Главное, что все обошлось, - услышала она голос Геллена. - Мы не одержали окончательной победы, но взять верх над главным противником. Теперь на Свалке станет безопаснее, и мы сможем найти тех, кто выжил после дождя.
- Какая замечательная ночь, - произнес Ги неожиданно мечтательно.
- А где же Фани? - спросил Джейс. - Она должна была уже очнуться. Схожу, посмотрю, как у нее дела.
Она услышала, как он встал и пошел к двери.
-Думайте, мистер Геллен. Только не слишком долго, - сказала Фани в трубку.
Дверь перед ней решительно открылась. Живой Джейс стоял перед ней, широко улыбаясь. Казалось, он и не собирался никуда, зная, что она уже тут, стоит за дверью и слушает его голос.
-И да, кстати - миссис Элспет. Не мисс, - сказала Фани и нажала кнопку сброса.
Ночь действительно была замечательной.

Конец

[Китахара]

Понравилось.
Визуальная часть здоровская.

Из другого.

Родственность душ главных героев лично мне показалась немного надуманной, а общение между ними - несколько высокопарным. Концепция мира тоже вызывает вопросы. По-моему, в мире, где достаточно правильно нарисовать, чтобы что-то иметь, художники уже стали бы высшей кастой, с совершенно невероятными привилегиями. Такой мир развивался бы, мне кажется, по совершенно другой схеме, нежели наш. Но это, конечно, домыслы, такую вероятность невозможно просчитать достоверно.
Но город, город, из которого нельзя выйти, чтобы не погибнуть, отрезанный от мира, - за счет чего он живет почти два месяца? Запасы?.. Карты? Так они же их публично сожгли. Нет ни паники, ни воплей "что делать?" и "где брать еду?"
Ведь любые запасы когда-нибудь заканчиваются, а наружу выйти нельзя. А тут по-прежнему серебряные подносы и пироги. Впрочем, это же в доме у Фани, а Фани сама по себе неприкосновенна, потому что спасительница, так?
Несколько киношным показался финальный бой, но то, как разрешилась ситуация, очень понравилось.

Вот, примерно такое впечатление. Извините за многословие.

[Томаш]

Мотыга такая мотыга!
Автор, я тебя знаю стопудов.

Смертельно протаращилась.
Интересно от и до.
Не высший балл только потому, что не вычитано.

4/9

[Томаш]

Ааа, чибик подогнал изображения конкретных карт на посмотреть, стало еще офигеннее!

[zipets]

5/9

[Китахара]

4/7

[baccarat]

Меня терзают смутные сомнения, автор, что я вас знаю))) И что вы опять дописывали текст за полчаса до выкладки
В целом мне понравилось, хотя аццки невычитано, к миру больше вопросов, чем ответов, а герои ведут себя иногда очень наивно, но очень увлекательно)))
5/8

[kazevrazhyna]

5/9

[Медичка Шани]

4/7

[Меррит]

Персонажи, описания, концепция - все в рассказе хорошо и все почему-то по отдельности.
Ну и главный злодей и само противостояние эм, удивили. И финальное так сказать сражение. И развесистые распространенные реплики, которыми обмениваются герои в ходе экшена.
Читать было интересно, но целиком рассказ мне странен.
5/7

[Теххи Халли]

3/7

[Гость]

Автор, возьмите три карты.

[thegamed]

3/7

[+Lupa+]

Не очень впечатлило. 4/6

[Ka-mai]

Из этого вышел бы неплохой антуражный фильм, но исполнение, имхо, подкачало. То ли невычитано, то ли просто слабовато, через некоторые фразы приходилось прорываться с боем и недоумением. Задумка с картами-заклинаниями интересная, но местами кажется не до конца проработанной, а местами - схематично упрощённой а-ля коллекционные карточные игры. То ли уже в полную сказочность бы это и мир заодно увести, то ли наоборот, прибавить бытовой правды и сгустить атмсоферу. А то чувства героев в тексте заявлены, но не ощущаются совсем.
3/6.

[medb.]

5/9

[Бальтамос]

5/7

[skaerman]

5/7

[Галогенида]

5/9

[Tsurigane]

4/6