Внеконкурс

[Отряд 3.14]

Название: Дорога к чуду
Тема: Восьмое чудо света
Автор: Kagami-san
Бета: [L]edik_lyudoedik[/L]
Краткое содержание: Рождественская сказка

Что ты видишь?
Вижу? Не знаю, а впрочем...
Тяжелые стены из серого, изъеденного временем камня, гулкая мостовая, серое небо, сплошь в тучах, сквозь которые нет-нет да пробиваются солнечные лучи. Как путеводные нити.
Что ты слышишь?
Звук колоколов. И голоса... ангелов? Нет, откуда бы им тут взяться? Быть может, церковный праздник, и это дети поют. Наверное, поэтому и нет никого вокруг? Все собрались около собора на ратушной площади.
Что ты ощущаешь?
Тяжесть отпускает. И мне хочется идти вперед. Я могу?
Конечно. Иди. Но не молчи, говори, рассказывай, что происходит.
Камень холодный, шершавый. И пахнет помоями. Трехцветная кошка смотрит на меня с подоконника. Трава пробивается между булыжниками. Чахлая совсем, сюда не попадает солнечный свет, а она все лезет, старается.
Музыка все громче и яснее. Я даже слова гимна могу разобрать. М-м-м-м, что-то на латыни. Нет, не понимаю. Где-то скрипнула дверь. Справа... Нет! Слева.
Ты видишь людей?
Нет. Но я знаю, они где-то здесь. Совсем близко. Совсем... Ай! Крыса! Здоровая такая. Мимо пронеслась, чуть не по ногам.
Идешь дальше?
Конечно! У самых домов кучи мусора. Не удивительно, что так воняет.
Совсем слабый ветер, еле живой, и все норовит в лицо. Он это специально, я знаю!
Начинаешь шутить? Это хорошо.
Я на торговой площади. Но здесь нет никого. Только облезлая собака роется в куче отбросов.
А сейчас? Оглядись.
Мальчишка бежит. Ох, он утащил чей-то кошелек! А вон мужчина его пытается поймать. Ведь не сможет же! Не сможет... слишком много людей. Старые, молодые. На помосте зачитывают что-то. Герольд в ярких одеждах, от золота даже глаза слепит. А внизу волнуется человеческое серое море. Я не слышу, что он говорит. Все тонет в гуле голосов. Постой, вот кого-то еще на помост поднимают. Это же... это же казнь. Ему голову сейчас рубить будут.
Забирайте ее оттуда.
На палаче ярко-красный колпак, лицо полностью скрывает, только глаза видны. Я даже отсюда... Сейчас ведь и правда будет...
Слышите, забирайте!
Все к помосту рванули, словно стремятся поближе быть. И пение церковное все громче, и звон колоколов. Солнечные лучи как раз помост озаряют! Так ярко, так... Сейчас все будет. Сейчас...
Я не хочу. Не хочу! Нет!!!!
О Боже, что это? Что это? Он с небес спускается в ярком солнечном свете...
«Святой Ангел Божий, хранитель и покровитель души моей! Пребудь со мною сегодня, направь меня на путь заповедей Божьих и удали от меня все искушения зла. Отеческому провидению Твоему, Боже, поручаю весь мир и смиренно прошу Тебя: ниспошли благодать Твою на...»
Он смотрит на меня, он просто смотрит на меня.
ЗАБИРАЙТЕ ЕЕ ОТТУДА!
Снег пошел...
***
Пищание кардиографа давно стало привычным звуком. Оно говорило о том, что она все еще жива. Жива — пусть даже в состоянии овоща — после аварии, которая стоила жизни ее родителям. За жизнь Ганки боролись так долго, что теперь берегли, буквально сдувая пылинки.
Весь больничный персонал был удивлен, узнав, что их спящую красавицу отдали под начало доктора Эктора Руни, всем известного экспериментатора. И даже то, что ему в помощь определили молодого, но уже показавшего себя кардиолога, не внушало доверия.
***
- С возвращением, Ганка.
Доктор Руни улыбался, впрочем, как всегда. Он единственный позволял себе хоть какие-то эмоции в палате. За это ему стоило сказать спасибо. Если бы Ганка могла, она бы и сказала, а пока лишь внимательно слушала.
Доктор какое-то время постоял у аппарата жизнеобеспечения, что-то записал в больничном листе и, уже собираясь уходить, тронул теплыми пальцами лоб девушки.
- Мы продолжим, ты не против?
Даже если бы она была против, об этом бы никто не догадался. Но она жаждала продолжения, каким бы оно ни было.
- Все же мне не нравится учащенный сердечный ритм, вызванный вашими аппаратами, - в коридоре Руни уже ждали. Доктор Симонс изначально был против эксперимента, считая его опасным и непредсказуемым. Собственно, поэтому его и поставили работать с Руни: надеялись, что молодой, но придерживающийся классических методов врач сдержит излишне деятельного Эктора. Симонс держал в руках кардиограмму, внимательно изучая кривые. - Посмотрите вот сюда, - он протянул ленту Руни.
А тот лишь отмахнулся.
- Если мы будем осторожничать, то ничего не узнаем. Мы же уже обсуждали это, Рэнди.
- Вы что, хотите ее довести до инфаркта? - нахмурился тот.
- Глупости.
- Нет, не глупости! Вы пользуетесь тем, что эта девушка не в силах отказать вам и что у нее нет родственников, которые могут защитить от...
- От чего? - Руни даже остановился. - Рэнди, вы ведь даже не представляете, как она счастлива там.
- Это остаточные эмоции, и вы не можете утверждать, что...
- Я могу. Рэнди, в том-то и дело, что я могу! Я уверен, что это изобретение можно считать почти восьмым чудом света. Ведь если все получится, оно сможет облегчить подобным больным жизнь, позволит даже общаться с ними! И эта девушка поможет нам сделать мечту реальностью.
Рэнди только покачал головой. А потом махнул рукой.
- Вас не переубедишь.
- Потому что на меня работают факты, Рэнди. Вы прекрасно делаете свою работу, так позвольте мне делать мою.
Тот вздохнул и отступился.
- Но я бы попросил вас не подвергать ее сердце и психику испытаниям. Этот последний эпизод с казнью...
Руни помолчал.
- Нельзя проводить исследования без стрессовых ситуаций. Но, думаю, в этом вы правы, я постараюсь избегать подобного в будущем.
Рэнди кивнул.
- Вы на сегодня уже закончили?
- Думаю, да.
- Тогда доброго вечера. До завтра, доктор Руни.
- Доброго... - Руни уже погрузился в свои мысли. Очень многое требовало доработок и исследований. Желательно без присутствия излишне любопытных и деятельных помощников.
Все шло не совсем так, как он предполагал. По замыслу Руни, подключившись к сознанию девушки, программа должна была создать для нее уютный кусочек мира, где бы она могла существовать, где бы могла общаться. Но реальность, как всегда, внесла свои коррективы.
Как только были запущены основные модули, за дело взялось сознание пациентки. Перехватив инициативу, оно стало творить странные картины. Руни мог лишь слегка видоизменять их, но влиять не мог почти ни на что.
***
- Добрый вечер, Ганка. Сейчас почти десять на часах, за окном проливной дождь. Синоптики прогнозируют, что он не прекратится до утра, - он всегда разговаривал с ней, уверенный в том, что она все слышит, просто не реагирует на его голос. - Хоть домой не иди, - он включил оборудование, и комната наполнилась тихим урчанием. - Подумать только - дождь! И это за несколько дней до Рождества. Где снег? Где сугробы и сосульки? Только лужи, - немного помолчав, он продолжил. - Ты ведь не очень устала? Попробуем еще раз, хорошо? - он сел за пульт и нажал очередную кнопку.
Монитор ожил, замигали многочисленные датчики.
***
Что ты видишь?
Каменные стены опять. Здесь холодно.
Сейчас подкорректирую. Теперь лучше?
Да. А можно зонтик? И я хочу, чтобы дождь пошел. Ливень.
Давай, может, начнем со снега?
Давай. Я опять слышу музыку. Церковные гимны. Такой странный звук, он словно отражается от стен и укутывает.
Небо сегодня все в тучах. Они так быстро бегут куда-то. А здесь, внизу, ветра нет. Совсем.
Что ты еще слышишь?
Ворона каркает.
Ох, а вот и снег. Он холодный и тает на ладонях! Такое ощущение, что это маленькие перышки с крыльев ангелов.
Тебе нравится?
Очень. И он не тает совсем. Укрывает землю, скрипит под ногами.
Я хочу пойти к собору. Можно?
Конечно! А люди, вокруг тебя есть люди?
Нет, совсем никого. Все, наверное, опять собрались на площади. Не зря же там поют.
Снег все сильнее идет. И так тихо вокруг. Знаешь, это так здорово: набрать целые ладони снежных хлопьев и умыть ими лицо. Такая легкость и свобода сразу...
А ты слышишь?
Слышу что?
Пение. Литургию. И звон колоколов. Такое ощущение, что они заполняют весь мир, как и снег. Вот, еще один поворот и я точно выйду на площадь и увижу...
Увидишь?
Странно. Здесь опять улица. Но я же помню, что вчера здесь был выход к собору. А сегодня нет.
Сейчас я попробую что-то сделать. Получается? Ганка? Ты только не молчи, пожалуйста.
Они вокруг меня.
Кто?
Дети в белых одеждах. А между нами только снег...
«Святой Ангел Божий, хранитель и покровитель души моей! Пребудь со мною сегодня, направь меня на путь заповедей Божьих и удали от меня все искушения зла...»
Ганка, погоди!
«Отеческому провидению Твоему, Боже, поручаю весь мир и смиренно прошу Тебя: ниспошли благодать Твою на...»
Они несут свечи, и даже снег не в силах затушить огонь. Знаешь, почему-то эти дети похожи на призраков... Нет! Они ангелы небесные.
***
Кардиограф тревожно пискнул, кривая сердечного ритма заплясала, выписывая невозможные фигуры. Руни чертыхнулся, вырубив программу и, нажав на кнопку экстренного вызова медсестры, рванул к постели девушки. Необходимо было остановить сердечный приступ.
***
Рэнди Симонс молчал долго. Они даже успели дойти до лифтов, прежде чем его прорвало.
- Что вы такое делаете, доктор Руни? - голос его звенел от ярости.
- Пытаюсь помочь...
- Да неужели?! А вот мне кажется, что помощью здесь уже и не пахнет! Все в интересах науки, все в интересах прогресса?! Мало того, что вы не жалеете эту девушку, вы чуть не убили ее!
Руни молчал. Сказать ему было нечего. К тому же, что-то дергало его, что-то не давало просто так отступиться от эксперимента.
- Все это не так просто, Рэнди.
- Конечно. Все это очень непросто. Только это не оправдание.
- Погодите, Рэнди! - Руни ухватил собеседника за плечо и повернул к себе. - Погодите... Я попытаюсь объяснить.
- Да уж, попытайтесь, будьте добры.
- Там все действительно не так просто. Ганка словно что-то сказать пытается, но не может напрямую.
- Это тоже ваши домыслы?
- Нет! Это факты. Факты из ее видений. Она... она хочет вернуться к людям, но отчаянно их боится. Еще она постоянно слышит церковную музыку. И эта казнь, а потом шествие детей со свечами. Что это?
- Это вопросы не к кардиологу, доктор Руни, а к психиатру, - отрезал Рэнди. - Мой совет вам, откажитесь от своей затеи, иначе мы можем потерять девушку.

***
- Доброе утро, Ганка. Сегодня замечательная погода. И дождь перестал, солнце вышло, - он раздвинул жалюзи и подошел к кровати. - Может, к Рождеству хоть морозец ударит какой-никакой. Главное, чтобы вся слякоть под ногами подсохла.
От тронул теплую руку девушки, чуть сжал безжизненные пальцы.
- Продолжим? - и почему-то поймал себя на том, что ему хочется узнать какого цвета глаза у его пациентки.
Аппаратура ожила, замигали датчики. Свое место занял мрачный Рэнди. Он ни слова не сказал, просто делал свою работу.
- Поехали, - прошептал Руни и эксперимент продолжился.
***
Что ты видишь?
Ночное небо. Пустое ночное небо, ни единой звезды. Это нормально? А еще очень скользко. Я боюсь идти, не хочу упасть.
Может, все-таки попробуешь?
Сегодня страшно. Где-то собаки лают. Все ставни плотно закрыты. Город словно умер. Да, я попробую. Ох...
Что случилось?
Словно маленькие колокольчики звенят. Где-то совсем близко. Сейчас я посмотрю.
Только осторожно. Если скользко, лучше не торопиться.
Нет, нет, все хорошо. Только холодно.
Сделать теплее?
Нет, не нужно. Не хочу. Для такой ночи и для такого звука нужен именно такой холод.
И я опять слышу музыку. Это литургия Василия Великого.
Что она для тебя значит?
Сейчас? То, что скоро Рождество. Когда-то мы с мамой ходили на каждую такую литургию. И мне так нравилось слушать, как хор пел «О Тебе радуюсь». Ты слышал эту молитву?
Нет. Ганка, послушай...
«О Тебе радуется, Благодатная, всякая тварь, Ангельский собор и человеческий род, Освященный Храме и Раю Словесный...»
Я почему-то всегда плакала, когда слушала эту молитву. И сейчас хочется плакать. Но я не буду.
Скажи, а что ты видишь сейчас?
Пустую улицу. Воздух такой холодный, что кажется будто звуки замерзают. Слова замерзают налету. Ты когда-нибудь видел такое?
Нет. Может все же сделать чуть теплее?
Не надо. Это красиво. А мне ведь, по сути, уже все равно.
Почему?
Потому что все это ненастоящее.
Ты знаешь...
Знаю, конечно. Но это так хорошо. Раньше я была здесь одна, а потом появился ты. И почему-то мне кажется, что нужно куда-то идти. К какой-то важной точке. К собору, где служат литургию. И там произойдет чудо.
А вот опять музыка громче. Я уже за ней перестаю слышать себя. Но это значит, что я на правильном пути.
Куда ты идешь?
На звук. Он манит и ведет меня. Знаешь, какая мысль пришла мне в голову? Что весь мир - это храм. Поэтому я и не могу найти его. Я уже в нем.
А ты философ.
Совсем нет. Я просто пытаюсь объяснить себе то, что вижу. Когда тебя не было, я глухой и слепой бродила по лабиринту. А потом пришел ты, и мир словно ожил, в нем появился смысл и возможность чуда. Его только нужно найти. Вот как сейчас. Я ищу. Я ищу и иду навстречу чуду.
Скажи, ведь скоро Рождество? Не зря же поют «О Тебе радуюсь»... За этим гимном всегда приходит Рождество. А какое же Рождество без чуда? Когда-то, когда я была совсем маленькой, я верила, что на Рождество всегда случаются чудеса. Знаешь почему? Потому что... потому что это ожившая сказка, когда возможно все.
Рождество будет завтра.
Совсем немного осталось, а у меня впереди еще столько темных улиц.
Сердечный ритм учащается. Пора заканчивать.
Мне надо успеть! Всего один день и всего одна ночь? Мне надо успеть!
Не стоит так спешить...
Нет, стоит! Я хочу увидеть чудо. Как ты не понимаешь? Быть может, это мой последний шанс!
Забирайте ее. Это слишком опасно.
Музыка все громче! Я каждое слово разобрать могу! Еще немного! Еще один поворот!
Не сейчас, Ганка.
Нет! Не смейте! Еще один поворот...
***
Руни устало откинулся на спинку кресла.
- Успели?
- Да. Но, черт возьми, это было слишком близко! Опять...
- Рэнди, не ругайтесь. Эксперимент ведь удачен. Я могу общаться с ней, она сказала, что мир приобретает смысл, когда с ней связываются.
- Но ведь это не поможет ей встать и идти, жить полноценной жизнью. Это приведет только к сердечной недостаточности.
- Это даст ей... - Руни задумался. А ведь и, правда, как объяснить? Возможно, лучше дать Рэнди самому пообщаться с девушкой там? Чтобы он понял, как она видит, как чувствует.
Доктор протер уставшие глаза и встал, вошел в палату, присел у кровати Ганки.
- Завтра Рождество. Пусть оно для тебя станет чудом.
***
Снег шел с самого утра. Крупный, невероятно красивый. И, что самое главное, он не таял, укутывая все вокруг ажурным покрывалом.
Яркими пятнами на белом выделялись еловые венки в алых лентах. В палате Ганки висел такой же, с золотым колокольчиком. Руни усмехнулся и тронул колкое украшение, коснулся колокольчика, тот глухо звякнул.
- Добрый день, Ганка. За окном снег, как и мечталось. С наступающим Рождеством тебя.
В палату заглянула медсестричка.
- Доктор Руни, глав просил передать, что сегодня общий сбор в восемь.
- Хорошо. Как раз успеем, правда, Ганка?
- День добрый, - Рэнди был только с улицы, от него еще пахло морозной свежестью. - С наступающим Рождеством!
- Да, - Руни улыбнулся, - с наступающим. Ну что, за работу?
Рэнди возражать не стал: сразу ушел в их небольшую каморку, к аппаратуре.
- Мы ведь постараемся, Ганка, правда? Постараемся ради нашего Рождественского чуда?
***
Что ты видишь?
Звезды. На небе звезды! Я их вижу, представляешь? Такое чудо. И хочется кружиться.
Почему бы и нет? Сегодня ведь особый день...
Особая ночь. Слышишь? Опять колокола звенят.
Пойдешь туда?
Думаешь, на этот раз я найду дорогу?
Сегодня все может случиться.
Ты прав. Пусть звезда ведет меня, как когда-то волхвов. И музыка. Она все яснее и яснее звучит.
Тебе не холодно?
Холодно. И снег скрипит под ногами. Но это так правильно сейчас. М-м-м, можно я попрошу тебя?
Да? О чем?
Побудь со мной до конца сегодня.
Хорошо. Я побуду.
Я не хочу одна встречать Рождество. Мы всегда собирались всей семьей. А теперь... ты словно и есть моя семья. Знаешь, я бы хотела увидеть, какого цвета у тебя глаза...
В городе опять пусто. Только снег и музыка. Это... это же «Ночь тиха». Я знаю. Слушая эту песню, ты начинаешь верить во все лучшее. И в чудеса начинаешь верить.
Еще один поворот. И опять улица. Снег становится все гуще. Но знаешь, такое ощущение, что он идет с совершенно чистого неба. Потому что я до сих пор вижу звезды.
«Ночь тиха, ночь свята, люди спят, даль чиста; лишь в пещере свеча горит; там святая чета не спит, в яслях дремлет Дитя, в яслях дремлет Дитя».
Ты прекрасно поешь.
Тут легко петь. И дышать легко. Как странно. Давно так легко не дышалось.
«Ночь тиха, ночь свята, озарилась высота, светлый Ангел летит с небес, пастухам он приносит весть: «Вам родился Христос, вам родился Христос!»
Ох, а вот и собор. Нужно было всего лишь повернуть за угол.
Мы столько разговариваем, а я даже не спросила твоего имени.
Руни...
Смешное имя.
Это фамилия, но все меня называют именно так.
Значит, Руни. Ты когда-нибудь был в церкви?
Да. Давно.
В ней душа очищается.
Ох, смотри-ка, сколько людей! Все ждут. Рождество уже скоро. Уже совсем скоро, да?
Все пришли сюда. И я успела.
«Ночь тиха, ночь свята, в небесах горит звезда; пастухи давно в пути, к Вифлеему спешат придти: там увидят Христа, там увидят Христа».
Как думаешь, я могу подняться в собор?
Почему нет?
Но ведь все остальные стоят у ступеней, и никто не решается. А мне так хочется. Ты ведь подержишь меня за руку, Руни?
Конечно. Иди и ничего не бойся.
Вот так, я знаю, что бояться нечего. Тем более, и звезды, и снег, и такая тихая ночь...
Сердце, опять...
Мне так хорошо, так легко.
Сердце. Забирайте...
Нет! Я должна! Я должна! Ведь если бояться, то и чуда не будет.
Еще немного. Мы будем ждать до последнего. Слышишь, Рэнди? До последнего! Пусть все готовят для реанимации, мы ждем до последнего!
Все вокруг поют. Это так чудесно. Ты только держи меня за руку крепче, Руни. Осталось всего пара ступеней.
Еще немного.
Осталось всего пара...
Руни, больше нельзя! Мы рискуем не вытащить ее!
Я иду за своей звездой.
Забирайте ее оттуда!
***
Я забираю.
***
К полуночи они управились. И Ганка открыла глаза, удивительные голубые глаза, огляделась и тихо-тихо сказала:
- Это ведь чудо, да?
- Чудо, - кивнул Руни, беря ее руку. - Настоящее чудо.

@темы: Радуга-2, рассказ, внеконкурс

Comments

[VaLara]

Текст настроение. Очень понравился))
Спасибо автору)