Дорогие воины и читатели!

[Радуга-фест]

Поздравляем вас с окончанием выкладки конкурсных работ!

Голосование за все работы феста продлится три недели и закончится в среду, 20 июля.

В этот период разрешена выкладка любых внеконкурсов - текстов на любую из тем, иллюстраций к любому рассказу.

С любовью, ваши орги

@темы: Радуга-3, организационное

---

[Дети Воскресенья]

Название рассказа: "Экспресс следует без остановок"
Автор: [Akame]

кликабельно

@темы: конкурсная работа, арт, Радуга-3

---

[Дети Воскресенья]

Название рассказа: "Вторая дверь"
Автор: [Akame]

кликабельно

@темы: конкурсная работа, арт, Радуга-3

---

[Дети Субботы]

Название рассказа: "Шаг в Ночь"
Автор: mda_a_a_a

кликабельно

@темы: конкурсная работа, арт, Радуга-3

---

[Дети Субботы]

Название рассказа: "Изобретательность Джейса"
Автор: mda_a_a_a

кликабельно

@темы: конкурсная работа, арт, Радуга-3

---

[Дети Пятницы]

Название рассказа: "Кризис Жанра"
Автор: Галогенида

(превью кликабельно)

@темы: конкурсная работа, арт, Радуга-3

---

[Дети Пятницы]

Название рассказа: Исс-ход
Автор: Галогенида

(превью кликабельно)

@темы: конкурсная работа, арт, Радуга-3

---

[Дети Четверга]

Название рассказа: "Режиссер "Веселых душ"
Автор: akebono

(превью кликабельно)

@темы: конкурсная работа, арт, Радуга-3

---

[Дети Четверга]

Название рассказа: "Сказала Шейла"
Автор: akebono

(превью кликабельно)

@темы: конкурсная работа, арт, Радуга-3

---

иллюстрация 2

[Дети Среды]

Название рассказа: "Рим"
Автор: pergedrol

(кликабельно)

@темы: конкурсная работа, арт, Радуга-3

---

иллюстрация 1

[Дети Среды]

Название рассказа: "А я пока что-нибудь придумаю"
Автор: pergedrol

(кликабельно)

@темы: конкурсная работа, арт, Радуга-3

---

[Дети Понедельника]

Штраф: 2 дня

Название рассказа: "Правдивая история о потусторонних голосах в нашем радиопередатчике"
Автор: Viviena

(превью кликабельно)

@темы: конкурсная работа, арт, Радуга-3

---

[Дети Вторника]

Название рассказа: "Экскурсия на Тот свет"
Автор: kazevrazhyna

(кликабельно)

@темы: конкурсная работа, арт, Радуга-3

---

[Дети Вторника]

Название рассказа: "Клюква"
Автор: kazevrazhyna

(кликабельно)

@темы: конкурсная работа, арт, Радуга-3

---

[Дети Понедельника]

Штраф: 1 день

Название рассказа: "Дом с гусями"
Автор: Viviena

(превью кликабельно)

@темы: конкурсная работа, арт, Радуга-3

---

[Дети Воскресенья]

Название: Стены станции «Азило»
Тема: Мир (внеконкурс)
Автор: edik_lyudoedik (aka Мадоши)
Бета: Синяя_звезда, Sabira и, некоторым образом, Squalicorax, которая толкала под руку справедливо от всего отпирается — но именно она очаровала меня небоскребами, "в которых уже снова живут люди".
Краткое содержание: здесь нет прошлого, а будущее нарисовано на стенах.
* «Азило» - убежище (эсперанто).

В небесах над темным и маслянисто-плотным океаном творилась феерия. Клубились холодные и теплые атмосферные фронты; с яростным треском сшибались плотные, как желе, черные грозовые тучи, перетекали один в другой белые туманы стратосферы. Стеклянные нити дождя ниспадали струями бисера, исчеркивая кругами поверхность первобытного моря...
Стефан задохнулся, когда тяжелые, обжигающие водные плети ударили его обнаженное, запрокинутое к небу лицо.
И проснулся.
В его крохотной клетушке было тихо до звона в ушах. Домашняя крыса Перки в углу шелестела оберткой. Рыжая в черную полоску, генмод. Ее разморозили из эмбриона несколько вахт назад, Стефану она досталась «по наследству». А следующим по расписанию должен быть главный механик, он страшно не любит животных.
— Буду ложиться в анабиоз — тебя придется усыпить, — сказал Стефан вслух.
Крыса не обратила внимания.

12 января 2155 г.
Вчера разговаривали с капитаном Гейлом и Тедом. Они оба волнуются за жен и склонны потому делать глупости. В такие моменты я просто сам не свой от счастья, что у меня нет жены. Гейл говорил, МакГи нужно пристрелить, Тед его оправдывал. У Теда вообще склонность оправдывать ученых — странно для сотрудника госбезопасности.
Кэп допытывался у меня, насколько достоверны сведения о наружке. Если зонды отказывают, а люди добираются сюда не в своем уме, как мы можем быть уверены, что этот чертов лошадиный квартет действительно все просрал? Я ему: «Вас цифры устроят?» Он мне: «Я твое мнение хочу, парень». Я его чуть матом не послал.
Тед сомневается в нашем решении, а Гейл запретил себе сомневаться. Железный человек.
Пятый транслятор барахлит. Если ввести значение шлюза от минус трех тысяч и поиграть с пятым диапазоном, слышно странную музыку. Никак не пойму, что это: скрипка или флейта?

Все истории о заброшенных космических станциях похожи одна на другую.
Один за другим отключаются конвертеры. Одна за другой иссякают батареи и с жалобным писком отваливаются от системы жизнеобеспечения. Гаснут огни. Периметр света и тепла все сужается; в заброшенных коридорах станции поселяются крысы и инопланетные твари.
Про базу «Азило-321» можно было сказать ровно то же самое. Разве что ни крыс, ни тварей тут не было.
Стефан шел по затхлым коридорам внешнего периода, шаря лучом фонаря по темным углам. Никого и ничего.
Воздух в этих коридорах еще держали только ради связи с анабиозными камерами в другом крыле. Двести тридцать две «ванны», среди них одна пустая. Весь персонал «Азило», минус пятнадцать погибших в первый год, плюс двое родившихся здесь.
Стефан и Агата.
«Я очень хочу увидеть тебя, — подумал Стефан, когда луч фонаря выхватил рисунок на стене: кипящая воронка и ангел в небе над ней. — Мы медленно умираем. Нужно что-то делать».

Агата плавала в океане, прозрачном, глубоком и лазурном. Под нею в синей ночной полутьме вздымались затопленные древние города. Рыбы вплывали в разбитые глаза небоскребов и выплывали прочь, крабы обрывали съедобный мох с фонарных столбов. Над нею солнце просвечивало верхний слой моря, рассыпая самородное золото по его поверхности. Там — Агата знала это — спокойные и безлюдные острова, где она непременно окажется. Но время еще не пришло.
И тут ей стало не хватать воздуха. Она отчаянно устремилась наверх, протянула руки — а вода, вдруг ставшая густой, точно нефть, затягивала ее скользкими щупальцами, лезла в рот, не давала дышать.
Отчаянно отплевываясь и всхлипывая, Агата открыла глаза.
К ней склонились два лица: встревоженное Гаррета и упрямое, с мрачно поджатыми губами — Стефана. Стефан протянул ей салфетку, вытереть рот.
«Как?! — хотела в испуге сказать Агата. — Что случилось?!»
Она знала, что кислорода мало, энергии не хватает и нельзя дежурить на станции больше чем по одному. Если вахтенный задерживался, чтобы поболтать со сменщиком, на это смотрели сквозь пальцы: люди не терпят одиночества. Но ведь она должна была дежурить после Инги Кристоф, а не Стефана. И зачем тут Гаррет?.. Хотя она рада его видеть...
— Я считаю, что ты поступил неправильно, — сказал Гаррет серьезно и строго, словно продолжая начатый разговор. — В корне неправильно. Девочка моя, ты как?
— Хорошо, — Гаррет помог ей, и она села. — А что случилось?
— Он отключил реанимационное оборудование и законсервировал анабиозные камеры, вот что случилось! — сердито произнес Гаррет. — И перевел всю энергию на главный купол!
— То есть... — Агата застыла, неверяще глядя на Стефана. — Все мертвы?!
Гаррет и Стефан не смотрели друг на друга.
— Нет, — наконец сказал Гаррет. — Энергии автономного блока хватит еще лет на сто. Так что технически — нет. Но поднять никого из них мы не сможем.
— И не надо, — возразил Стефан. — Нас троих вполне хватит, чтобы улететь отсюда.
— Улететь! — застонал Гаррет, схватившись за голову. — Мальчишка! Ты хоть понимаешь, о чем говоришь! Лучшие умы станции пробовали убраться отсюда двенадцать лет! А у тебя даже образования нет!
— Как это нет? — хмуро возразил Стефан. — Эти же «лучшие умы станции» меня и учили. И вы, дядя Гаррет. И вообще, я решил. Пути назад нет.
Агата сидела на лазаретской койке, зажав руки между коленями, и пыталась справиться с внезапной радостью. Как бы там ни было, а Стефан сдержал обещание.

Стефан и Агата стояли перед стеной в заброшенной части станции — раньше за ней находился бассейн. На ней хорошими, яркими красками, прекрасно видимыми в свете нашлемных фонарей, кто-то изобразил бурный океан, вздымающий волны.
Волны поднимались неправдоподобно высоко, белопенные короны сияли. Над ними, легкая и прекрасная, парила огненная дева в старинной колеснице, запряженной крокодилами. Дева играючи сдерживала бег своих странных скакунов одной рукой, даже не глядя на них. Смотрела она на зрителя, ее синие глаза почти гипнотизировали.
— Помнишь, Гаррет рассказывал? — спросил Стефан. — Это рисовал радист, когда связь с Землей прервалась. Ему стало нечего делать.
— Угу, — кивнула Агата. — Талант прорезался.
— Дурак, — пожал плечами Стефан.
— Ты же тоже хочешь вернуться.
— Не-а, я не возвращаюсь. Я ж там никогда не был. Я иду вперед. Поэтому у меня все получится.


Агата сидела у себя в каюте и слушала курс китайского языка в наушниках. Параллельно она читала сделанную Гарретом распечатку технических характеристик и иногда что-то отмечала карандашом на полях.
Дверной замок пискнул, и на автомате Агата ответила:
— Войдите.
Вошел Стефан. Присел к ней на кровать, обнял за плечи.
— Тебе нужно было разбудить Клару, — сказала Агата, глядя в распечатку. — Или мистера Динби. Я не справляюсь!
— Библиотека работает, — сказал Стефан ей на ухо. — Все там.
— Я не знаю основ!
— Если нужно, начни прямо с Ньютона. Или с Эйнштейна. Время у нас есть.
— Какое время?! При такой эксплуатации — года три, не больше!
— Время будет, — твердо сказал Стефан. — Верь мне. Ты хороший хроноинженер, Косички.
— И все-таки тебе нужно было разбудить кого-то другого... — прошептала она, когда он осторожно опрокинул ее на кровать и пощекотал дыханием шею.
— Я не хотел бы, чтобы на твоем месте сейчас был мистер Динби, — серьезно заметил Стефан.

Капсулу собирали в бывшем конференц-зале.
— Это ничего, — сказал Гаррет, — что в замкнутом помещении. Первое смещение все равно должно быть во времени, тогда станции еще не было. При условии, что этот безумный план вообще удастся.
— Удастся, — Стефан вошел в комнату с подносом. — Я не проигрываю.
— То есть первое смещение — туда, потом... вот так, значит, — пробормотала Агата, дергая себя за волосы.
— Еда? — Стефан поставил пластиковую чашку перед ней на стол.
Она подняла на него отсутствующий взгляд.
— Лучше звездные координаты дай.
— Будут и координаты. Но сначала еда.
Агата выпила.
— Концентрат у тебя сегодня особенно вкусен, — Гаррет отсалютовал бывшему воспитаннику чашкой. — Как ты это делаешь?
— Врожденный талант и фамильные секреты, — Стефан опустился на один из стульев, раскрыл сенсорную карту-схему и всмотрелся. — Эй, а у тебя темпо-резисторов хватит?
— Молодняк, — проворчал Гаррет. — Зелень гороховая. Учит он меня...
Еще две или три вахты назад кто-то из механиков потратил всю свою смену на вывод дисплеев управления в конференц-зал. Скука — бич одиночных дежурств, поэтому капитан составил расписание, что кому надлежало делать во время своей вахты. Кто-то выполнял, кто-то нарушал — о чем оставляли соответствующие записи в старомодном бортовом журнале. Записи там были — сказка. Иногда даже стихи.
Так вот, на одном из дисплеев появился алый сигнал. Над пультом немедленно развернулась голограмма.
Коридор внешнего, отключенного периметра станции — вот что они увидели. Большой полупрозрачный жук, прекрасно видимый в свете автоматически включившегося фонаря, поднялся на задние лапы и упорно карябал металлическую дверь одной из передних.
— Как он туда попал? — спросил Гаррет. — Стефан, Агата, вы открывали наружную дверь?
— Ты за кого нас принимаешь? — спросил Стефан.
— Или так, или ты подмешал в концентрат галлюциноген.
— Я знаю этого жука, — неожиданно сказала Агата. — Это с той картинки, что на барной стойке.
После короткого молчания Гаррет заметил:
— Тогда не открывай ему. А то войдет.
Стефан зло процедил сквозь зубы:
— Я же говорил, что нужно отсюда быстрее...
— Тогда нужны координаты, — быстро перебила его Агата. — Звездные. И не говори мне, что приборы дают ошибку, сама знаю!

Вечером они включили музыку и танцевали возле капсулы фокстрот. Агата совсем устала: Гаррет со Стефаном менялись, а ей приходилось отплясывать все время. Потом смотрели старое черно-белое кино.
— Ретро-отдых — это круто, — зевнула Агата, пожелав всем спокойной ночи.
— Не понимаю, как вам нравится это старье, — хмыкнул Гаррет. — Чур завтра смотрим боевик.
— Вся история человечества к нашим услугам, — пожал плечами Стефан.
У них имелись богатейшие базы данных.
В конце концов, база «Азило» когда-то была самым амбициозным проектом человечества по изучению темпоральных проблем в других мирах.

28 января 2155 г.
Подобрали еще двоих: двое взрослых и ребенок. Ребенок не с ними, просто так. Эти несут чушь какую-то: дескать, они прилетели на космическом челноке, другая планета, исследовательская станция... Прочие как будто не удивляются.
Сон разума рождает чудовищ... Нет, не так. Когда люди в критической ситуации, они склонны защищаться от нее самыми разными способами. Плюс я не уверен, что это не объективный процесс: разрушенное время начинает просачиваться на станцию, и черт знает, как оно влияет на мозги. Например, системное время.
Примечание: чтобы выставить системное время, нужно зайти в настройки с капитанского пульта. Модуль Общее - Управление внутренними настройками Системное время - Хронометраж, выбрать вкладку «По умолчанию»... Если не выйдет, то вызвать командную строку (Ctrl+F32-A) и ввести root: shelter sys -config datetime_format и нужную дату. Должно сработать, но калибровка займет некоторое время: от суток до минус бесконечности.

Теду Гаррету снился лес. Дубы мели верхушками серое небо — разгоняли тучи, открывая заводи бледно-желтого света. Желуди прятались в мокрой пожухлой траве; рыжий гриб высунул бок из-под темно-коричневого пятнистого листа. Серые обелиски росли прямо из земли. Кому пришла эта фантазия — поместить кладбище в дубовом лесу — он не знал, но в их городке так давно повелось. Они с женой пришли сюда накануне отлета, «навестить маму».
Гаррет смотрел на могилу никогда не виденной им тещи и пытался прогнать странное, смутное чувство, будто он не стоит сейчас здесь, рядом с любимой, знакомой до каждой родинки женщиной, а находится где-то там, под черным плащом океана безвременья.
Тогда он долго пытался прогнать предчувствие; не получилось. Рассказал жене.
— Да, — кивнула она, — я тебя понимаю. Меня тоже здесь посещают странные чувства. Кладбище все-таки.
Но дело было не в прошлом. Дело было в будущем.
Проснувшись, Гаррет понял: сегодня он видел во сне свой тогдашний затылок, и поэтому тогда ему было так плохо.
Или его воспоминания смешались со сном.
Зато в этом сне Таня явилась ему еще раз, почти вживую.

В командной рубке Стефан, глубоко задумавшись, стоял перед мониторами. Экран с заставкой — «сквозь вселенную» — отражал худое темнокожее лицо с заострившимися чертами и шрамом на левой щеке. На прочих экранах творилось одно и то же: бесновались черные ветры, схожие с океанскими течениями. В старых файлах можно было отыскать дискуссии вокруг природы этих ветров. Это не газ атмосферы, спорили те, ныне замороженные ученые. У них выше плотность, их составляет некая материя — или энергия?.. Тут эти ученые расходились.
«Это воплощенное время, — рассказывал детям сказки Гаррет. — Мы живем на дне океана сконденсированного времени».
Когда у них еще были зонды и их удавалось поднять повыше, они показывали одно и то же: серебряный пар верхних слоев атмосферы, черная нефть океана внизу. Океан возник двенадцать лет назад, когда МакГи и Ханарян запустили свой темпоральный коннектор, ради испытания которого и строилась станция. Тогда же связь с Землей прервалась.
До этого станцию окружали голые скалы, а атмосферы и в помине не было.
В детстве Стефану казалось: пусть их, что нельзя вернуться на Землю. Жить на дне океана овеществленного времени куда интереснее. Завидная судьба. Что ему до прочих, когда раньше такое никому не выпадало и не выпадет впредь?..
Агата ему рассказала: она подслушала разговор матери с капитаном. Те рассчитывали максимально количество вахт в режиме строжайшей экономии. То есть если все члены экипажа спят, кто-то один дежурит, потом меняются... Последнему предстояло бы лечь в анабиоз на автоматике — ну или как-то иначе решить вопрос.
«Я бы вышел наружу, — сказал Стефан. — Посмотреть, что там».
«Там ничего нет, — Агата зябко обхватила плечи руками. — Зонды ничего не показали».
«Одно дело зонды, а другое — человеческие глаза. Сознание преображает реальность».
В очередной раз сработал зуммер — система расчетов выдала ошибку. Стефан стиснул зубы и полез в файлы, перепроверять. Работа была нудная и тяжелая, глаза болели. Чтобы отвлечься, он принялся по одному активировать мониторы внутреннего видеонаблюдения — энергии они почти не потребляли. Включив фонарь возле одной из камер, Стефан с удивлением увидел стену коридора в Блоке А-3: кажется, этого рисунка раньше не было.
Там в волнах морских тонули шпили небоскребов, а над ними в небесах бесновались драконы, сплетенные в клубок. Лазурь и золото, киноварь, сочащаяся из окон домов, оскаленные пасти и серебро облаков...
Стефан откинулся на спинку кресла, сложил пальцы в замок.
Все-таки в безумии радиста, определенно, была некая система.
Гаррет говорил, безумцам доступно многое...
Стефан тряхнул головой. Нет, не Гаррет. Это он читал у кого-то — у Шиллера?.. Тут главное, самому не сойти с ума. При малом количестве внешних раздражителей погрузиться в себя легче легкого.
«Надо устроить сегодня вечер польских мультфильмов, — решил Стефан. — Агате будет приятно».

Тем временем у себя в комнате Агата в наушниках задумчиво глядела в стену. Немного подумав, она поднялась, вытащила из стола коробку с мелками и принялась рисовать на тонкой замше обшивки пороги и водовороты. Мелки жирно пятнали руки.
Хотелось изобразить реку, которая течет от истока к устью, как время. Получалось море — непонятное, безбрежное, и над ним облака.
Подумав еще немного, Агата нарисовала выше человека с соколиной головой и женщину в рогатой короне. Они стояли, протянув друг к другу руки.

3 мая 2156 г.
Сегодня обсуждали возможность лечь в анабиоз и дождаться спасения. Когда спросили мое мнение, я честно ответил, что думаю по этому поводу. Поднялся шум. Больше всех переживала Инга Кристоф: считает мальчика своим сыном и любые обсуждения к этому сводит. Даже подралась с Мельтой Мюллер. А они говорят, это я сумасшедший!
Девиации сознания — страшная штука.
Порой я думаю: неслучайно их разум выбрал именно такую иллюзию. Все-таки преступление, что станцию построили на Земле. В сороковые об этом много говорили. Даже Луна слишком близко. Расходы? Черт с ним, с расходами! Пояс астероидов, Марс — вот где ей самое место.
Прим.: Статья М. Айчара (ссылка) за 2114 г. прекрасно объясняет нашу ситуацию. Я думаю, что помогли бы бумажные самолеты. Или журавлики. Что нам еще осталось, кроме веры?

— Это чушь, чушь и чушь, — Стефан расхаживал взад и вперед по скромной полоске свободного пола между столом, над которым парили, частично перекрываясь, голограммы, и дополнительной управляющей панелью. — Я перепробовал все. Помнишь, Агата, я тебе советовал начать с Эйнштейна? Я с тем же успехом мог бы начать с Коперника!
— Угу, — проговорила Агата. Она кормила сидящую на столе крысу Перки кусочками консервированной моркови. Длинный крысиный хвост свешивался через край.
— О чем я тебе и говорил, — устало проговорил Гаррет. — Приборы сошли с ума. Зонды пропадают, стоит их выпустить.
— Может, это мы сошли с ума, а не приборы? — спросила Агата.
— Да, мы сходим с ума, — согласился Стефан. — Но мы все равно отсюда выберемся. Как там с ходовой частью?
— В общем, почти готово, — пожал плечами Гаррет. — Нужно только сходить за микротрансляторами. Кажется, у радиста в подсобке были.
Подсобка осталась за периметром.
— У радиста? — Стефан поморщился. — Апофигей хаоса.
— Там, наверное, еще и навозные жуки бродят, — поддержала Агата. — С солнцем на голове.
Гаррет вздохнул.
— Монастырь, — сказал он.
— Какой монастырь?
— Место, где за забором жили люди, поклоняясь богам или богу... Был один такой христианский монастырь веке в пятнадцатом, в Альпах. Однажды их сильно завалило снегом, до лета никто не мог спуститься в долину. Потом спустились, а там как раз был налет на деревню. Выжженная земля, женщина на кресте распята головой вниз, кишки высохшие свисают... — Гаррет говорил скучно, пресно, как будто сам все видел.
— И что? — заинтересовался Стефан.
— Они решили, что конец света уже был, — сказал Гаррет. — Знаки у них совпали. Пошли к себе в монастырь, и стали молиться. Ну и жить понемногу. Запасы были, скот какой-то... Огород. Так лет восемь прошло.
Агата попыталась представить себе это. Вот горы — острые, голые, высокие, уходящие под небеса. Вот старый монастырь с серыми выщербленными стенами. Никого, ничего; ночами темнота обступает каменный лабиринт. Идешь по коридору — а впереди, из-за поворота, трепетно светит огонь — как у люминофора, только оранжевый. И колокол звонит.
«Попрошу Стефана сегодня почитать вслух стихи», — решила Агата. Она любила это больше всего: Стефан выглядел таким красивым, когда читал.
— А потом? — спросила Агата, и даже Перки подняла мордочку с глазами-бусинками.
— А что потом? Крестьяне пришли на старые места, кто-то слышал, что в горах монастырь был, поднялись, хотели разжиться чем-нибудь... Монахи их сначала с оружием встретили. Думали — черти.
— Это ты к чему? — спросил Стефан.
— К тому, что не нужно бояться миражей.
Агата снова вызвала на экран схему временных ориентиров на самую актуальную дату (двенадцать лет и три месяца назад) и начала их просматривать.

На следующий день Гаррет и Стефан пошли за микротрансляторами.
В коридорах базы творилось что-то невероятное. Крокодилы лежали в углах, помахивая хвостами. Скорпионы разбегались от луча фонарика. При звуке шагов облетал пух с диковинных соцветий, взмахивали крыльями диковинные летательные аппараты, похожие на голубей. Стефану показалось даже, будто он услышал чей-то смешок — глупо, потому что за пределами их жилого модуля воздуха не было, да и шлем... Когда он навел фонарик на звук, там будто мелькнула смутно знакомая женская фигура — и пропала.
— Р-развелось зверья, — пробормотал Стефан злобно.
— А знаешь, почему?
— Потому что здесь в одной точке варится будущее и прошлое.
— Ты псих, — убежденно сказал Гаррет.
— Не больше чем ты.
— Я, по крайней мере, не отключал анабиозные камеры.
— Но ты же продолжаешь со мной разговаривать?
Гаррет издал короткий смешок, особенно странно прозвучавший по рации.
— Ни ты, ни я не годимся в творцы нового мира, мальчик.
У Стефана появилась неприятная мысль, что Гаррет знает больше, чем говорит. Он отогнал ее. Гаррет — это Гаррет.
— Тогда почему ты соврал Агате?
— Там была ее мать.
— Агата ее не любила, — дернул плечом Стефан. — Неужели ты думаешь, что она не раскусила твою ложь?.. А ведь ничего не сказала. У тебя есть код?
— Попробуй двенадцатое октября 1492 года, — устало сказал Гаррет.
Дверь отъехала в сторону, и Стефан почему-то прикрылся рукой — он ожидал, что из-за дверей хлынет яркий солнечный свет.
Ничего подобного. Внутри оказалась просто комната, заставленная аккуратными стеллажами с оборудованием. Никаких рисунков. Только корявый текст на стенах.
— «Кто из нас настоящий...» — прочитал вслух Стефан. — Ничего не понимаю. А это что? Пароль и логин?
— Микротрансляторы, — напомнил Гаррет. — Берем их и пошли.
— Погоди, это интересно.

Агате снился сон, будто она идет по узкому проходу между вертикально поставленными анабиозными камерами и пытается разобрать, кто там, за покрытыми инеем стеклами... Ничего не видно.
Проснулась она в слезах.
На ее встроенном компьютере мигало зеленое изображение запечатанного конверта — получено сообщение.
Агата села на кровати и, вытерев глаза, касанием активировала письмо.
Его, конечно, написал Гаррет — он так раньше отправлял им домашние задания. Говорил, что отсутствие контакта дисциплинирует.
Но письмо отправил Стефан. «Косички! Это был самый счастливый год в моей жизни. Мы с Гарретом посчитали и выяснили, что энергии все-таки не хватит — я не учел, что расход идет по экспоненте. Если бы нашли координаты — другое дело. Отключи обеспечение жилого модуля, оставь только конференц-зал и рубку, и у тебя будет еще года три. Вот ссылка на формулу и файл с дневником радиста, он тебе пригодится. Я понял, что мы ошибались». Дальше шли ссылки и постскриптум: «Пожалуйста, не усыпляй Перки. Ей много не надо».
— Вызываю Стефана Миллера! — быстро сказала Агата в темноту.
Система ответила надписью на экране — они давно решили не тратить ресурс на голосовой вывод: «Абонент вне зоны действия сети».
— Вызываю Теда Гаррета!
«Абонент вне зоны действия сети».
Агата вытерла слезы и встала с кровати. Предстояло многое сделать.

Но сначала она вырвала все листы из бортового журнала и сложила из них самолетики.

16 сентября 2157 г.
Мне кажется, Тед что-то задумал против меня. У него теперь есть все права, Гейл ему передал пароли. Бедный трус Гейл.
Прошлое и будущее сосредоточены тут в одной точке. Это бывшее бомбоубежище — котел, в котором варится история. Все, что еще будет, нарисовано на стенах в коридоре. Все, что уже было... его просто нет, осталось только в исковерканных биографиях персонала станции. Наша память — расходная монета. Наши жизни — драгоценный ресурс для воссоздания мира.
Не знаю, кто возьмется за эту работу. Посволочнее, чем у Колумба.
Вот тут мануал ( ссылка).
Примечание: я думаю, теперь те, кто покинет станцию или умрет здесь, должны как-то прожить свои прошлые жизни (описание процесса см. по ссылке). Зря я, что ли, старался. Армагеддону все равно, когда случаться для каждого конкретного человека.
Не то чтобы это что-то давало мне самому.

Агата отключила от жизнеобеспечения почти весь жилой модуль, оставила только комнату отдыха, рубку и конференц-зал. В рубке лежал ее спальный мешок, стояла клетка Перки и висели подвешенные на разноцветных проводах бумажные самолетики. В комнате отдыха осталась недостроенная капсула. После прочтения дневника Этьена Тьюрина Агата решила, что она больше не нужна, но отключить и эту комнату не хватило духа. Ведь именно там они смотрели кино и слушали музыку, танцевали, а иногда даже пели. Порой Агата приходила туда — просто сидела и слушала. Она слышала голос Стефана — то страстный, то жесткий, то зовущий; почти всегда надменный. Она слышала глухое покашливание Гаррета, его тяжелые шаги — он сперва опирался на пятку, потом на носок, военная привычка. Ей казалось, что океан, ласковый и теплый, вплывает в комнату, затопляет станцию, поднимается выше, до самого неба. Нет ничего, кроме океана.
Потом она возвращалась в рубку и принималась за работу.
Ей нужно было восстановить историю полностью. Дневники, разумеется, помогали, но не до конца.

Она взломала все пароли и коды; поняла, как Стефан сумел отключить систему жизнеобеспечения от анабиозных ванн, несмотря на супернадежную защиту. Разыскала досье капитана Гейла, родителей, главного механика, повара, врачей — словом, всех, чьи имена твердо помнила. Списки тут ничем не могли помочь: в тех, которые она раскопала в файлах, было только две знакомые фамилии, ее собственная и Этьена Тьюрина. Даже Стефана и Гаррета там не было.

Абрахам Роджер Гейл, 2115-2185. Капитан ВВС Объединенных Наций (отставка — 2155 г.). Семейный партнер — Лидия Денвер. Дети: Калеб Гейл, Дорис Денвер и Майкл Гейл. Зарегистрированы патенты №890СТ-«Гироскопическая оболочка для шасси межпланетных челноков» и №6786-1«Охлаждение коромысел несущих валов электроторсионной тормозной системы». В сферу внимания службы ГИС не попадал.
...
Стефан Мюллер-Кристоф, 2145-2170. Инженер космической радиолокационной службы Объединенных наций. Семейный партнер: --. Дети: --. Служба в ГИС по контракту (№129808-С) (см. полную анкету). Погиб при ликвидации аварии на Объекте 43. Компенсации выплачены семье (Родители — Мельта Мюллер).
...
Теодор Гаррет, 2118-? (не ранее 2174 г.) Полковник ГИС (посмертно). Хронопатрульное подразделение. Семейный партнер: (см. полную анкету). Дети: (см. полную анкету). Пропал без вести в 2174 г. Коменсации выплачены семье (2183 г, см. полную анкету).

Полных анкет данные системы не содержали. Агату удивило то, что, согласно досье, ее родители не были женаты — и, скорее всего, даже знакомы между собой.
Системное время станции по-прежнему показывало цифру 2255 г.
Вместо данных на Этьена, Агату и тех незнакомых людей из списка персонала в сборнике досье стояли ссылки на анкеты. Ссылки никуда не вели.

18 сентября 2157 г.
Отказали последние зонды. Жалко детей: они теперь и солнца не увидят. Девочка уж очень бледная. Люди они или нет, а свежий воздух пошел бы им на пользу.
Забавно. Если верна теория Теда, то все, кто добрался на станцию после испытания МакГи — не более чем иллюзия. Если моя — тогда иллюзия мы сами. Последний коготь, которым мир цепляется за край пропасти; мост из конского волоса.
Спорили до хрипоты. Не следует ли мне покончить с собой, поняв, что я представляю для станции угрозу?
Тед говорит только одно: даже если ты прав, друг, не нам с тобой создавать новый мир на обломках старого. Не нам.
Примечание: тому, кто это прочтет. Помните, что энергия, высвобожденная МакГи, никуда не делась. Она все еще здесь. Черный океан, наши сны... Главное — ее направить.

Однажды, перечитывая дневник, Агата обратила внимание на интересный факт: Этьен присутствовал при всех событиях на станции, но с ним самим, кажется, общались только Гаррет и капитан Гейл. Напрягая память изо всех сил, Агата так и не вспомнила, как выглядел радист Тьюрин.
Поразмышляв пару дней, она влезла в скафандр и пошла в очередной обход отключенных зон.
За то время, пока она не выходила, в коридорах вырос лес. Махали перьями огромные папоротники. Величественные стволы секвой вздымались из красновато-коричневой рыхлой почвы, раскрываясь шатрами в невидимом черном небе. Ползли по стенам толстые лианы с широкими узорчатыми листьями, распускались и манили светящимися лепестками огромные тропические цветы. Где-то далеко между стволов гудели барабаны — а еще казалось, что даже сквозь шлем приходят запахи терпкой пыльцы, влажной коры, земли, прели... Борясь с дурнотой и желанием поднять забрало шлема, Агата все-таки развела широкие ветви деревьев руками и долго, до рези в глазах, вглядывалась в нарисованный город, видный с высоты птичьего полета.
Высокие водоросли вставали между стрелами небоскребов. Крабы ползали по фонарным столбам, объедая мох.
Агата прикрыла глаза, и в голове ее зазвучал суховатый, приглушенный голос Гаррета: «Радист — это прозвище искусственного интеллекта темпорального бомбоубежища, дети... Биографию ему придумывали мы с Гейлом и Ханаряном как-то вечером, за пивом и сэндвичами — развлеклись неслабо. К сожалению, когда время совсем пошло в разнос, бедняга сошел с ума. Пришлось отключить».
«Я вовсе не родилась на станции, — поняла Агата. — Я откуда-то сюда пришла... Нет, Стефан пришел. А откуда взялась я?»
Вернувшись, она первым делом проверила статистику потребления кислорода.
Последние восемь месяцев — а столько уже прошло с момента ухода Стефана и Гаррета — станция исправно прогоняла кислород по замкнутому циклу. Потребление было минимальным, можно даже списать на утечку.
Агата покосилась на крысу Перки, возившуюся в клетке: она как раз закапывала консервированную морковь в подстилку.

При первой встрече Стефан сказал Агате: «Там все совсем ужасно. Земля как будто рассыпалась на кусочки. И ничего не понять. Мне очень повезло, что я нашел дорогу сюда... Только почему они все решили, что эта станция не на Земле?»
«Не знаю, — ответила ему Агата. — Взрослые вообще странные. Давай и мы тоже так решим?»
Когда она про это вспомнила, с ней чуть не случилась истерика.
Может быть, именно Стефан и придумал Агату.
Ей стало ясно: за стенами станции ничего нет. Черный океан — иллюзия. Персонал лег в анабиоз, когда осыпалась последняя скала в океане времени, и станция улетела в пустоту. Все, что есть — все здесь, в отключенных от жизнеобеспечения коридорах. Прошлое и будущее. Здравие и сумасшествие. Хаос и гармония.
И немного надежды.
Агата наконец поняла, чего не хватало в инструкциях Тьюрина.

Еще несколько месяцев ушло на подготовку.
Агата тщательно приводила все системы станции в нужное состояние. Рушила базы данных. Вписывала недостающее, убирала лишнее. Не так-то просто решить, из чего выстроить новую историю человечества. И не так-то просто осознать, какое именно информационное поле следует создать на станции, чтобы страхи, надежды и мечты тех, кто остался, воплотились в реальность.
Иногда она работала бодро и легко. Иногда несколько часов сидела над пультом, раздумывая, какую кнопку нажать. Иногда ее вдруг прихватывали слезы, и она раскачивалась в кресле, пытаясь справиться с кипящим металлом в горле или унять тошноту.
Порою же ей удавалось найти тонкую грань сосредоточенности, единственно верное состояние духа. Тогда ей становилось все равно, что она делает — воссоздает ли мир заново по старым материалам, как надеялся Тьюрин, или медленно выводит станцию из ее собственного кармана вероятностей, как рассчитывал Гаррет. Какая разница? Агате снился океан.
Однажды дела закончились.
Она прибралась в трех оставшихся помещениях, почистила клетку Перки — и на всякий случай открыла дверцу.
Агата нашла в памяти системы свою собственную директорию — «Агата Вайсс». Выделила ее. Посидела немного, перебирая в голове то, что сделала или не сделала. Все было верно.
Личностный фактор — вот то, о чем не говорил Тьюрин. Да и где ему, машине, понять. А Агата все-таки была человеком. Стефан пожертвовал столькими жизнями, чтобы добиться этого.
Она ввела команду syr- config -del.
Окончательное удаление — так, чтобы ни в кэше следов не осталось, нигде.
Ввод.

Сначала Агате показалось, что ничего не произошло. Просто погас красный огонек ошибки на пульте. А потом один за другим загорелись экраны, самовольно выключившиеся после ухода Стефана.
И на этих экранах...
Шевелящаяся узорчатая масса; розовые отблески, желтоватые пятна, прозрачный зеленый свет. Какие-то черные комья, белая паутина трещин.
В панике, не соображая, что ее всю трясет, Агата достала из аварийного шкафа скафандр. Руки не сразу попали в рукава, пальцы — в перчатки. Застегивалась она, кажется, целую вечность, и внутрь скафандра по ноге залезла Перки. Агата не стала ее выгонять: во время обходов станции в последние месяцы Перки часто сопровождала ее, приспособившись тихо сидеть в кармашке для счетчика пси-излучения.
Пока Агата ждала, когда выровняется давление во временном шлюзе, она ни о чем не думала. О чем тут думать?.. Агата была уверена, что ее жизнь закончится, стоит удалить папку. Разве она — не оживший сгусток информации, порожденный остаточным полем Земли? Разве не нужно ей было умереть, чтобы мир возродился?
«Либо у меня не вышло, — подумала Агата, — либо я окончательно свихнулась и слишком много на себя взяла».
На станции было пусто и тихо. Обвисшие провода. Деформированные стены в пробоинах и трещинах. Под ногами хлюпала коричневатая в свете нашлемного фонаря вода, но никаких других галлюцинаций не было. Даже рисунки со стен куда-то подевались.
По приставной лестнице Агата вылезла к аварийному люку — до основного идти слишком далеко — и вскарабкалась в шлюз.
Автоматика аварийного шлюза почему-то не сработала — наверное, сдохла от времени. Чертыхаясь, Агата вручную отворачивала тяжелые затворы. Перки, которой передалось волнение хозяйки, возбужденно попискивала, щекотала хвостом разом вспотевшую шею и цеплялась когтями за плечо. В шлеме стало очень жарко, но Агата не могла отвлечься и выровнять температуру.
Наконец, она потянула люк на себя — в шлюз посыпалась земля.
Агата выглянула наружу.
Аварийный выход открылся в земляном откосе, внизу горбатились наваленные друг на друга в беспорядке разноцветные глыбы. Еще ниже каменная россыпь переходила в пляж — вероятно, белый, но сейчас, в закатном свете, совершенно розовый. Берег загибался вправо, образуя бухту; на скалах росли густые папоротники; из их пены вставали прямые, как стрелы, сосны. Прямо впереди раскинулась фиолетово-синяя, спокойная, как зеркало, водная гладь — на вид озеро или пруд, а не океан.
Но все же Агата решила, что это именно океан: выход из бухты отмечали две огромные полуразрушенные башни, торчащие над водой. И пока она смотрела на них, в верхних этажах один за другим стали загораться слабые оранжевые огни — не электрические, другие. Неужели свечи?
Агата трижды нажала подбородком нужную клавишу. Забрало ушло в шлем, и к ней хлынули шум прибоя, запах йода, хвои и нагретых скал, вечерняя прохлада. Прожив всю жизнь на станции, она все равно точно знала, как назвать свои ощущения. Всему миру вокруг Агата легко давала имена, словно новорожденный творец.
Перки пискнула, попытавшись забиться между плечом Агаты и воротником скафандра.
— Не бойся, дура, — сказала Агата и сама испугалась — голос показался ей каркающим, слова — нечленораздельными.
Вот уже год она не говорила.
Агата справилась с собой.
— Сейчас мы пойдем к людям.

@темы: Радуга-3, внеконкурс

---

[Дети Воскресенья]

Название: Вторая Дверь
Тема: Мир
Автор: Sabira
Бета: la novocaina, [L]edik_lyudoedik[/L]
Краткое содержание: о поисках того, чего может и не быть

Хэмиш слышал, что сначала планировали построить два города, но не сложилось.
Поговаривали разное. Одни утверждали, что подрядчики заломили чересчур высокую цену, другие — мол, для второго просто не нашлось места. Третьи болтали про недобрые знамения и какие-то события за Дверью. Никто не знал точно, да и не хотел знать. Всех устраивал тот Город, который был.
— Вади-эр-Рабаби достаточно велик, чтобы вместить всех, — говорил старый Ал-Зебуб, раскуривая ароматную трубку. — Зачем ты ищешь несуществующее, мальчик?
Хэмиш хмурился и прихлебывал чай, отгоняя жирных мух, вечно вьющихся рядом с Зебубом. Он не помнил своего детства, его жизнь принадлежала Городу, но следовать начертанному пути не хотелось.
Дождаться своей очереди и войти в Дверь, чтобы вернуться оттуда через положенный срок и снова ждать.
Хэмиш не разделял всеобщего возбуждения, не интриговал, дабы ускорить свой вызов, не давал взяток, надеясь, что его отправят за Дверь надолго.
Раньше, конечно, было иначе. Пока не забрали И-Цина и Джозефа. Азиаты и черные вообще чаще входили в Дверь и быстрее возвращались из нее. И-Цин шагнул обратно через два месяца, Джозеф — через год.
Ни один из них не помнил ни мгновения своей жизни там.
А значит, решил Хэмиш, ему незачем туда идти. Тратить время, чтобы вернуться и все забыть?
Спасибо, лучше он просидит отмерянную ему вечность в компании Зебуба, зевая под монотонные рассказы о прежних временах.
Старик нравился Хэмишу, пусть он и отличался дурным нравом. Зебуб частенько утомлял неспешностью мыслей и наставлениями, зато именно он, забывшись, рассказал про вторую Дверь, откуда можно попасть во второй Город. Кажется, в тот вечер дым пах особенно сладко и дурманил голову. И когда на следующий день Хэмишу пришел вызов, он понял, как следует поступить. Уходить на тридцать с чем-то лет? Славный контракт, но это не его судьба.
Хэмиш молча обнял поздравившего его Зебуба, попрощался с не скрывающими свою зависть друзьями и сбежал в район восемь-четыре.

— Если не вылезешь отсюда, Патруль заберет тебя, — сказала светловолосая девчонка с длинными худыми ногами.
Хэмиш поморщился и попытался разглядеть лицо незнакомки. Получалось плохо: непрошенная советчица не торопилась наклоняться к подвальному окошку, а через него хорошо было видно только стоптанные красные туфельки и поехавшую на чулке стрелку.
— Сдашь меня? — спросил Хэмиш, подтягиваясь на руках. Плечи с трудом протиснулись сквозь проем, на майке остались серые следы.
— Нет, — девчонка отряхнула побелку с его спины. — Я Сандра.
Теперь он видел ее целиком. Вьющиеся, спутанные на ветру волосы с едва заметной рыжиной, легкое платье, заколотое брошью на плече. Черты лица мелкие, приятные — были бы красивыми, не проступай в Сандре какая-то обреченность.
— Хэмиш. Тогда откуда…
— Знаю и все, — раздраженно перебила Сандра. — Тоже не поверишь мне?
— Поверю, — быстро возразил Хэмиш, чувствуя, что не лжет. Зебуб всегда говорил, что Хэмиш плохо разбирается в людях и не заметит дьявола перед собственным носом, но девчонка не походила на лгунью.
Сандра, подумав, кивнула.
— Тогда иди за мной.
Сандра вела его закоулками, благо что район восемь-четыре всегда отличался хитрой планировкой. Ничего похожего на тот же второй или третий. Местные обитатели ценили уединение и говорили, что их всегда выведут звезды — даже в солнечный день. Хэмиш считал их чудаками, но не спорить же?
— Посидим здесь, — решительно заявила Сандра, толкнув расписанную странными символами дверь.
Маленькая квартирка встретила их запахом пыли и крысиного помета. Хэмиш подумал, что здесь никто не живет, и, очевидно, ошибся. Кухня, в которую его привела Сандра, была грязной и заброшенной, но небольшой обеденный стол светился безукоризненной чистотой. На столешнице стояли две чашки, пузатый чайник и блюдо, накрытое льняной салфеткой.
— Ты давно не ел, — сказала Сандра, отряхивая стул.
Хэмиш плюхнулся на свой прямо так — после подвала грех было воротить нос. Сидение скрипнуло, принимая вес, ножки сделали попытку расползтись в разные стороны. Хэмиш убедился, что не падает, и заглянул под салфетку.
Там обнаружились хлеб и рыба, приправленная незнакомыми ему травами. Сандра не стала есть. Она выпила немного чая, подождала, пока он закончит, и почесала голову.
— Ты отказался идти за Дверь.
— А ты была там? — Хэмиш осоловел, насытившись. Впервые после побега ему удалось нормально поесть.
— Больше, чем мне бы хотелось, — Сандра поправила на руке тонкий серебряный браслет и подперла ладонью щеку. Бледная кожа чуть покраснела от нажатия.
— Поэтому ты мне помогаешь?
Сандра нахмурилась.
— Нет. Я думаю, тебе следовало бы сходить туда. Но звезды считают иначе.
Хэмиш вздохнул, уже пожалев, что послушал девицу. Опять эти звезды!
— Что еще говорят звезды?
— Что ты ищешь другую Дверь, — Сандра заправила прядку за ухо. — Поэтому я здесь.
Она сумасшедшая, понял Хэмиш. Надо было выбираться отсюда.
— Касс! — входная дверь хлопнула, и на кухню вошел мужчина в годах, худощавый и длиннобородый.
— Все хорошо, Дами, — отозвалась Сандра. — Хэмиш подумывает сбежать.
— Пусть уходит, — кивнул Дами.
— Нет! — очнулся Хэмиш.
Его сейчас выставят, а вдруг Сандра правда что-то знает?
— Здесь не применяют силу, — проворчал Дами. — Ты не в семь-один.
— Да, — Хэмиш никогда не был в седьмом, но у Джозефа там жил брат.
— Не соглашайся с тем, чего не знаешь, — Дами продолжал сердиться. — Касс, его нужно отдать Патрулю. Пусть войдет в Дверь. В прошлый раз помогло.
— Звезды считают иначе, — упрямо повторила Сандра. — Хэмиш, найти другую Дверь не так уж и сложно.
И объяснила, как это сделать.

Сандра все-таки оказалась лгуньей. «Несложно» и «обойди весь Город — и однажды увидишь ее» сочетались между собой препаршиво.
Наверное, девчонка никогда не выбиралась за пределы своего восемь-четыре.
Территория города была огромна, оплетавшие друг друга, как змеи, кварталы расходились широкими кругами. Зебуб иногда любил по вечерам раскатать по полу ветхую карту и водить по ней желтоватым пальцем, царапая ногтем причудливо выведенные названия. В них смешивались разные языки, но Зебуб хорошо выучил Хэмиша. Плавная арабская вязь, азиатские иероглифы, клинопись, латиница — Хэмиш без запинки читал: Пятый желтый источник, Шеон, Гйоль. Он ложился на живот и очерчивал вслед за Зебубом границы, расспрашивал про другие районы.
Сам старик расположился на отшибе. Ему не нравился Джуддек, заправлявший в ближайшем к его хижине районе девять-четыре. Зебуб не скучал в обществе Хэмиша, да и в последнем, может быть, не слишком нуждался, раз отпускал его бродить по девятому. Не ругал за загулы и приведенных из второго шлюх. Только подсмеивался, провожая с утра взглядом помятых девиц, и снова раскуривал трубку.
Хэмиш скучал по Зебубу. Пять дней, как ушел, а надо же!
Иногда он подумывал, что зря отказался от вызова. Тридцать лет в городе и тридцать лет за Дверью — разные тридцать лет. И ведь почетно же так надолго, особенно для первого раза. Не жалкие пара месяцев, которые предлагают всем подряд, вне зависимости от цвета кожи. Тридцать лет — достойный контракт.
С другой стороны, тогда бы Хэмишу не пришлось повидать другие районы, а в этом Сандра не солгала. Они заслуживали внимания.

Покинув восемь-четыре, Хэмиш заблудился и завернул обратно к девятому. Насторожился он только в дешевой ночлежке, которую присоветовал ему уличный бродяга. Хэмиш сгреб было сдачу в карман, но чутье заставило его приглядеться к монете.
— Ты ждешь своей очереди в Дверь? — спросил Хэмиш у сонного портье.
— Как все, — отозвался тот.
Хэмиш улыбнулся.
— Тогда тебя расстроит, если твой вызов отложат.
Поддельные монетки покатились по стойке и исчезли под ухоженной ладонью.
— Прискорбное недоразумение, — пропел портье. Незаметное движение — и на выщербленном дереве не осталось и следа денег. Еще одно — и Хэмиш обнаружил там отданный ранее серебряный.
— Какое гостеприимство, — усмехнулся он, забирая деньги, и выругался про себя. Это же надо припереться вместо восемь-один в восемь-десять, обиталище мошенников всех мастей!
На преодоление всего восьмого у него ушло три дня. Дальше, Хэмиш помнил, станет тяжелее. Каждый последующий будет больше, шире, многолюдней — районы кольцами свивались вокруг хижины Зебуба.
Хэмиш порой выспрашивал, почему старик решил поселиться здесь. За первым районом земли, по слухам, были лучше. Зачем жить рядом с девятым, чья слава хуже остальных? Зебуб отмахивался и прятал колени под цветастым халатом. Говорил, ему нравится местная почва — желтый песок вперемешку с черной золой.
Хэмиш в ответ кивал. Он тоже любил эту землю.
Седьмой район встретил его некогда прекрасными храмами и мужчинами с накрашенными глазами. Хэмиш уклонился от предложений повеселиться, пересчитал оставшиеся деньги и вздохнул. Ему следовало бы держать путь дальше, но он давно мечтал посмотреть на Дворец Павших. На карте Зебуба он был нарисован темно-коричневой краской, а Джозеф рассказывал, что ничего прекраснее он не видел.
Хэмиш встряхнул монеты в руке и подумал, что согласен ужаться в расходах.
Он окликнул рослую девушку и уточнил у нее дорогу к Дворцу. Девушка носила имя Гель и вызвалась его отвести, все равно собиралась навестить там подруг. Хэмиш бы отказался, если бы посмел. Гель была выше его на целую голову, а ведь он никогда не причислял себя к низкорослым. Крупная, мускулистая, красивая, с золотистыми косами и кинжалом за поясом, Гель производила впечатление и не вызывала желание спорить.
Хэмиш поблагодарил за компанию и заспешил, стараясь не отставать. Это было непросто: Гель шагала без устали. Едва прикрытые юбкой бедра отвлекали Хэмиша от цели путешествия, вызывая воспоминания о веселье во втором районе.
Впрочем, завидев Дворец, Хэмиш забыл обо всех красавицах скопом. Золотые щиты взмывали вверх, острые копья удерживали их лучше любых иных подпорок. Хэмиш провел рукой по ближайшему древку, еще хранившему следы от впитавшейся крови. Болтали, что каждое из этих копий не раз побывало в битве, а владели ими лучшие воины. Хэмиш никогда не любил драку, но рядом с этим оружием внутри что-то просыпалось — чужое, воинственное, безумное. Или это все седьмой: здесь ценят острые ножи, тонкие веревки и смертоносные кусочки свинца.
Вдоволь насмотревшись, он поискал глазами Гель. Та, конечно, давно затерялась среди подруг, походивших друг на друга, как сестры. Девушки облепили светлобородого мужчину, еле стоявшего на ногах. Хэмиш заметил его раны и сообразил: этот только из-за Двери! Значит, Патруль близко, пора делать ноги. Или уже вечером он окажется там.

К вечеру Хэмиш достиг шестого.
Он знал, что здесь нужно держать ухо востро. Шлюхи из второго и убийцы из седьмого не шли ни в какое сравнение со сладкоречивыми местными жителями. Эти любили заставить отречься от прописных истин и увести во тьму. Зебуб всегда улыбался, рассказывая про шестой. На пергаментных щеках залегали острые складки, под глазами расползались полукружья морщин.
— Славные там люди, мальчик, славные. Невинные, доверчивые и безобидные. Без них бы ничего не было, ничего не было, — приговаривал он, встряхивая кисет с табаком. — Ты их полюбишь.
И-Цин не был согласен со стариком. Вслух не спорил, а вот Хэмишу шептал, быстро и горячо, что большей мрази в Городе не водится.
— Они запутают тебя, ты забудешь, кто ты и ради чего здесь.
Тогда слова друга смешили, сейчас всплывали пророчеством. Он правда стал подзабывать, что ищет и зачем. На кой ему сдался непостроенный город и призрачная другая Дверь? Может, ее и нет. Про нее болтали выживший из ума Зебуб да чокнутая девчонка. Вернуться бы к Зебубу, заполнить бумаги и уйти через Дверь…
Ночью ему приснилась Касс, светлокожая Сандра. Она рыдала посреди людной площади, ее одежда была порвана, а волосы разметались по голым плечам. Пальцы скребли по желтой пыли, а рядом стоял старик, Дами, в расшитом звездами балахоне.
«Иди до конца», — услышал Хэмиш перед пробуждением.
Он встал и пошел.

Пятый район называли болотом, и он действительно был им. Сонно, лениво, каждый шаг отдается такой усталостью, что хочется свалиться на землю и замереть. Хэмиш заставлял себя двигаться. Чтобы отвлечься, вспоминал близких. Почему-то ему снова пришла на ум третья смерть Джозефа, как раз после визита в седьмой. Его привезли обратно на повозке: кишки вывалились из распоротого брюха, черно-бурый порез на горле засидели мухи. Одного глаза не было, воронье выклевало до того, как Джо нашел Патруль.
Зебуб поцокал языком и запел, пока его старческие, плохо гнущиеся пальцы неторопливо запихивали внутренности обратно. Хэмишу пришлось съездить к ворам, те умели не только красть, но и возвращать украденное. Глаз Джозефа они нашли через несколько часов. Глава Гильдии протянул Хэмишу стеклянную банку с плавающим белым шаром и попросил передать привет Зебубу.
Джозеф очнулся на следующий день — без шрамов и с отличным зрением. Друг не был расстроен: парней Джудекка убивали чаще остальных. Смысла в этом Хэмиш не видел — все равно в Городе никто не погибает окончательно. Рано или поздно Патруль находит всех. Зебуб отвечал, что так уж заведено и не стоит вмешиваться в ход вещей. Пусть каждый занимается своим делом. Хэмиш тогда спросил, а какое же дело предназначено для него, и не дождался ни слова. Зебуб порой обожал притворяться глухим.
За размышлениями время текло быстро. Хэмиш останавливался поесть и поспать и гадал, что же не так с Патрулем? Его должны были схватить в тот же вечер, когда он сбежал. Неужели Зебуб и здесь имеет власть? Вот только к чему старику покрывать непослушного воспитанника?
На то было, пожалуй, только одно объяснение. Если никакой другой Двери нет, то его прогулка бессмысленна. Вот сейчас он достигнет первого района, выйдет на свободные земли и что ему останется, кроме как вернутся домой, в хижину Зебуба, и заключить контракт? Хэмиш гнал от себя навязчивые мысли и шагал дальше.

Раскрашенных шлюх обоего пола заменили люди иного склада. Обитатели первого без страха ходили по улицам, предлагая Хэмишу воду, хлеб, ночлег. Он благодарил и отказывался, пытаясь прогнать сон-воспоминание о Сандре и ее безумной вере в свои предсказания.
Пот стекал между лопаток и щекотал поясницу, разъедал кожу так, что она противно зудела. Одежда стала грязной, он сам будто покрылся коркой, ноги болели от непрерывной ходьбы. Желудок Хэмиша урчал, особенно при воспоминании о хлебе и рыбе или сладких лакомствах, так любимых Зебубом. Он остановился, прикрыл глаза и, мысленно прикинув пройденный путь, глубоко вздохнул. Через квартал его ждет стена, через которую не перейти; стена, за которой лишь пустота, необитаемые земли. Хэмиш стиснул зубы. Ему пришла на ум Гель, размахивающая мечом, он видел огромного волка, поглотившего солнце, едущих бок о бок четверых всадников, стоящего на коленях Дами, огромный расколотый камень, испещренный значками бронзовокожих людей. Старое и новое, уже сбывшееся и пока еще грядущее терзало и выматывало, лишало последних сил. Хэмиш помотал головой, отгоняя дурноту, и почувствовал, как ладони упираются в шершавую каменную кладку. Он поморгал, с трудом сфокусировал взгляд и прикусил губу.
Под его руками очутилось гладкое дерево.
Хэмиш всхлипнул, провел пальцами по резьбе, отметив работу плотника… и вспомнил, как однажды уже открывал такую дверь.

Зебуб поприветствовал его, едва Хэмиш шагнул через порог.
— Может, все-таки пойдешь за Дверь? — спросил он, закладывая за щеку зеленоватый рахат-лукум. На пальцах остался след муки.
— Нет, — Хэмиш взял деревянную чашу и налил себе воды. — Это не помогает.
— Снова будешь строить Город? — Зебуб почесал нос и вздохнул. — Там никогда никто не живет. Все попадают сюда, каждый в свой круг. А твой Город ветшает и рушится, ты умираешь вместе с ним, пока Патруль не приносит тебя обратно, ко мне, чтобы я вернул тебя к жизни.
— Каждому свое, — Хэмиш улыбнулся, расправил плечи, ощущая, как исчезает боль и усталость, и забрал протянутый Зебубом чемоданчик с инструментами. — Я заберу Кассандру.
— Она не пойдет, — Зебуб дожевал лакомство и пустил колечко сизого дыма. — Блаженной нечего у тебя делать.
— Это сейчас, — Хэмиш взвесил в руке старый мастерок. — Она подпишет контракт, а когда ее срок истечет, откроет мою Дверь, а не твою.
Зебуб коротко рассмеялся и махнул рукой.
— Иди, мальчик, строй. Может быть, тебе повезет хотя б на этот раз.
Хэмиш не стал отвечать: он попросту не услышал слов старика. Перед его глазами уже разворачивался будущий Город. Сандра была права, заставив его увидеть все районы. Теперь он понимал, как должен строить.
Хэмиш толкнул дверь наружу и очутился не на задворках девятого, а посреди старых развалин. Над его головой мерцали сотворенные им звезды. Он потянулся, подвигал шеей, разминая мышцы, и принялся за работу.
Его вечность снова наполнилась смыслом.

@темы: конкурсная работа, Радуга-3, рассказ

---

[Дети Субботы]

Название: История одного дракона
Тема: Суд
Автор: Неспящая
Бета: Ollyy
Краткое содержание: Возможность попасть в сказку не всегда является поводом для радости
Примечания:Трактовка темы: Чудо Преображения и всего остального понемногу.

Не найдется в мире такого ребенка, который не любил бы сказки. Про храбрых рыцарей и прекрасных принцесс, про могущественных магов и коварных злодеев. Они часами готовы слушать истории о дальних странствиях, невероятных превращениях и прочих чудесах. Каждый хоть раз представлял себя на месте отважного героя, без раздумий отправляющегося на поиски приключений, каждый грезил об избранной участи, почете, славе.
Каждый, но только не Патрик.
Патрика угораздило родиться в особенной семье. С того самого момента, когда он научился отличать людскую речь от всех других звуков, и каждый день с тех пор на протяжении почти пятнадцати лет он слушал рассказы о своих дедах, прадедах, дедах своих прадедов и прочих необыкновенных предках. О Пайдене Устрашающем, один вид которого повергал армии в бегство, о Пиппине Гигантском, под крылом которого могла поместиться целая деревня, о Персивале Доблестном, покрывшем себя славой в многочисленных сражениях, и других не менее славных героях домашних летописей. Поль мог часам пересказывать вычитанные в архивах семейные предания, не пропуская ни единой детали – или додумывая их самостоятельно, если ему казалось, что сага написана скучновато.
Была и официальная легенда, больше прочих похожая на сказку; мать рассказывала ее маленькому Патрику перед сном, напевая, словно это была колыбельная:
Давным-давно, много веков назад, люди и драконы жили вместе и были друг другу хорошими соседями. Но со временем род людской разросся, и начали они заселять земли, принадлежавшие драконам. Те долго отступали, но, когда люди вытеснили их в бесплодную пустошь, где невозможно было добывать пищу, драконы потеряли терпение и напали на поселения людей. Началась война, долгая и кровавая – драконы были сильнее, но люди превосходили их числом, к тому же некоторые из них обладали магией. Наконец один могущественный волшебник решил прекратить кровопролитие. Он предложил оставшимся драконам сделку: превратить их в людей, оставив тем из них, кто согласится ему служить, возможность время от времени возвращать свой истинный облик. Только один из драконов согласился и принял присягу, обратившись в человека; остальных вскоре уничтожили. Пендрагон – так его звали – стал первым в череде хранителей рода Адама. Шли века, потомки его получили звание рыцарей-драконов, и не один из них не отступил от данного предком обещания.
Так и получилось, что все, окружавшее Патрика, говорило о его сказочном предназначении.
Но больше всего об этом говорил его старший брат. Кто-кто, а Поль был уверен, что непременно обратится. Все, что он делал, было подчинено необходимости в будущем стать драконом.
- Большим и сильным драконом станет только тот, кто съест всю кашу! – говорила няня, принося им завтрак. На Поля это действовало, как заклинание, - он уничтожал свою порцию за минуту и просил добавки, пока Патрик понуро ковырялся в тарелке.
Поль даже играть соглашался только в драконов. Он кричал: «Бойся гнева моего, презренный червь!» - и, размахивая руками, гонялся за ним по всему замку, в то время как Патрик норовил улизнуть в сад, чтобы в тишине понаблюдать за насекомыми или почитать.
Честно говоря, драконы ему не особенно нравились. Огромные чудовища, глядевшие на него с картин и барельефов, не вызывали никакого желания подражать, и уж тем более становится одним из них. Настоящего дракона он никогда не видел – последним превратившимся был его прадед, который погиб задолго до рождения внука. Дед был мирным человеком, предпочитавшим вино и домашний уют, да и отец больше интересовался политикой, чем полумифическим семейным наследством, предпочитая разрешать конфликты при помощи дипломатии, а не откусывания головы оппонента.
Позиция его всегда была близка Патрику, а со временем стала еще и хорошо понятна. На деле, как узнал он уже позже, решив сам перечитать те семейные хроники, которыми в детстве пичкал его Поль, и заодно покопавшись в архивах университета, все обстояло немного по-другому. Записи, сохранившиеся дома, значительно отличались от того, что он нашел в других источниках. Никаких бравых и благородных рыцарей в драконьем обличье не было и в помине. Зато были жестокие, хитрые, неукротимые звери, многие столетия терроризировавшие человечество, пока король Адам Первый не нашел способ истребить их, а одного из последних оставить при себе в качестве сторожевого пса, связав нерушимыми узами.
Первые несколько столетий драконов использовали часто, и почти в каждом поколении один, а то и два представителя рода провели свою жизнь в драконьем облике, запугивая и уничтожая тех, на кого их натравливала королевская династия. Затем, с развитием науки и технологии, роль их уменьшилась, и на службу их призывали все реже и реже.
Это был первый неприятный факт, который откопал Патрик. Второй понравился ему еще меньше – по некоторым косвенным упоминаниям он заключил, что для человека, превратившегося в дракона, обратного пути нет.
Однако все это он открыл для себя значительно позже, а началось все с того, что к нему пришел человек-тень.

В один из сумрачных, дождливых вечеров Патрик укрылся в дальней комнате замка. Полю исполнилось шестнадцать, и он стал совершенно невыносим – нежелание брата принимать их «истинную сущность» выводило его из себя, так что он взял привычку задирать того по любому поводу. В этот раз Патрик сбежал, чтобы немного почитать в покое, и, увлеченный книгой, не видел, как сгустилась лежащая за креслом тень, поднялась по стене и выпустила человека.
Патрик заметил незнакомца, только когда тот склонился к нему, накрыв страницу полупрозрачной ладонью. Страшно не было. Он с каким-то необъяснимым равнодушием разглядывал стоявшего перед ним высокого старика, сквозь которого явственно просвечивала противоположная стена. Старик тем временем выпрямился и удовлетворенно хмыкнул.
- Вижу, юноша, мой визит тебя не удивляет. Это хорошо, потому что терять время на объяснения нам некогда. Я наблюдал за вашей семьей многие столетия и сейчас вижу, что вам грозит опасность. Время пришло. Тебе предстоит стать очередным рыцарем-драконом.
Патрик удивленно уставился на него и замотал головой.
- Быть такого не может. Следующим драконом должен стать мой отец, после него – Поль, до меня может вообще не дойти. К тому же – какая опасность может нам грозить? В стране спокойно, король не интересовался нами уже лет двести, мы давно живем, как простые люди.
- Все это не важно. Времени нет. Мир меняется. Отправляйся к королю, пока не поздно, он скажет, что нужно делать. Ты должен превратиться! – голос старика становился громче с каждым словом.
- Я не хочу! – закричал Патрик в ответ, - Нет, ни за что, и никто меня не заставит!
Проскочив мимо прозрачного посетителя, он вылетел из комнаты.
За дверью стоял Поль, сжав кулаки. И его искаженное яростью лицо испугало Патрика гораздо больше, чем явление таинственного визитера.
- Почему ты! – рявкнул он, - как могло случиться, что избран ты!
Он сграбастал брата за шкирку, встряхнул, а потом, словно игрушечного, отшвырнул от себя.
После этого Поль вошел в комнату, но в ней уже никого не было.
Той же ночью Патрик сбежал из дома. Оставил письмо родителям, что не может больше жить в этой драконьей атмосфере, и попытается найти способ избавиться от проклятия. Полю он написал короткую записку с просьбой не держать на него зла и не верить никому, кто говорит, что Поль не станет настоящим драконом.

Два года Патрик жил у родственников матери, людей, не имевших отношения ни к какой сверхъестественной ерунде, затем, скрыв свое происхождение, поступил в университет с намерением изучать биологию и медицину.
На втором году обучения он познакомился с Бьянкой. Девушек только-только начали принимать в университет, и в один из первых дней семестра она шла по двору, гордая, сияющая, в строгом платье, как нельзя лучше подчеркивающем ее длинный узкий силуэт, и в целом выглядела так, словно и этот двор, и весь университет были ее полноправными владениями. Патрик, шедший с товарищем навстречу, глянул на нее мимоходом, и отвести глаз уже не смог.
Застенчивый Патрик долго ходил за ней по пятам, вздыхая, смущаясь, затем, набравшись решимости, попросил общих знакомых представить его. Ей, единственной из своего нового круга, он рассказал о себе правду, а заодно все, что смог раскопать к этому моменту. Он боялся отпугнуть ее, но Бьянка приняла все очень спокойно, посмеялась над его страхами и в целом придала этому значения не больше, чем обычно придают рассказам о детских страхах.
Зато Патрику стало гораздо спокойнее: теперь он был не один, а цель – сберечь в себе человека - стала еще яснее.
От семьи он давно не прятался, но и возобновлять отношения не спешил. Изредка от родителей приходили письма – первые были наполнены упреками, но потом поток обвинений иссяк, и в основном это были спокойные домашние новости. Отвечал он от случая к случаю, короткими отписками, что у него все по-прежнему.
То, что отец убит, Патрик услышал по радио.
В Тразивере было неспокойно, и всю ответственность за убийство свалили на разбушевавшуюся оппозицию. То, что именно отец, который умел нравиться всем и никогда не имел врагов, стал жертвой революционеров, Патрик осознал с трудом. Официальная версия гласила, что он пытался защитить от нападения короля, но почему же в таком случае не превратился, было неясно.
Вечером после похорон, на которых они с Полем умудрились сцепиться, Патрик заперся у себя с бутылкой джина. Когда в соседнее кресло опустилась призрачная фигура, он допивал третий стакан, и ничто на свете не могло его удивить.
- А я ведь предупреждал, - сказал человек-тень. - Я говорил, что грядут неприятности. И что ты сделал, глупый мальчишка? Вместо того чтобы прислушаться к моему совету, сбежал, поджав хвост.
- Ну, спасибо тебе большое за заботу. Премного благодарен, - Патрик привстал и попытался изобразить поклон, но на ногах не удержался и упал обратно в кресло. Кто ты вообще такой? Откуда ты взялся, таинственный доброжелатель, и что тебе за дело до меня и моей семьи? С какой стати мне вообще тебе верить?
- Я наблюдал за вами с самого начала. Знал еще Пендрагона. Видел всех твоих предков. Следил за вашим родом, оберегал, пока мог. Верить ты мне, конечно, не обязан, но смотри, не пожалей об этом потом. Прислушайся, сынок, пока не поздно. Это в твоих интересах. Ты должен стать драконом!
Пустой стакан пролетел сквозь старика и, ударившись о каминную полку, почему-то не разбился, а отлетел на ковер.
Патрик все-таки выбрался из кресла и теперь стоял, слегка покачиваясь, и обличающе тыкал пальцем в призрака.
- Я не знаю, существуют ли вообще эти ваши драконы. Никто из живущих сейчас их не видел. Легенды могут врать. Рукописи могут быть подделкой. Все это может быть одним огромным обманом. Но я точно знаю - даже если это возможно, по доброй воле я не стану чудовищем. Никогда.
Старик хрипло рассмеялся.
- Это мы еще посмотрим. Посмотрим! – и исчез.

За год до выпуска к Патрику наведался Поль. Долго ходил по комнатам, хмыкнул, когда обнаружил на комоде перчатки Бьянки. Побурчав, что матери можно было бы писать чаще, наконец сообщил, что скоро будет война, так что его призывают на службу. Пока – как человека, но наверняка королю вскоре понадобятся все его способности. Потом, внезапно разозлившись, сказал, что Патрику давно пора повзрослеть и принять то, кем он является, и был таков.

Война действительно началась скоро. Слишком скоро, чтобы хоть кто-то успел к ней подготовиться. Пользуясь тем, что Тразивер погряз во внутреннем конфликте, сопредельное государство ввело свои войска, за одну ночь оккупировав северные провинции. К моменту, когда корона смогла собрать силы и оказать захватчикам сопротивление, они уже значительно продвинулись вглубь страны. Одновременно начались авиационные налеты. Дирижабли подплывали к городам и сбрасывали бомбы, сея больше панику, чем разрушение. Столицу бомбили новые, быстрые самолеты, тягаться с которыми наземные орудия не могли.
Университетский городок опустел – многие студенты записались в добровольцы, остальные спешили отправиться домой, к семьям.
Патрик также вернулся в родовое гнездо, едва уговорив Бьянку отправиться с ним - отчаянная, она готова была уйти на фронт медсестрой. Мать была в городе с Полем, большая часть прислуги разбежалась. Грохот разрывающихся снарядов сюда не долетал, в замке стояла тишина, казавшаяся зловещей.
Патрик каждый день поднимался на башню и подолгу смотрел в сторону столицы, отчаянно боясь и в то же время ожидая увидеть в небе, среди поднимающегося дыма от пожарищ, крылатый силуэт. Его терзали сомнения – не должен ли он покориться чувству долга, которое взращивали в нем с рождения, и отправиться туда, занять свое место рядом с братом? Бороться и спасать людей, пусть даже позволив чужой воле вытеснить его собственный разум? Голос призрачного старика эхом отзывался у него в голове: «Должен, должен…» Но страх все еще был сильнее и раз за разом побеждал, заставляя оставаться на месте.
Приемник в замке не работал. Патрик, поколебавшись, решил выбраться в город: собрать новости, понять, что происходит, и заодно попытаться разузнать что-нибудь о брате. Утешительных новостей не было – армия противника продолжала свое триумфальное продвижение, пусть и не так быстро, как раньше. Про особые королевские резервы и тем более про дракона никто ничего не слышал. Все, кого Патрик пытался расспрашивать на этот счет, отмахивались и говорили, что сейчас не время вспоминать старые сказки.
Когда он вернулся, оказалось, что справляться о судьбе Поля не было нужды. Тот собственной персоной сидел в гостиной и что-то рассказывал Бьянке. Оба были увлечены разговором и не сразу заметили Патрика, а он тем временем стоял и разглядывал брата – Поль осунулся, черты лица стали резче. Прежде подтянутый и прямой, как корабельная сосна, теперь он ссутулился, а руки его будто сами по себе теребили диванную подушку.
Неприятно удивленный такой переменой, Патрик подошел к беседующим. Поль поднялся ему навстречу и, вместо приветствия, объявил:
- Тебя ждут в королевской резиденции.
В глазах у Патрика на мгновение потемнело.
- Ты не подскажешь, по какому вопросу? - заставить голос не дрожать было сложно.
- Король желает, чтобы ты исполнил свой долг. Ему нужен дракон.
- Значит, долг. Одного тебя ему уже мало? – Патрик ухмыльнулся, - почему, кстати, ты до сих пор не превратился? Неужели война – не достаточный повод?
- Не тебе обсуждать королевскую волю, - огрызнулся Поль. Было видно, что он начинает злиться. – И не тебе перечить. Собирайся, поедем.
Бьянка умоляюще переводила взгляд с одного на другого. Патрик шагнул к ней и взял за руку. Привычное прикосновение придало ему сил.
- Я никуда не еду. Свой долг, если он и был, наша семья давно оплатила. Я готов служить Тразиверу как человек, но не как кровожадная тварь.
Глаза у Поля стали бешенные, как тогда, после подслушанных откровений призрака. Он схватил Патрика за рубашку, дернул на себя и прошипел ему прямо в лицо:
- Пойдешь сам, или, клянусь, я притащу тебя в таком виде, в каком смогу. Выбирай.
Патрику вдруг стало противно и ужасно жалко брата – дракон, в которого он так и не превратился, умудрился сожрать его изнутри.
- Хорошо, - выдавил он. - Я пойду.
Бьянка вскочила и встала рядом с ним.
- Я еду с вами.
- Нет!
- Ты не можешь мне запретить. Одна я здесь не останусь.
- Прошу тебя. Никто не знает, как это происходит, что случится. Скорее всего, после превращения я не смогу себя контролировать. Это может быть опасно.
- Пусть даже так. Все лучше, чем ждать в неизвестности.
- Едем! – рыкнул Поль, обрывая спор.


Город был погружен во тьму, пахло гарью. Кое-где угадывались очертания разрушенных зданий. Они проезжали сквозь многочисленные кордоны, Поль показывал документы, называл пароли, их пропускали, они недолго ехали, снова упирались в заграждения.
Наконец, добрались до дворца. Тут дело пошло быстрее – солдаты караула при виде Поля моментально расступались.
Патрик ждал, что их проводят в зал приемов или в один из рабочих кабинетов короля, но вместо этого их вывели в небольшой внутренний двор. Несколько ламп стояли вдоль стены, под навесом, освещая массивное кресло и сидящего на нем. Король разговаривал с тучным человеком в военной форме. Увидев вошедших, он моментально отослал собеседника и заодно всю охрану внутрь. Затем неторопливо поднялся и подошел к ним.
- Патрик, мальчик мой. Я рад наконец тебя видеть. Это, как я полагаю, твоя невеста? Очень милая девушка. Можешь остаться с нами, дитя. Поль, спасибо…
Адам Девятнадцатый улыбался. Патрик смотрел на стоявшего перед ним человека и не верил своим глазам. Это лицо, этот голос – все было ему знакомо. Призрачные черты были нечеткими, но, безусловно, не отличались от того, что Патрик видел перед собой сейчас, и много раз до этого, на портретах и фотографиях.
- Это были вы, - сказал Патрик горько. – Глупо спрашивать, но все же: зачем вам это понадобилось? Вы могли приказать, и меня бы притащили к вам в любой момент, как это сделал Поль.
- Не путай, Патрик – за братом ты пришел сам. Созданный мною механизм заклятия, к сожалению, работает только тогда, когда обе стороны соглашаются на превращение. Ты долго упрямился, но теперь, я надеюсь, готов, - Адам потянулся к нему.
Патрик отскочил от протянутой руки.
- Нет, постойте! Почему же вы тогда не позволили превратиться Полю? Он мечтал об этом всю жизнь. Вам нужен дракон - возьмите его, - Патрик сделал приглашающий жест в сторону Поля.
- Видишь ли, юноша, все это далеко не так просто. Твой брат, так же как твой отец и дед, совершенно бесполезен. Стать драконом он не сможет никогда, потому что это, - король брезгливо скривился, - его истинный облик. Вы вырождаетесь. Я уже и не надеялся, что после стольких лет смогу заполучить еще одного дракона, но тут появился ты.
Патрик посмотрел на брата – тот стоял, понурившись.
- Прости, Поль, - сказал он тихо, - если бы я только знал!
Он перебирал варианты, что бы можно было сделать, но по всему выходило, что бежать дальше некуда. Вот если бы найти способ обойти заклятие...
- "Созданный мною", - прошептал Патрик. - Что значит "созданный мною"? Драконов истребил Адам Первый девять веков назад.
- Точнее говоря, я убил последнего свободного дракона примерно девять веков назад, - Адам довольно улыбнулся, – обратил вас и создал это королевство.
- Этого не может быть, - сказал Патрик потрясенно и тут же поправился, – хотя, если дело касается вас, я уже готов поверить во все. Не понимаю только, зачем такому могущественному магу для защиты понадобились собственные драконы. Для защиты от кого?
- Ха! Для защиты! Конечно, вы были полезны мне как сторожевые псы – но неужели ты думаешь, что я, уничтоживший весь ваш выводок, не мог сам за себя постоять? Нет, мне была нужна ваша кровь. Ваша прекрасная, целебная кровь. Самое сильное в мире лекарство, способное побороть любой недуг – и старость в том числе. Источник моей вечной жизни, вот что вы такое.
Король расхохотался. Смотреть на него было страшно.
- Хватит разговоров! Я и так ждал тебя слишком долго. А чтобы облегчить выбор, поступим так, – продолжая улыбаться, он достал из кармана пистолет и направил его на Бьянку, - ты превращаешься сейчас же, или она умрет.
Адам выстрелил. Бьянка закричала и начала опускаться на землю, прижимая руки к животу. Патрик прыгнул к ней, но Поль успел первым, подхватить и опустить ее на землю.
- У тебя есть примерно десять минут, чтобы ее спасти.
- Я не знаю, - Патрика затрясло, - я не знаю как. Вы ошибаетесь. Я не могу это сделать. Во мне этого нет. Я не смогу.
- Когда я закончу, тебе останется только сказать "да".
Слова древнего заклятия потекли, разносясь в воздухе, и как только они иссякли, Патрик прошептал:
- Да.
Мир перестал существовать. Патрика стискивало со всех сторон, давило, вертело. Боль была невыносимой.
Потом все закончилось.

Пока Патрик, поднимался, приходя в себя, Адам подошел к драконьей лапе, примерился и выстрелил между чешуек. Выступило несколько капель черной, густой крови. Он протянул к ним руку, но прикоснуться не успел – светильник, прежде мирно освещавший двор, врезался в его затылок.
Поль перешагнул через тело Адама и собрал заветные капли.
- Я всегда думал, ты знаешь, что это случится со мной, - произнес он. - Что я превращусь и стану настоящим героем. Но раз уж все произошло именно так, тебе придется отдуваться за меня. Лети. О Бьянке я позабочусь. Лети, сражайся и попытайся сделать хоть что-то для этой страны. А когда вернешься, мы придумаем, как тебе помочь.

И Патрик полетел.

@темы: конкурсная работа, Радуга-3, рассказ

---

[Партизанский отряд]

Название: Пьеса абсурда с антрактом
Тема: Солнце
Автор: Партизанский отряд
Бета: Партизанский отряд
Краткое содержание: Об актерах и детях.
Примечания: Карта указывает, что настоящая удача приходит лишь к тем, кто, подобно детям, воспринимает жизнь просто и мудро, не осложняя ее амбициями и честолюбием. При раскладе на ситуацию Аркан «Солнце» предвещает ее удачное разрешение, исполнение планов.

Пролог.
Есть актеры первого плана. Яркие, блестящие, любимцы публики. Есть актеры второго плана, на фоне первых они серые мышки, потому что должны не затмевать, а оттенять, выделять, подчеркивать.
И те, и другие уже не совсем обычные люди. Ведь они живут не только свою жизнь, но и жизни всех своих героев. Неудивительно потеряться среди такого разнообразия. Опять и опять, играя все новые судьбы, они переплетают их со своей собственной.
Да, есть актеры.
А есть дети. Которые не играют, которые просто живут.

Акт 1.
“Очередная попытка оппозиции захватить власть провалилась”, “Правящая партия торжествует!”, “Оппозиция не пройдет!” - заголовки были одуряюще однообразны и скучны. Политика давно набила оскомину и вызывала уже только кривую усмешку. Властьимущие все делят мир на части, а простому люду - что? Только и оставалось выживать между двух огней.
Капитан Крафт хмыкнул и сложил газету, тут же увидев странную парочку, которая мялась вблизи, не решаясь его побеспокоить. Вернее, мялся только пожилой мужчина, державший за руку мальчика лет пяти, а мальчик был увлечен тем, что творилось вокруг. Вокруг творился космопорт, не удивительно, что ребенок смотрел по сторонам во все глаза, пытаясь в тоже время не выронить игрушку - плюшевого зайца, которого прижимал к груди.
Капитан почесал переносицу, хмыкнул и выдал:
- Пятьсот за двоих.
- Не за двоих, - старик тут же подошел ближе. - Пятьсот пятьдесят, и вы отвезете Марка на Луну.
Мальчик, услыхав свое имя, тут же посмотрел на мужчину, а потом на капитана.
- Это его, что ли? - кивнул на него капитан.
- Да, - подтвердил старик.
- Хм, - капитану это явно не нравилось. - Да ему не больше шести. Нашли бы сопровождение. Я не возьму...
- Послушайте, я последние деньги собрал, чтобы внука к тетке отправить. Его родители погибли недавно, - голос дрогнул, - а мне куда с детьми возиться? У меня ни денег лишних, ни времени туда-сюда летать нет. Возьмите...
- Папаша, я на себя ответственности такой не...
- Все документы в порядке! Я еще пятьдесят кредитов добавлю!
- Да при чем тут это! - возмутился капитан.
К трапу подъехало несколько грузовиков, замелькали грузчики.
Старик с тоской смотрел, как на корабль принялись загружать объемные ящики и коробки, обклеенные афишами театра Дель Универсе Арте. Между машинами и кораблем, больше мешая, чем помогая, носился невысокий полный человек.
- Осторожно! Боже, осторожнее с этим! Вы знаете, чего мне все это стоило?! - он то и дело вытирал пот со лба огромным клетчатым платком, но внимания на него обращали мало, просто старались не зашибить. - За что, за что мне это?! - причитал он.
- Какие-то проблемы, мистер Томас? - капитан старательно обошел старика с ребенком и подошел к коротышке.
- Сплошные! - выпалил тот. - Мы никогда не улетим, а если и улетим, то я сойду со всем этим с ума!
- Не обращайте на него внимания, - выйдя из небольшой изящной машины и кивнув шоферу, что он свободен, к ним подошла, а вернее подплыла высокая, невероятно красивая женщина. - Он всегда так говорит. Словно от этого все проблемы решатся. Капитан? - она улыбнулась Крафту, - Когда мы вылетаем?
- Как только погрузитесь, - капитан даже приосанился.
- Мисс Руж, только не уходите далеко! - мистер Томас молитвенно сложил руки, но на него не обратили никакого внимания.
- Тогда у меня еще есть время купить капли от мигрени, - она уже уходила, когда заметила старика с ребенком. - А кто это у нас? - заворковала она. - Вы только посмотрите какой хорошенький, - присела перед мальчиком. - Ты летишь с нами, ангел?
- О, если бы вы только могли мне помочь, - запричитал старик, явно почувствовав, что женщина не равнодушна к детям и на этом можно сыграть.
- Он хочет мальчишку одного отправить, - нахмурился капитан.
- Да? - дама удивленно взглянула на старика.
- Помогите, - взмолился тот. - Родители Марка погибли, а на Луне его тетка живет...
- Ох, бедный ангелок, - сердце женщины дрогнуло. - Капитан, мальчику нужно помочь!
- Но... - мрачно зыркнул тот.
- Никаких но! Я сама за ним присмотрю! Ведь правда, ангелок? - она коснулась кончиками пальцев волос мальчика.
Старик разулыбался, полез за портмоне.
- Нет! Не надо никаких денег! - строго сказала дама. - Ребенок должен быть нормально присмотрен и жить в нормальной семье.
- А документы, вот тут документы! - старик протянул небольшой пакет. - На Луне вас встретит его тетя, я сообщу, когда и на каком корабле он прилетит. И вещи его, вот тут, - поставил рядом с мальчиком небольшой чемоданчик.
- Конечно, - кивнула дама и потеряла всякий интерес к старику. - А как зовут нашего маленького ангела?
- Марк Тьери, - внятно и громко сказал малыш. - Мне пять лет, и у меня есть Бобо, - он протянул вперед своего зайца, словно пытаясь защититься им от всего и всех.
- Спасибо, спасибо вам! - зачастил старик. - Спасительница!
Женщина протянула мальчику руку.
- Можешь звать меня тетя Прис.
Ребенок опять прижал зайца к груди и ухватился ручонкой за палец женщины.
- Умница, - кивнула та и повела ребенка на корабль, что-то рассказывая ему по пути, забыв о каплях, которые так хотела купить.
- Шестьсот кредитов, - капитан мрачно посмотрел па старика.
- Конечно, конечно, - тот все же достал портмоне и отсчитал деньги.
- В пути мы будем четырнадцать часов, и если на Луне за мальчишкой не придут, я отдам его в приют.
- Придут! - взволнованно выдохнул старик.
- Угу, - капитан сунул деньги в карман. - Корабль называется Спейс.

Интерлюдия.
- Ты должен уважать старших, Марк, - говорил дедушка. - Ты должен быть вежливым и внимательно слушать, что тебе говорят.
Марк и слушал. Внимательно. Хотя зачастую он не понимал, о чем идет речь. И когда это происходило , ему казалось, что голоса взрослых превращаются в птичьи трели. Он любил слушать птиц.
Дедушка для него был большой совой. Совы ведь тоже умеют петь.
- Ты полетишь на большом корабле на другую планету, к тете Софии. Ты же помнишь тетю Софию?
Он помнил. Тетка была похожа на сойку. Только вот зачем старая мудрая сова отправлял его к болтливой, яркой сойке?
На самом деле это было неважно, важно было то, что его ждало самое настоящее приключение.
А еще, ему подарили игрушку и сказали, что вот этот плюшевый заяц будет его защищать и не давать в обиду. Марк поверил. Ведь это было частью приключения.
- Будь послушным, Марк, - напутствовал его дедушка, прежде чем оставить мальчика с разодетой и похожей на райскую птицу дамой.
Тот кивнул, прижал Бобо к себе одной рукой и протянул женщине другую.
Корабль, на котором им предстояло лететь, казался малышу огромным, почти как сказочный замок. Марк даже не удержался и спросил у тети Прис, а не живут ли на корабле драконы. Та рассмеялась и сказала, что вполне возможно, если вспомнить о том, в чьей компании он летит.
Про компанию мальчик не понял, а про драконов запомнил и решил поискать их при случае.

Акт 2.
К полудню вся труппа съехалась, и весь реквизит был погружен. Актеры собрались в небольшой кают-компании, и капитан, обведя всех тяжелым взглядом, сказал:
- Господа артисты, надеюсь, все вы в курсе тех событий, которые творятся вокруг.
- Опять политика, - мужчина, выглядящий как классический герой-любовник, картинно закатил глаза, изображая всемирную скорбь.
- Увы, - мрачно перебил его капитан. - И эта политика не спросит у вас о вашем настроении, а потребует паспорт и предъявить багаж к досмотру. Я просто хочу, чтобы вы все были готовы к тому, что в любой момент нас может остановить патруль и, надеюсь, никто из вас не будет задавать лишних вопросов и вести себя неразумно.
На несколько секунд воцарилась тишина, которую прервало вежливо покашливание.
- Мы поняли вас, капитан, - вперед выступил режиссер, высокий, тонкий как щепка. - Все это было оговорено и, уверен, все будут вести себя благоразумно. А теперь я бы хотел, чтоб вы показали нам место, где мы могли бы репетировать.
- Ага. Но лишь после того, как мы выйдем на орбиту, а пока разойдитесь по каютам, через несколько минут мы стартуем.
- Идем со мной, ангел мой, - поманила за собой мальчика мисс Руж и повела его в свою каюту. - Здесь мы переждем взлет. Будет немного трясти, но ты не бойся.
Из всей тирады, Марк уловил лишь последнее слово.
- Я не боюсь, - совершенно откровенно сказал он, - ведь со мной Бобо.
- О, конечно, как я могла забыть! - рассмеялась женщина. - Давай я тебя пристегну.
Марк послушно сел в глубокое кресло, к которому его пристегнули ремнями.
- Вот так, - мисс Руж села в соседнее. - И правда ведь, ни чуточки не страшно.
Почему взрослые считали, что ему должно быть страшно? Вот чего Марк упорно не понимал. Ему было интересно, тем более, он рассчитывал потом найти драконов. Они точно должны были жить в таком большом, похожем на замок, корабле.
Мисс Руж все еще что-то говорила, но все ее слова уже сливались в одну нестройную трель. Райские птицы поют куда хуже, чем выглядят.

Акт 3.
Рокот корабля был похож на рычание огромного зверя. Марк закрыл глаза и представил себе дракона. Дракон был темно-серым с алой полосой по хребту. Он смотрел на мальчика сверху вниз круглыми черными глазами и словно спрашивал: “Кто ты? Что ты тут делаешь?”
Марк зажмурился еще сильнее. Так было совсем не страшно. И Бобо был рядом, как раз между мальчиком и драконом.
- Чего ты дрожишь, глупышка? – заворковала райская птица, невесть как очутившаяся рядом. – Мы уже взлетели. Ну, открой глаза. Или ты спишь?
Дракон тут же исчез, строго глянув на мальчика, словно предупреждая о чем-то. Марк все понял и без слов. Взрослым знать о драконах было совсем не обязательно.
- Я не сплю, - ответил он и закопошился в кресле.
- Тогда пошли со всеми знакомиться, - почти пропела мисс Руж и освободила малыша от ремней.
В коридорах корабля царил полумрак. Лишь изредка под потолком попадались горящие лампочки. Энергию явно экономили.
- Присцилла, мы вас уже заждались!
Большое помещение, довольно вместительный трюмом, было ярко освещено. Театральные пожитки занимали один из углов, остальное пространство актеры использовали как сцену.
- Я иду, мой милый Гамлет, - пропела мисс Руж и, отпустив руку Марка, упорхнула “на сцену”. - Что мы берем сейчас?
Среди яркого света и громких голосов драконам явно не было места. Бобо был того же мнения.
Оглядевшись, Марк вздохнул и ушел в дальний угол, где нашел большое кресло, очень похожее на трон. Немного подумав, мальчик забрался в него, устроился поудобнее и прислушался к голосам взрослых. Они что-то обсуждали, очень активно, эмоционально. Громче всех трещала райская птица - мисс Руж. Вот почему часто считается, что если громко, то хорошо? Марк поморщился. Ему не нравилось.
На троне было уютно и тепло, мальчик сам не заметил, как уснул.

Интерлюдия.
А во сне к нему пришел Дракон, тот самый, которого Марк представил себе в самом начале, лишь услышав голос корабля. Зверь сел на хвост и уставился на мальчика во все глаза. Подышал теплым воздухом в лицо, коснулся раздвоенным языком щеки и замер, похожий на огромного пса, ожидая чего-то. Марк подтянул коленки к груди, прижал к себе Бобо и тоже принялся смотреть.
Мальчик и Дракон долго играли в гляделки, словно пытаясь узнать друг друга получше.

Акт 4.
Часа через два, закончив репетицию, Марка перенесли на кровать в небольшой каюте мисс Руж, где уже пахло пудрой и цветами, обязательными запахами каждой примы. По дороге, мальчик проснулся, вздохнул и тихо сказал:
- А я дракона нашел, - и уснул опять.
Часы показывали час ночи, когда корабль замер, а громкая связь, откашлявшись, голосом капитана объявила, чтобы все просыпались. Проскочить кордон не удалось. Всех просили одеться и проследовать с документами в трюм для досмотра. Половина труппы после объявления благополучно уснула опять. Что для великих актеров какие-то патрули?
- Просыпайтесь! – мистер Томас, в халате и ночном колпаке, носился от каюты к каюте, барабанил в двери, надрывался и срывался на истерику. – Я с ума с вами сойду! Просыпайтесь! Просы…
- Дайте третий звонок, - дверь одной из каюты все же открылась и из нее вышел Аластар – герой-любовник, актер первого плана и женский угодник. Он был одет в наглаженный костюм и на ходу завязывал галстук-бабочку.
- Звонок? – растерялся администратор.
- Да. Для актера считается моветоном проспать третий звонок. Вот увидите, как он подействует, - все это было сказано убийственно серьезным тоном.
- Но… - мистер Томас только руками всплеснул. – Нет чтобы помочь, вы мне тут байки рассказываете!
Мисс Руж все же встала, посетовав на то, что под глазами теперь мешки будут и как она может в таком виде показаться на публике. Она накинула широкий халат ядовито розового цвета и выплыла в коридор.
- Надеюсь, это ненадолго.
- О, Присцилла, - к ее ручке тут же припал Аластар.
- Мой герой, - выдохнула она.
- Всех прошу поторопиться, - словно цыплят неразумных, стал сгонять своих подопечных мистер Томас.
Марк вышел вслед за своей провожатой. Бобо был при нем, с ним мальчик бы не расстался ни при каких обстоятельствах.
Свет горел очень ярко. После темноты он резал глаза до слез.
- Ты плачешь, мой ангел, - мисс Руж протянула мальчику руку.
- Рыцари не плачут! – был ответ, хотя Марк все еще тер кулачками глаза, из которых катились слезы.
- Конечно! – согласилась та. – Будешь моим рыцарем?
Марк хотел ответить, что она слишком старая для принцессы, но его перебил мистер Томас, который почти взмолился:
- Присцилла, прошу вас, поторопитесь! Сейчас нас будут проверять!
- Проверять? Ох, надеюсь, они не опустятся до полного досмотра?
- Кто знает, обожаемая, - за ними шел Аластар. – Они могут не устоять перед вашими прелестями.

Антракт.
Солдаты выглядели внушительно. Отглаженная форма, каменные лица, начищенные до блеска сапоги.
- Приветствую, - командовал ими молоденький лейтенант. Видимо, он совсем недавно получил звание, и теперь из кожи вон лез, чтобы показать, какой он на самом деле молодец.
- Из молодых да ранних, - пробормотал старик Тишь, тот самый, который выступал еще пятьдесят лет назад, когда все остальные участники труппы, как он говаривал, пешком под стол ходили.
Мисс Руж картинно вздохнула.
- Делайте свою работу… эм… - замялся мистер Томас.
- Лейтенант Роджерс, - соизволил уточнить молодой человек.
- Да, да, лейтенант Роджерс.
- Мои люди проверят каюты.
- Как! – взвилась мисс Руж. – Они будут рыться в моих вещах? – и очень качественно отыграла предобморочное состояние.
Лейтенант повернулся к ней и замер, не в силах отвести взгляда от примадонны и ее фигуры.
- Это наша работа, мисс… - сумел он выдавить заученную фразу.
Но толчок был дан, вся труппа негодовала. Негодовала картинно, заламывая руки и грозя всеми бедами. Несчастный военный отступал от наседающих на него актеров, не зная, как оправдаться и, видимо, уже признав свою вину и неправоту. Кто знает, чем бы это закончилось, если бы строевым шагом в трюм не вошел убеленный сединами и опытом сержант. Быстро разобравшись в ситуации, он отстранил начальника, глянул строго и четко произнес:
- Господа артисты, прошу вернуться на свои места.
Сказано это было так, что ослушаться не посмел никто. Даже мисс Руж, всплеснув руками, все равно вернулась к своему стулу, около которого стоял Марк.
- Жестокий мир, - возвестила она и упала на сидение.
Мальчик был слегка сбит с толку. Ему нравилась военная форма и, казалось, эти солдаты пришли их защищать. Но от кого? От дракона? Но дракон же был совсем не страшный. Наоборот! И почему все вокруг так возмущаются? Кто поймет этих взрослых!
Черные вороны, гордые, сильные. И голоса такие же… хотя нет, вон тот, наверное, еще совсем вороненок. Да и разноцветная стая так на него наседает. Кажется, вот-вот заклюет. И впереди яркая райская птица, распустила хвост и перья. Марк даже испугался, что может случиться нехорошее, зажмурился и опять увидел дракона. Тот прятался в тени ящиков и посмеивался, откровенно забавляясь происходящим.
Все обошлось. Птицы разлетелись по насестам и чуть успокоились.
- Это всего лишь стандартная процедура, - уверенный голос успокаивал, хотя и ненадолго. – Если вы не будете нам мешать, то все пройдет быстро, и вы сможете лететь дальше.
Большой ворон расхаживал перед стайкой разноцветных птиц и щелкал клювом. Бобо это не нравилось, Марку тоже. Он сидел рядом с мисс Руж, которая шепотом повторяла один и тот же текст:
И он не вернется к нам?
И он не вернется к нам?
Нет, его уж нет,
Он покинул свет,
Вовек не вернется к нам,
Его борода - как снег,
Его голова - как лен;
Он уснул в гробу,
Полно клясть судьбу;
В раю да воскреснет он!*
Раз за разом, то и дело, сбиваясь на «вовек не вернется».
Каждого из актеров солдаты отводили в сторону, к сухонькому старичку, устроившемуся с коммом на небольшом переносном столе.
- Имя, фамилия, год рождения… Не сценическое имя. Нет, о ваших родителях я ничего знать не хочу.
И опять голоса сливались в одну невыносимо длинную трель.
- Снимите пиджак, пожалуйста, и рубашку тоже.
- И он не вернется к нам? И он не вернется…
Часть солдат осматривали театральный скарб. Все переворачивали вверх дном. Мистер Томас, глядя на это, заламывал руки, шепча что-то о ценах, а режиссер только фыркнул:
- Варвары!
Но пока кроме декораций и пахнущих лавандой костюмов в ящиках так ничего и не нашли.
- Имя, фамилия, год рождения…
- Его борода – как снег, его голова – как лен…
- Мисс, можно вас?
- Конечно, - мисс Руж встала и проплыла к столу старика.
- Присцилла, - подал было голос Аластар.
- Ничего, ничего, эти люди всего лишь делают свою работу, - улыбнулась та и послала воздушный поцелуй своему сценическому возлюбленному.
Марк, заметив это, поморщился. Он, как и любой серьезный молодой человек его возраста, терпеть не мог телячьи нежности.
- Следующий!
Взрослых осмотрели быстро, да и что с артистов взять.
- Чей ребенок? – наконец, один из воронов указал на мальчика.
- Ох, я его опекаю в этом путешествии, - подхватилась мисс Руж. Документы должны быть среди прочих. – Ангел, эти люди не причинят тебе вреда. Ты просто ответишь на их вопросы, да?
Марк серьезно кивнул и подошел к старику с комом.
- Имя, фамилия, год рождения?
- Меня зовут Марк Тьери, мне пять лет, а это Бобо! - и он поднял зайца повыше, чтобы все увидели игрушку.
Старик даже подпрыгнул на стуле.
- Проверьте, – кивнул он на зайца.
Приказ выполнили тут же. Один из солдат выхватил игрушку из рук мальчика. В первое мгновение Марк даже не понял, что происходит, а потом сообразил, да и увидел, как его защитника держат за лапу вниз головой.
- Отдайте Бобо! – крикнул Марк и бросился на солдата.
Тот, скорее от неожиданности, чем со злости, оттолкнул мальчика, и Марк упал на пол, ушиб коленку и залился слезами.
Первым подал голос Аластар, и не было в его голосе наигранности, словно он спустился со сцены на землю и превратился из актера в обычного человека.
- Что же это такое? Вы уже сделали что могли и хотели. Рылись в наших вещах и раздевали нас, пардон, до белья. Все это сойдет вам с рук. Но быть может вы хотя бы ребенка оставите в покое? Он-то никак не касается политических игр.
Рядом с Аластаром встали и другие.
- Он недавно потерял родителей, неужели и это не остановит вас?
Марк все еще сидел на полу, жалобно всхлипывал, тер глаза кулачками и опять видел дракона, который, вытянув шею, словно пытался его успокоить.
Актеры не собирались уступать. Они подошли ближе, словно птицы, защищая своего птенца.
На какой-то миг воцарилась тишина. Та настороженная, натянутая как тетива тишина, которая вот-вот должна была либо порваться, либо…
- Отдайте ребенку игрушку, - велел лейтенант.
И все вокруг словно выдохнули свободнее.
- Мой герой, - опять войдя в образ, очень громко прошептала мисс Руж.
- Сумасшедший дом, - констатировал факт сержант и дал знак собираться.
Дракон, опять перебравшись к ящикам, давился от смеха.

Акт 5.
После того, как солдаты отчалили, актеры даже и не подумали расходиться. Какое-то время в зале царила тишина, а потом заговорили все и одновременно. Марк сидел в центре этой какофонии, прижимая к себе зайца, и почти ничего не слышал. Все слова сливались в один сплошной гул-звук, это уже были даже не птицы…
Мальчик прижал Бобо еще сильнее.
- Мы их не слышим, правда? – сказал он тихо, но уверенно. – Совсем не слышим.
И попытался закрыть уши не только себе, но и своей игрушке.
Стало тише.
А потом его взяли на руки, отнесли на трон, усадили, что-то говоря, явно пытаясь успокоить.
- Мне не страшно, - сказал Марк.
- Вот и правильно, - вырвалось из общего гула. Неприметная девушка, актриса второго плана, улыбнулась мальчику.
И это были самые разумные слова за всю долгую ночь.
Дракон покивал рогатой головой и исчез.
А потом началось действо. Спать уже никто не хотел. Поэтому опять принялись репетировать.
- Быть или не быть, - таков вопрос;
Что благородней духом - покоряться
Пращам и стрелам яростной судьбы
Иль, ополчась на море смут, сразить их
Противоборством? Умереть, уснуть, -
И только; и сказать, что сном кончаешь
Тоску и тысячу природных мук,
Наследье плоти, - как такой развязки
Не жаждать? Умереть, уснуть. - Уснуть!*
Голос звучал чуть глуховато, надрывно, заполняя собой все пространство.
- Все прекрасно. Прекрасно! – прервал Гамлета режиссер, потер глаза, встал и прошелся туда-сюда. – Но не хватает жизни, чтобы зритель поверил. Понимаешь? Поверил! А я не верю. Не верю в возможность выбора. «Быть или не быть». Быть - говорит мне весь твой внешний вид. Быть – и никаких гвоздей. «Умереть, уснуть». Уснуть, говорят мне твои глаза, - он пожевал губу. – А ведь и правда – уснуть. Все мы устали. Хватит! Всем спать! – и не оглядываясь ушел к себе в каюту.
- Спать, - согласился Гамлет.
- Спааать, - пропела Офелия и, взяв за руку Марка, увела его за собой.
До прибытия на Луну оставалось часов пять.

Акт 6.
Мальчика, как было договорено, встретили у трапа. Разодетая по последней моде тетка, говорящая слишком много и слишком быстро, ухватила чемоданчик с вещами племянника, папку с документами и уже пыталась утащить ребенка за собой, но просто так их не отпустили. Каждый актер счел своим долгом лично попрощаться с малышом. Дольше и громче всех прощалась мисс Руж. Она все рассказывала, какой Марк молодец и что из него точно вырастет настоящий рыцарь.
Из всей этой долгой тирады, Марк уловил лишь одно слово - рыцарь, после которого вздохнул и печально сказал:
- Только дракона жаль оставлять. Ему же не будет там одиноко?
- У мальчика слишком богатое воображение, - рассмеялась тетка София и все же утащила его к ожидающей их машине.

Эпилог.
Новый дом был совсем небольшим, но на удивление уютным. Три комнаты и большая кухня, ванная, туалет и один огромный балкон. Это, конечно, не дворец, но тоже вполне себе хорошо. Тем более, Марку выделили целую комнату. Пока она была почти пустой: ковер на полу, диванчик да стол со стулом - вот и все богатство. Хотя Марк и не возражал. Но, прежде чем обосноваться у себя, он обошел всю квартирку. Заглянул за шторы и даже под кровать в спальне тетки. Ничего подозрительного не нашел и остался доволен.
- Бобо нравится! - выдал он результат исследований, поужинал и крепко уснул в своей новой постели.
А поздним вечером к Софии пришла гостья.
- Как спектакль?
Чайник уже закипел, чай приготовлен.
- Прекрасно! Мы произвели фурор! А впрочем, я и не сомневалась.
- Садись за стол. Тебе сколько сахару?
- Два кусочка. Спасибо, милая. А как наш мальчик?
- Спит.
- Устал... Старик - умная бестия, все рассчитал. Но знаешь, все же у меня пару раз сердце дрогнуло.
- Все уже позади. Ты заберешь все, что нужно сейчас или в следующий раз?
- Сейчас. У меня как раз завтра встреча с Командором. Он уже намекал, что ждет нашей особой посылочки. Ах, какие он цветы прислал мне сегодня!
- Он и правда влюблен.
- Да брось ты.
Женщины засмеялись.
После София сходила в детскую и осторожно вытащила из рук малыша верного Бобо. Распорола один из швов и протянула подруге небольшую флешку с важной для сил оппозиции информацией. Оставалось только зашить бок игрушке и вернуть ее на место. Свою роль она уже выполнила.
- Удачи, Присцилла, - кивнула София, проводив актрису к входной двери.
- Спасибо, ответила та. - Берегите себя.
Занавес.



* - Уильям Шекспир. Гамлет

@темы: конкурсная работа, Радуга-3, рассказ

---

[Дети Пятницы]

Название: Кризис Жанра
Тема: Солнце
Автор: [L]Александр Меррит[/L]
Бета: Китахара
Краткое содержание: Are you afraid of the Dark?

Примечания: Автор не курил, а лицо такое, потому что капитана боится. Трактовка темы: изучив несколько вариаций на тему карты в разных колодах Таро, мы заметили закономерность: почти в любой трактовке карта означает не только заявленное "подлинное примирение", но и "достижение", "обязательное получение результата, но, возможно, не так и не тогда, когда рассчитываешь". Кроме того, в колоде Алистера Кроули карта Солнца, помимо прочего, означает, "что работа доставляет нам радость, и мы выполняем ее с энтузиазмом и успехом. Кроме того, Солнце символизирует теплую, дружескую атмосферу в коллективе, хорошие отношения с партнерами, начальством, коллегами, хорошую ауру и умение доступно и доходчиво излагать свои идеи и соображения" (с). Таким образом, работа в коллективе, обязательное достижение результата (но окольными путями) и самодостаточность за счет самореализации - наша трактовка темы. Бу!


- Итак, людоедов, оборотней, утопленников, вампиров и призраков мы отвергли еще вчера, - вздохнул Ларри. - Духов предков, природы и прочий анимализм проработали сегодня. Еще идеи есть?
- Есть, - сказал Свен, лежавший на своей части стола плашмя. - Скрыться в неизвестном направлении.
Ларри достал из кармана чек и положил его перед Свеном. Свен отвернулся. Ларри переложил чек так, чтобы он снова оказался у Свена перед носом. Свен дунул, и чек улетел под стол.
- Правильно, давай изничтожим наш аванс! – рассердился Ларри, поднял чек и спрятал обратно в карман.
- Мы его еще не отработали, - индифферентно откликнулся Свен. - Технически он еще не наш.
- Поэтому я и спрашиваю: есть ли гениальный план, в который входит, что мы делаем сценарий в срок, и не входит, что мы наламываем заказчика?..
- У меня есть идея! – Ник, до этого момента молча сидевший на подоконнике в некоторой прострации, замахал изрядно обгрызенным карандашом. Ларри с надеждой развернулся к Нику. За окном закат резвился в зеркальных окнах мегаполиса. - Помните, в классике любили такую тему: взять какое-нибудь животное, типа увеличить его до его нехарактерных размеров - и готово, получается и монстр, и сюжет!
- Особенно разнообразными получались сюжеты, - добавил Свен, по-прежнему прижимаясь щекой к холодной столешнице.
- Пусть продолжает, - потребовал Ларри, раскачиваясь на стуле.
- Тут главное с животным угадать, - развивал мысль Ник. - Нужно, чтобы было оригинально, свежо, неизбито.
- Хорошо излагаешь, - похвалил Ларри. Свен приподнял голову, тоже заинтересовавшись.
- Акулы в количестве были? Были, - стал перечислять тем временем Ник. - Змеи были. Пауки. Крокодилы. Даже муравьи!
- И что же ты предлагаешь? - спросил Ларри.
- Бобер! - победоносно заявил Ник. Свен накрыл голову картонной папкой, а Ларри тупо переспросил:
- Что?..
- Гигантский бобер! - продолжил Ник. - Чем не замес для ужастика?..
- Ник, ты перетрудился, - попробовал успокоить его Ларри. - Какой, к чертям, бобер?..
- Гигантский! И синий! - Ник оживленно жестикулировал и гримасничал, пытаясь изобразить синего бобра. - Бобер - это небанально, этого еще ни у кого не было!
- Но синий-то почему?.. - простонал из-под папки Свен.
- Чтобы придать зрелищности, - отмахнулся Ник. - Вы только подумайте, как эпично! Бобер мощными ударами огромного хвоста разрушает здания, нападает на беззащитных жителей городов...
- …и перегрызает Пизанскую башню, - вставил Свен. У Ника загорелись глаза, он открыл было рот, но Ларри ловко впихнул ему в пасть сигарету.
- Так, Свен, я готов послушать твои предложения, - сказал Ларри, убедившись, что Ник переключился на курево и хотя бы временно забыл про бобра. – А то ты все молчишь и молчишь, только других критикуешь.
Свен сел, откинулся на стуле, некоторое время смотрел в потолок, а потом перевел печальный взгляд на Ларри.
- Сейчас в моде римейки, - заметил Свен и замолчал.
- У тебя есть на примете что-то подходящее? – обрадовался Ларри.
- Был один фильм. Самый страшный из всех, что я видел. – Свен снова замолчал. - Он даже на «Оскара» номинировался.
- Как назывался? - Ларри деловито открыл блокнот. - Про что?
- Про сеттера, - ответил Свен, поколебавшись.
- Огромного? - оживился Ник и стряхнул пепел мимо пепельницы.
- Ник, у тебя проблемы? – поморщился Свен.
- Извини, но ты реально задолбал своей гигантоманией, - поддержал его Ларри. – Свен, что там было с твоим сеттером?
- Окрас у него был нехарактерный, - тихо пробормотал Свен, а потом громче добавил: - Забей, все равно не формат.
- И к чему ты это тогда рассказывал?
- Я ищу нестандартные подходы,– пожал плечами Свен и извлек из хаоса, царившего на половине стола Ларри, резиновый мячик.
- Я тоже, а вы издеваетесь! - очнулся Ник, как раз докуривший сигарету.
- Давайте быстренько устроим мозговой штурм. Резво, начали. Идеи?
- Убийца с ножом, - Свен бросил мячик в стену и поймал, когда тот отрикошетил.
- Это не ужасы, это наше будущее, если не сдадим сценарий в срок, – с ходу отмел Ларри.
- Может, зомби?..
- Сразу следом за убийцей с ножом, ага, логично, - покивал Ник.
- Инопланетяне атакуют!
- Думаешь, после того, как гребаная летающая тарелка снесла пол-Тауэра в прошлом году, это кого-нибудь удивит или напугает? – скептически отозвался Ник. – Ты бы предложил еще про какую-нибудь бытовуху вроде неудачной телепортации.
- Отражения хотят отобрать нашу жизнь, - предложил Свен и добавил: - Идиоты.
- Было! Это все уже было! – Ларри отобрал у Свена мячик и сам стал кидать его в стену.
- Демонический ребенок? – предложил Ник, пытавшийся пристроить очередной окурок в пепельнице так, чтобы остальные из нее не вывалились.
- В истории кинематографа таких хватит на демонический детсад, - мотнул головой Ларри, с остервенением швыряя мячик в стену.
- Тогда надо мыслить масштабнее. Надо все совмещать и объединять.
- Ага, наш герой - гигантская инопланетная мертвая девочка-вампир, живущая в зазеркалье, - сказал Ларри с горьким сарказмом.
- Ты знаешь, а я вижу определенный потенциал в этой идее, - будто бы удивляясь собственным словам, сказал Свен.
- А я вижу, что нам пора завязывать, - Ларри в последний раз поймал мячик и решительно положил его на край стола. Мячик тут же скатился на пол.
- Может, немного расширим сознание? – ненавязчиво предложил Ник.
- Нет уж! - взвился Ларри. - Ты забыл, что было в прошлый раз?.. Все эти отзывы "что курили сценаристы" – я такого позора еще раз не переживу!
- Вообще-то, это был самый точный и тонкий анализ проделанной нами работы, - заметил Свен.
- Искусство сценария загнивает, - сказал Ник, остекленевшим взглядом уставившись в переполненную пепельницу. - Я чувствую гнилостный запах...
- Это вчерашняя пицца.
- Есть мысль, – щелкнул пальцами Ларри. - Поехали ко мне в загородный дом. Там прекрасная атмосфера, вам должно понравиться. Вдохновение нас найдет.


- Очень похоже на начало идиотского фильма ужасов - три придурка прутся в лес на ночь глядя с одним фонариком на всех, - заявил Ник, доставая рюкзак из джипа и тревожно поглядывая на темные окна двухэтажного кирпичного домика, еле выглядывающего из густой листвы.
- Черпай вдохновение, – предложил Свен, выгружая упаковки с пивом.
- Берем фонарик, получаем плюс 100 к отваге и минус 200 к интеллекту, идем в самое темное место, ждем монстров… - бормотал Ник, роясь в карманах в поисках зажигалки.
- Порядок, - на пороге показался Ларри. - Я включил генератор, свет вот-вот зажжется. Только не включайте слишком много приборов одновременно, генератор не особо стабильный.
Через секунду в окнах действительно появился мягкий свет.
- О, так уже лучше, - приободрился Ник, сунул в рот сигарету и чуть не уронил зажигалку, услышав гулкое уханье. - Что это было?
- Сова, - фыркнул Ларри.
- Огромная, - добавил Свен.
- Сволочи, - буркнул Ник, подхватил рюкзак и зашел в дом первым.
- Я думал, будет хуже, - сообщил Свен, оглядываясь по сторонам из-за его плеча.
- Я говорил, здесь здорово, а вы не верили, - сказал Ларри. - Сарай на краю географии… Уединенный домик в уголке с идеальной экологией и развитой инфраструктурой!
- Час по боковой дороге от основного шоссе и еще десять миль до ближайшей заправки - это смелое представление о развитой инфраструктуре, - не смолчал Свен.
- Я в детстве часто здесь бывал, – не прореагировал на замечание Ларри. - Отличное место для летнего отдыха. Наверху две комнаты, внизу – кухня и гостиная, располагайтесь, я продукты разложу.
Ларри прошествовал на кухню, запихнул продукты в холодильник, сорвал пластиковую пленку с упаковки пива, бросил ее прямо на пол и высыпал банки в отделение морозильной камеры. Услышал душераздирающий скрип за спиной и чуть не выронил упаковку ветчины. Ларри быстро, чтобы не успеть испугаться окончательно, обернулся – и чуть не рассмеялся от облегчения: к брошенной им пленке пытался подобраться маленький, похожий на паучка робот-уборщик. У него не хватало лапок, а корпус был порядком смят, поэтому звуки и получились такими странными.
Ларри поднял уборщика, нащупал выключатель и положил обездвиженное устройство на подоконник, пообещав себе поскорее принести нового из гаража.


Свен задумчиво рассматривал наклеенных на зеркало флуоресцентных пауков, живописную серебристую паутину, хищно оскалившую пасть летучую мышь под потолком и прочие милые мелочи, в изобилии украшавшие комнату и свидетельствующие о зарождающихся пристрастиях маленького Ларри. Открыв шкаф, первым делом он увидел на вешалке черный балахон с капюшоном и маской, поколебался пару мгновений, но потом махнул рукой, бросил сумку в нижнее отделение, еще раз задумчиво потеребил плотную черную ткань и тут услышал из соседней комнаты истошный вопль.


- Господи, оно шевелится, шевелится! – причитал Ник, стоя на кровати и нервно переступая с ноги на ногу.
- Конечно, оно шевелится, придурок! – прорычал Свен, орудуя под столом лыжной палкой. - Это крыса, что бы ей не шевелиться?!
- Что тут у вас происходит? – в дверях появился встревоженный Ларри.
- Ник повстречался с крысой и впал в истерику, - доложил Свен, кинув палку на пол. - Все, я не могу ее выгнать. Наверняка убежала через щель.
- Ларри, как ты умудрился такое развести?.. – Ник осторожно слез с кровати, по-прежнему опасливо поглядывая в сторону стола.
- Серьезно, - Свен отряхнул руки. – Пылища жуткая, а робот-уборщик сломанный валяется.
- Я здесь бываю раз в год примерно, - отмахнулся Ларри. – А ты, Ник, хорош. Сценарист ужастиков, блин.
- Да сам не рад, - пожаловался Ник. - Я же в Лунном Городке рос, там вообще никакой живности нет. Я собаку вживую увидел – и то в шоке был.
- Пойдемте, герои, пиво нас ждет, - предложил Ларри. - После такого потрясения грех не выпить.
- Сейчас, только переоденусь, - сказал Свен. - А то я в грязи по уши с этим крысоборством.
Свен пошел в комнату, где оставил вещи, стянул запыленную футболку и кое-как отряхнул ею штаны, открыл шкаф, вытащил чистую футболку, заметил кое-что краем глаза и удивленно приподнял бровь: черный балахон лежал на кровати.
- Знаешь, мне иногда кажется, что Свен – не человек, - донесся из коридора приглушенный голос. Свен ухмыльнулся.


- Знаешь, иногда мне кажется, что Свен – не человек, - сказал Ник, спускаясь по лестнице на кухню. Ларри, уже развалившийся в плетеном кресле, кинул ему банку. – Он удачно мимикрировавший пришелец. Притворятся одним из нас, делает вид, что что-то чувствует, что-то переживает – не очень, правда, убедительно. А на самом деле он холодное, безэмоциональное, условно разумное инопланетное животное, возможно – инсектоид. Смотрит на нас и выбирает момент, чтобы отложить яйца в наши трупы.
Ларри поперхнулся пивом:
- Сейчас, надо полагать, он себе наверху кокон обустраивает.
- Ну.
- А тебе не кажется, что это слишком надуманно? – вкрадчиво спросил Ларри. – Инопланетяне, инсектоиды. Может быть, все гораздо проще и страшнее?
- В смысле? – спросил Ник, закуривая. Очень светлые, с четко очерченной радужкой глаза Ларри чуть сузились, голос понизился до доверительного шепота.
- Может быть, Свен тут вовсе ни при чем, - продолжил Ларри. - Может быть, это я – маньяк-психопат, подвинувшийся из-за напряженной работы. Держу небольшой загородный домик, периодически приглашаю недавних друзей и случайных знакомых. Опаиваю их, дожидаюсь, когда уснут… А в подвале у меня – дыба и пыточный инвентарь. Вдоволь натешившись, я убиваю пленников, а тела закапываю в саду. Потому там все так хорошо растет. А основная прелесть в том, что здесь никто не услышит криков.
- А что, очень может быть, - сказал Ник, затянувшись. - Только со мной этот номер не прокатит.
- Почему?..
- Потому что я на самом деле – вампир и приехал сюда с вами из-за того, что жажда стала почти невыносима, а в лесной глуши, как ты тонко подметил, никто не услышит криков. И трупы обескровленные прятать тоже не в пример как приятнее.
Ник оскалился.
- Ох, нифига себе! – поразился Ларри. - Я раньше не замечал, что у тебя такие клыки здоровые! Ты себе язык не прокусываешь часом?..
- Не прокусываю, - сказал Ник, открыл банку и несколькими глотками ее осушил. - Как же все-таки пить хочется.
- Куда там у нас Свен запропастился? – Ларри завертел головой. - Свен! Ты там жив?..
Ник внимательно, не мигая, наблюдал за ним поверх банки.
- Соскучились? – спросил Свен, показываясь на лестнице. На нем был длинный черный балахон с капюшоном.
- Черт, где ты это откопал? – рассмеялся Ларри. – Я думал, выкинул давно!
- У тебя в шкафу, - пожал плечами Свен.
- Модный фасончик, - фыркнул Ник.
- Это я еще капюшон не до конца надвигаю, - Свен тоже взял банку с пивом, сел в кресло напротив окна, поближе к холодильнику, и вытянул ноги. – Ну что, начнем обсуждение нашего будущего шедевра?..
В этот момент свет несколько раз мигнул и погас.
- Я же говорил, не включайте слишком много приборов одновременно! – взвился Ларри. - Генератор не выдержал! Вот будем теперь сидеть, как первобытные люди.
- Что мы особенного такого включили? – удивился Ник.
- Какого-нибудь резервного источника питания нет? – спросил Свен.
- Это загородный дом, а не база ЦРУ, - огрызнулся Ларри. – Кажется, у меня где-то лампа есть на кристаллах. На пару часов должно хватить. А потом и спать пора, утром поковыряемся в генераторе или вызовем мастера.
Ларри покопался в шкафу, подсвечивая себе мобильным.
Лампа, установленная на кухонный стол, освещала кухню неровным лиловым светом, то становясь ярче, то почти погасая.
- Я знаю, это все Свен, - сказал Ник. - Он где столько времени пропадал, по-вашему? Отрубал генератор.
- Очень оригинально, - вежливо сказал Свен.
- А что, Ник дело говорит, - сказал Ларри. - Мы-то с ним были здесь, а свет погас как раз после того, как ты пришел. Так что теоретически…
- Хорошо, согласен, - кивнул Свен. - И зачем же я отрубил генератор? Просто намекните.
- Ты всегда завидовал академическому образованию Ларри и его успешности. Однажды он подрезал тебя на пути к повышению, став руководителем группы сценаристов. Ты терпел, вынашивая план мести, но теперь настал час расплаты, - вывалил Ник.
- Да, точно! - поддержал Ларри. - Ты саботировал написание сценария и спровоцировал творческий кризис в нашем коллективе, зная, что я предложу поездку в этот дом.
- Несколько тривиально, но для начала покатит, - одобрил Свен. - А дальше?..
Надрывный, полный смертельной тоски вой разорвал уютную тишину. Ник вжался в кресло и вытаращил глаза. Свен окаменел, не донеся банку до рта.
- Черт, напоминание сработало, - с досадой сказал Ларри, взял телефон и всмотрелся в экран. - Не забыть полить спатифиллум. Дьявол! Забыл!
- Знаешь, Ларри, - нехарактерно проникновенно произнес Свен. - Я еще никогда не был настолько близок к мысли, что ты мудак.
- Подумаешь, в понедельник полью, - оскорбился Ларри.
Свен неопределенно махнул рукой и сделал здоровый глоток.
- Я как-то уже не очень хочу придумывать сегодня сценарий, - поделился Ник, нервозно поглядывая на лиловые отсветы на стенах. - Может, поговорим о чем-нибудь веселеньком? Щенки там, котяточки...
- Бобры, - вставил Свен.
- Кому еще пива? – спросил Ларри, бросая пустую банку на пол и с неудовольствием вспоминая, что на роботов-уборщиков напал мор.
- Мне, - поднял руку Ник. - Сушняк жуткий.
- Пожевать что-нибудь тоже достань, - попросил Свен.
Ларри кивнул, извлек из морозилки несколько банок и открыл основное отделение.
- Так, ребята, вы думаете, это смешно? – спросил Ларри, поворачиваясь к приятелям.
- Смотря что, - Ник заглянул в холодильник через его плечо. - А зачем ты уборщик в холодильник положил? Чтобы не испортился?
- Я у вас хотел спросить: чьи шутки дурацкие?
- Знаешь, это слишком дурацкая шутка для любого из нас, - сказал Свен. - Ты, наверное, на автомате пихнул и забыл, бывает.
- Ага, бывает, - рассеянно сказал Ларри, рассматривая глубокие царапины на корпусе уборщика.
- Если честно, - разоткровенничался Ник, - я вообще не люблю ужасы. Тупость какая-то – пугаться по заказу. Что люди в этом находят?
- Адреналин, - Свен снова приложился к банке.
- Таблетку от насущных проблем? – предположил Ларри.
- Знаю, знаю, - дернул плечом Ник. - Но все равно…
- Что это? – напряженно спросил Ларри, перебивая Ника.
- Что? – шепотом переспросил тот.
Ларри ухмыльнулся.
- Кретин! – сказал Ник осуждающе. – Есть такая штука, называется чувство меры. Очень советую. Ладно, я пошел в сортир. Дайте мобильник посветить.


- Свен, ну какого хрена? – Ник был возмущен до предела.
- В чем дело, что ты там у меня на телефоне нашел?! – не понял Свен.
- Если я ее немного опасался, это не значит, что нужно было убивать!
- Мы сейчас хоть о чем говорим?
- Не притворяйся, что не понимаешь! Крыса, бедная крыска, ты забил ее той палкой и зачем-то положил перед сортиром. Зачем ты положил ее перед сортиром?..
- Ник, ты на голову больной придурок, - сообщил Свен. – Зачем мне было убивать крысу?
- Вот и я спрашиваю: зачем?!
- Я сейчас туда пойду, и если там нет никакой крысы…
- Так ты и признался, что она есть!
- Давайте я схожу, - Ларри поднялся на ноги.
Пока его не было, Ник ненавидяще смотрел на Свена, тот его начисто игнорировал.
- Нет там никакой крысы, ни живой, ни мертвой, - сказал Ларри, вернувшись.
- Уползла, - прошептал Ник. - Очнулась – и уползла.
Свен зло на него глянул, но ничего не сказал.
- Если тема крысы на сегодня закрыта, давайте попробуем все-таки что-нибудь придумать для сценария, - Ларри попытался вернуть беседу в конструктивное русло. - Свен, у тебя появились какие-нибудь соображения? Эй, Свен?..
Свен остановившимся взглядом смотрел куда-то чуть левее плеча Ларри.
- Свен, вот давай хоть ты не начинай, а то в твоем исполнении это реально жутко выходит, - попросил Ларри, но Свен ничего не ответил. Тогда Ларри медленно развернулся и увидел окно. И немыслимые, белесые, пустые глаза с черными точками зрачков, смотрящие с улицы, из темноты, прямо в комнату. Лампа разгорелась ярче, и Ларри разглядел серое, будто покрытое плесенью лицо и костлявые ладони, прижатые к оконному стеклу. Существо стояло и смотрело, просто стояло и смотрело, но Ларри почувствовал, как в желудке растет ледяной ком. А потом оно, снаружи, выставило острые заскорузлые когти и повело ими по стеклу.
У Ника из рук выпала банка и с грохотом упала на пол. Лампа снова мигнула, на мгновенье всё потонуло в сумраке, а когда снова осветилось, за окном ничего не было. Как ни странно, первым опомнился Ник.
- Это что… - прохрипел он. - Это что за срань господня?.. Ларри, сволочь, признавайся, это ты подстроил? Чтобы нам типа вдохновения добавить?!
Ухватившись за эту идею, Ник подскочил к Ларри со сжатыми кулаками, но, увидев молочную бледность его лица, сбавил обороты.
– Лучше скажи, что это так. Я тебя даже бить не буду! - добавил Ник почти жалобно.
Ларри покачал головой, попятился и прислонился к стене спиной.
- Окно закрывается изнутри? – слегка растягивая гласные, спросил Свен.
Ларри кивнул, продышался и шагнул к окну:
- Надо его закрыть, загородить чем…
Кристалл в лампе засиял сильнее, будто специально, чтобы можно было лучше рассмотреть прижавшееся к окну отвратительное лицо, жадно глядящее в комнату, когтистые пальцы, гладившие стекло, будто умоляя поддаться.
Ларри стиснул зубы, чтобы не заорать, но за него и Свена вполне справился Ник.
Страшное лицо в окне исчезло быстрее, чем вопль Ника отзвучал у Ларри в ушах.
- Кто какие молитвы знает? – нервно оскалился Ник.
- Господи, нам бы гранат парочку, аминь, - бесстрастно сказал Свен.
Ларри сполз по стене и дрожащими руками принялся шарить по карманам.
- Мобильник, где этот чертов мобильник?..
- Зачем тебе мобильник? Собрался поделиться с кем-то впечатлениями?..
- Собрался вызвать спасателей!
- И что мы скажем, что у нас какая-то потусторонняя харя в окно пялится?! Они решат, что мы пьяные или обдолбались! – взвыл Ник и добавил с надеждой: - А может, мы пьяные или обдолбались?..
- Я отсюда вижу царапины на стекле, - почти равнодушно сказал Свен. - Подходить ближе и проверять никому не советую.
- Скажем, что пожар, наводнение, что угодно, - ответил Ларри. - Если это какой-то шутник в маске, пусть ему за компанию веселую жизнь устроят. А если у нас глюки – хрена лысого, заплатим за ложный вызов. Только где этот чертов мобильник?.. У кого с собой?
- Я наверху оставил, - сказал Ник. – Пойти принести?
Ларри хотел было высказать, что он думает по поводу таких предложений, но не пришлось.
- Сеть не ловит, - Свен запихнул телефон обратно в карман.
Приятели переглянулись.
- Кажется, нам кранты, – сказал Ник.
- Не надо паники, - попытавшись успокоиться, начал Ларри. - Нам еще ничего плохого никто не сделал.
- Только альтернативно разукрасили стекло, - продолжил Свен.
- И все еще существует вероятность, что у нас массовая галлюцинация.
- Разукрасившая нам стекло.
Свен, не отрывая взгляда от окна, притянул к себе держатель с кухонными ножами, вытащил самые большие, швырнул на стол.
- Лишним не будет.
Наверху раздался шум, и что-то похожее на шаги, и звуки, будто по полу что-то волокли, и размеренное шипение, нехорошо напомнившее громкое тяжелое дыхание.
- Я оставил открытым окно в комнате, - сиплым шепотом сообщил Ник.
- Напомни мне отложить побольше яиц в твой труп, - попросил Свен.
- Бегом на улицу и к машине, - сказал Ларри, хватая оставшийся на столе нож. - Быстро!
- А если их здесь несколько?! Если один здесь, наверху, а другой на улице?! – замялся около двери Ник.
- Тогда нам точно звездец!
- А вдруг оно уже за дверью?!
- Задолбали! – гаркнул Свен, распахнул дверь в прихожую и двинулся вперед, выставив перед собой табуретку.
Ларри и Ник выскочили следом. Ларри метнулся к двери наружу, толкнул, рванул на себя и вспомнил, что закрыл ее на магнитку, а магнитку оставил на столе в кухне.
- Что ты возишься?! - простонал ему в затылок Ник. По лестнице на кухню что-то спускалось, что-то темное, что-то, от чего веяло холодом, ощутимым даже здесь.
- Заело, - не стал вдаваться в подробности Ларри и бросился к боковой двери, ведущий в подвал.
Ник опять заорал, Ларри быстро оглянулся и снова яростно задергал ручку двери: лучше пытаться что-то сделать, чем смотреть, как медленно надвигается высокая, темная, будто переломанная фигура, как тянет тошнотворные узловатые пальцы, чем слушать, как оно хрипло дышит, будто высасывая воздух.
Свен запустил в существо табуреткой и, судя по раздавшемуся реву, попал, но ощутимого вреда не нанес. Зато Ларри успел открыть дверь в подвал:
- Скорее, по лестнице, вниз! – заорал Ларри.
- У тебя там пыточный подва-а-а-ал! – почти кубарем скатываясь по ступенькам, выл Ник.
- У меня там генератор!
Свен заскочил на лестницу последним, щелкнул замком и бросился догонять Ларри и Ника. Большую часть подвального помещения занимал генератор. Тусклого света аварийной лампы хватало, чтобы видеть, почти не напрягая зрения.
- И что теперь? – трагическим шепотом спросил Ник. - Вам не кажется, что мы себя загнали в гребаный тупик?
- Я закрыл дверь, - отрапортовал Свен.
- Думаешь, она его остановит?
- Окно остановило, - возразил Свен. – На какое-то время должно хватить.
Ларри не участвовал в обсуждении – он копался с переключателями, вполголоса ругаясь.
- Парни, у меня есть идея, - сказал он, отвлекаясь от возни с тумблерами. - Мне нужно несколько минут. Свен, держи оборону. Ник, держи… себя в руках, что ли.
Какое-то время, показавшееся Нику бесконечно долгим, ничего не происходило: Свен напряженно смотрел на дверь, Ларри что-то откручивал, шипел и ругался.
Затем наверху, с той стороны, послышались уже знакомые медленные шаги.
- Ларри, что бы ты там ни делал, делай побыстрее, - шепотом попросил Ник.
Стало слышно жуткое дыхание, а потом существо заскребло когтями по двери.
Свен крепче сжал рукоятку ножа. Капюшон упал ему на голову, когда он бежал вниз по лестнице, и Ник не смог сдержать неуместный смешок.
- Так, готово, - сказал у него из-за спины Ларри. – По команде, когда эта хрень окажется близко, направляй на нее эту штуку.
Ларри впихнул Нику в руки широкую металлическую трубу, через гибкий шланг крепящуюся к генератору.
- А что это такое? – спросил Ник.
- Откуда я знаю! Я через нее направлю остатки энергии.
- А не рванет?
Скрежет стал настойчивее.
- И правда, черт бы с ним, - кивнул Ник.
Дальше оставалось самое неприятное – целая вечность скрежета, рычания и хриплого дыхания, прежде чем дверь упала в сторону и в дверном проеме показалась жуткая фигура.
- Давай! – крикнул Ларри, и Ник вздернул трубу, направляя ее на монстра. Вспышка белого пламени прокатилась по помещению, мгновенно стало жарко и душно. Раздался жуткий вой и запахло паленым. Свет погас.


- Все живы? – спросил в наступившей тишине Ник.
- Вроде да.
Вновь неярко загорелась аварийная лампа.
- Кажется, энергия еще есть, - обрадовался Ларри.
Поверженное существо неаккуратным пятном распласталось на лестнице. Края его одеяния потихоньку тлели.
- Давайте еще раз шарахнем, для верности? – предложил Ларри.
Свен молча кивнул.
- Подождите, - попросил Ник. - Давайте его хоть рассмотрим.
- Спасибо, иди на хрен, - вежливо предложил Ларри.
- Может, это новый биологический вид, – продолжил Ник, поглядывая то на Ларри, то на Свена. - Мы его изловим и станем лауреатами известной премии.
- Дарвина, - добавил Свен.
Существо на полу вяло зашевелилось и подняло голову.
- Ник, давай! – крикнул Ларри, снова рванувшись к переключателям. Но Ник опустил трубу и ничего не сделал. – Ну же!..
- Оно хочет нам что-то сказать! – Ник замер на месте и как гипнотизированный уставился на существо.
- «Привет, жратва», – оно нам хочет сказать! - заорал Свен. - Гаси его, пока не очухалось!
- Не надо, - вдруг сказало существо, от чего все одновременно шарахнулись. Голос у него у него был почти нормальный человеческий. - Я больше не буду.
- Гаси! – еще раз потребовал Свен, но ни Ларри, ни Ник не прореагировали. Монстр тем временем поднялся на ноги. Неловко одернул накидку и с кряхтением выпрямился.
Ларри с удивлением отметил, что он выглядит куда меньше, чем когда они увидели его впервые. Голова покрыта редкой темно-синей шестью, глаза вполне обычные, какие могли бы быть у запойного пьяницы, клыков нет, а передние зубы широкие и здорово выдаются вперед. В целом монстр теперь производил впечатление чего-то бесконечно нелепого, несколько неприятного, но отнюдь не страшного.
- Я больше не буду, - повторил монстр виноватым баском. - Уберите вашу штуку.
- Ну уж нет, - Ларри отобрал импровизированное оружие у Ника. - Лично меня мама учила не верить незнакомым монстрам на слово.
Свен многозначительно поиграл ножом, выражая свое согласие с предыдущим оратором.
- Мудрая женщина, – сказал монстр. - Я пойду, ладно?
- Стоять! – неизвестно откуда прорезавшимся командным тоном рявкнул Ник. – Говори, кто ты такой и что тебе от нас нужно.
Монстр немного подбоченился.
- Я – Резул, демон нижнего мира, второй потомок славного ГааРлена, правой руки Наместника Всего, - важно поведал демон. И грустно добавил: - И от вас мне уже ничего не нужно.
- Гм, демон нижнего мира, звучит неплохо, - заметил Ник.
- А выглядит не очень, - продолжил Свен.
- Сначала нас чуть не сожрал, а теперь – ничего ему от нас не надо, нормально, да? – возмутился Ларри и перехватил трубу поудобнее. – Неубедительно!
- Не собирался я вас жрать, пошлятина какая. Что вы, люди, за существа такие? - неожиданно раздраженно отреагировал демон. - Стоит кому-то показаться на глаза – сразу две мысли: либо его есть пришли, либо сношать. Или вообще и то, и другое, противно, вот честное слово.
- А ты хотел с нами пивка выпить, что ли?!.
- Нет, – демон отвернулся. – Я хотел вас напугать.
- Вот скотина! – сказал Ник.
- Мне очень надо было, – извиняющимся тоном произнес Резул.
- Считай, что у тебя получилось, - нервно усмехнулся Ларри.
- Ничего себе «получилось», - обиженно сказал демон. – Низвели до истинного облика, чуть не развоплотили. Я бы потом опять полвека материализовывался, а дома засмеяли бы.
- А у тебя истинный облик такой? – полюбопытствовал Ник, осторожно подходя ближе. Демон оказался почти на голову ниже даже невысокого Ника. - А что это он у тебя такой, э-э-э, нетипичный?
- Какой получился! – опять обиделся Резул. - Много вы понимаете в истинных обликах демонов!
- Выходит, огромным, жутким и крылатым ты нам с усеру показался? – уточнил Свен.
- Можно и так сказать, - вздохнул демон. - Обычно я выгляжу как сейчас. Но чтобы меня боялись, я должен выглядеть, как тогда. Но тут как раз загвоздка, - демон снова вздохнул и уселся на пол, повесив голову. - Чтобы выглядеть, как тогда, меня должны бояться!..
- Порочный круг, - покивал Ник.
- Не срастается, - покачал головой Свен. - Ты с самого начала выглядел… весьма впечатляюще. А мы не могли тебя бояться до того, как увидели.
- Или просто боятся. И ожидать чего-нибудь страшного, - поправился демон. – Я так обрадовался, когда вы приехали! Начиналось все отлично! Вы прекрасно друг друга сами настращали, мне даже почти вмешиваться не пришлось! И свет, как удачно получилось со светом! Мечта! Я появился в лучшем виде, самому не по себе было! А потом - полная ерунда. Похватали ножи, начали бегать, кидаться тяжелыми предметами, штуку эту скрутили… Нужно было мне ограничится первыми появлениями, вот честно.
- Нужно было тебе сидеть в твоем нижнем мире, вот честно, - сурово сказал Ларри. - Что вообще за манера – пугать мирных людей?..
- Они, наверное, этим питаются, - предположил Ник. Демон посмотрел на него с легким презрением.
- Опять про жратву. Сразу видно – человек.
- А зачем тогда?..
- Если честно, энергия тоже лишней не бывает… Но дело-то не в этом. Вот у вас в обществе кто считается успешным?
- Кто многого добился собственными силами, самовыражается, как хочет, и семейно счастлив, - протараторил Ник. - Как-то так.
- А вот представьте, каково мне, если у нас ценится умение наводить ужас, держать в страхе? А я за долбанные двести лет напугал от силы человек десять, и то случайно? Если мне вот так вот с обликом повезло? Вся семья смеется! Хорошо им смеяться, даже мой младший брат – кому явится один раз, да хоть во сне, там уже панические атаки и заикание на всю жизнь, а попробуй поработать, если перед тем, как кого-то напугать самим собой, нужно каждый раз такую канитель разводить! Семейно счастлив!.. Ни одна демоничка со мной даже на одно свидание сходить не хочет…
Ларри не поверил своим глазам: демон натурально пустил слезу.
- Гм, ну не надо так убиваться, - сказал Ларри. – Можно место более подходящее подыскать. Подойти к задаче творчески.
- У меня точка выхода тут. И радиус действия портала небольшой, - обреченно сказал демон. - А здесь место, как вы выражаетесь, полный голяк.
- С развитой инфраструктурой, - добавил Свен.
- Ну, знаешь, приятель, - Ник бесстрашно сел на пол рядом с демоном. – Не тебе одному тяжело. Вот мы, например. Закончили сценарный факультет крупнейшей Академии. А чем занимаемся?.. Ваяем сценарии для малобюджетных ужастиков, и то с переменным успехом…
- Так что мы, можно сказать, в чем-то похожи, – философски отметил Свен.
Ларри обвел беседующих просветленным взглядом, пытаясь не спугнуть счастливую мысль.
- Резул, скажи, а тебе бы хотелось пугать одновременно сотни, а может, даже тысячи людей? Так, чтоб они орали от страха?
- Мало ли, чего бы мне хотелось, - убито сказал демон.
- А тебе обязательно пугать людей напрямую, чтобы добиться высокого статуса? – с замиранием сердца спросил Ларри.
Свен и Ник переглянулись.
- Что? – демон поднял на Ларри несчастные глаза. - Что ты имеешь в виду?


- .. а напоследок Яска наслала на деревню двойников. Одни убивали настоящих людей и занимали их места, а другие обвиняли настоящих в том, что они злобные двойники… Я не сторонник жесткого подхода, но, с другой стороны, там и мирок-то загибающийся, а Яска до сих пор ходит у отца в любимицах. А что, это правда поможет?..
- Ты не отвлекайся, ты продолжай! – попросил Ларри.
- И вы напишете мое имя?
- Впереди наших, честное слово, - пообещал Свен.
- И даже поделимся гонораром, - сказал Ник. - Расскажи еще про Яску, а?
- А вот ей когда скучно, она в Третий лес ходит, прикинется там деревом и ждет путника…
Вставало солнце. Сценаристы строчили, высунув языки.

@темы: конкурсная работа, Радуга-3, рассказ