04.00 - 08.00
Название: Сделка
Тема: Скучен день до вечера, если делать нечего
Автор: LenaSt
Бета: Час Лебедя
Комментарии: разрешены
На собеседование Света опоздала. Противно дребезжавший будильник на телефоне упорно тащил Свету из утреннего сна, но она не сдавалась, нашаривала тонкий, подрагивающий пластиковый прямоугольник и вслепую тыкала в экран, выигрывая еще десять минут. А потом еще, и так несколько раз. В общем, когда Света наконец проснулась — на часах было десять, клятое собеседование начиналось через сорок минут.
Выпрыгнув из кровати, Света даже взаправду попыталась успеть: сбегала в ванную, взлохматила волосы, заколола в живописный пучок на затылке. Подхватила со стула платье, скомканные колготки, торопливо натянула на еще влажное тело.
Накануне она засиделась допоздна, долго трепалась с подругами в чате, шерстила форумы, пролистывала Facebook и twitter, красила ногти, делала маску для лица — пока из-под неплотно задернутых штор в комнату не просочился сизо-розовый утренний свет.
Тихо ругаясь Света выбежала в прихожую, запихнула в рюкзак ключи, сунула ступни в первые попавшиеся мокасины (впервые в жизни похвалив себя за привычку устраивать обувные залежи) и вылетела за дверь, мысленно прикидывая, что вполне даже успевает, — если повезет с маршруткой.
С маршруткой не повезло. Первая же подходящая мстительно, как показалось Свете, промчалась мимо, игнорируя поднятую руку. Пришлось тащиться на остановку, и когда очередной микроавтобус, медленно притормозив, распахнул двери, Света взглянула на экран телефона и обнаружила, что до начала собеседования осталось меньше десяти минут, а ехать было все пятнадцать.
Смысла спешить больше не было, поэтому Света отпустила маршрутку и пошла обратно, испытывая одновременно легкое чувство вины и огромное облегчение. На собеседование ей хотелось примерно как в крапиву садиться, — по излюбленному выражению бабушки. Должность территориального специалиста по продажам бумажной гигиенической продукции от крупного турецкого производителя Свету не прельщала, несмотря на неплохую заявленную зарплату. Подруга, сосватавшая ее на это дельце, была работой очень довольна, но ее разговоры про «базовый ассортимент», который следовало «рассовать по дистрам, быстро продать» и «снова запитать склады» — наводили на Свету тоску. Ее вполне устраивала ее прежняя работа, и если бы не проклятый Квитка…
Квиткой звали нового заведующего кафедрой, где Света трудилась лаборанткой. На самом деле должность ее называлась «специалист кафедры», — но Света за солидностью не гналась, поэтому ей было без разницы.
Платили мало, но работа была удобной. Следовало приходить и сидеть, по идее, с восьми до четырех, но чаще Света появлялась часам к девяти, обреталась до полудня и уходила, сообщив, что отойдет в бухгалтерию, деканат или отдел кадров. Иногда Света просто оставляла на спинке стула пустую сумку или старую курточку, которую с этой целью хранила в подсобке, — делая вид, что она где-то здесь, просто вышла на минутку. Раз в месяц нужно было занести в бухгалтерию табель, привести в порядок бумаги в захламленных шкафах — перед редкими проверками и самое главное — в сентябре выклянчить «рыбу» расчета нагрузки у специалистки с соседней кафедры, а затем аккуратно все подогнать и выдать за собственный расчет.
Учитывая, что обшарпанное розовое здание Светиной работы находилось в пятнадцати минутах ходьбы от ее дома, неудивительно, что даже крохотный оклад вполне окупал затрачиваемые усилия. Все шло неплохо, пока прежний заведующий, скучающий новоиспеченный профессор, бывший когда-то в прошлой жизни вполне достойным журналистом, вдруг не ощутил в себе тягу к карьерным свершениям и не сбежал в амбициозный ведомственный вуз, где ему предложили кафедру раз этак в пять больше нынешней. От предательства профессора-журналиста у Светы, конечно, перехватило дыхание, главным образом, от дурного предчувствия.
Новый заведующий оказался молодым, ушлым и неприятным. Руководству университета он очень нравился, потому что был активным, горластым, обожал проводить разномастные конференции и издавал местный научный сборник, охотно печатавший любую ахинею за фиксированную постраничную плату.
Квитка, — так звали новое начальство, — тут же завалил Свету работой, затем обвинил, что она пренебрегает своими обязанностями, подловил на прогуле и забросал выговорами. Очень скоро стало понятно, что толку не будет, и нужно искать другую работу, потому что сидеть по семь часов пять дней в неделю да еще и носиться туда-сюда, удовлетворяя Квиткины прихоти, было для Светы чересчур. В итоге, потянув время в отпусках и больничных, она все же написала «по собственному», всего лишь полтора месяца не досидев до конца учебного года.
И хотя Света старательно изображала энтузиазм, когда друзья и знакомые предлагали помочь с работой, втайне она рассчитывала перекантоваться лето, а затем подыскать такую же непыльную работу. Можно было остаться в замшелом розовом университете, перебравшись на другую кафедру, но перспектива ежедневно сталкиваться с гиперактивным Квиткой, который явно заимел на нее зуб, приводила Свету в ужас.
Было и еще кое-что, существенно снижающее Светино пространство для маневра. В один из последних рабочих дней Света стянула Квиткин ноутбук, который он забыл на столе, погребя под вываленными из сейфа папками. Выждав, пока заведующего унесет в коридор, Света торопливо вытащила легкий темный прямоугольник из-под пластиковых залежей и сунула его в свою сумку. Импульсивный и совершенно бессмысленный поступок.
Позднее дома, рассматривая свой трофей, Света искренне недоумевала, какой черт ее дернул. Клептоманией она никогда не страдала, а ноутбук, потертый, видавший виды dell с исцарапанной крышкой ей был совершенно ни к чему. Собственный ноутбук, новенький Mac, деньрожденческий подарок отца-профессора бодро подмигивал Свете со стола заставкой-логотипом.
«Что это было, Пух?» — бормотала Света, озадаченно пряча чужой ноутбук с глаз долой. Она тогда еще думала положить его на место, но тут вернулся Квитка и принялся цепляться к ворохам пожелтевших рефератов, которые Света хранила в дальних кафедральных шкафах. Света, раздраженная хамоватым тоном заведующего, который требовал все перебрать, рассортировать по датам, в соответствии с инструкцией и выбросить те, которым больше двух лет, решила ничего ему не возвращать, перетопчется. Домой в тот день она шла, тревожно ощущая бедром непривычно потяжелевшую сумку и испытывая странную смесь довольства собой, недовольства и злорадства.
Купив на углу пластиковый коробок глянцевой клубники, Света зашла в тенистый двор, наслаждаясь редкой, дополуденной тишиной. Тут-то она и заметила его.
Объявление белело на электрическом столбе, яркий квадрат с бахромой, которая едва заметно колыхалась на сквозняке. Написанные от руки аккуратным убористым почерком строки к левому краю немного сползали вниз.
«Куплю, — сообщало объявление синими маслянистыми чернилами дешевой авторучки. — Ноутбук dell. Б/у». И ниже самодельные талончики с номерами телефонов.
Света переступила с ноги на ногу, перечитала написанное. Невероятное совпадение, конечно, но вот прямо сейчас у нее дома в шкафу, под стопкой постельного белья лежит тот самый ноутбук dell, бэу. Повинуясь импульсу, она оторвала талончик и, подержав его в кулаке, — точно сомневаясь в его реальности, — сунула во внешний кармашек рюкзака. Невелика беда, если и потеряется.
Дома Света съела клубнику, сидя на кухонном табурете и бездумно глядя в окно. Столб со странным объявлением располагался как раз напротив окна, отчего Света могла даже, приглядевшись, увидеть белое пятно на сером железобетоне.
С тех пор как Света переступила порог, подруга-продажница сбросила несколько обиженных сообщений и затихла. Света не отвечала, ей нужно было подумать. Наконец она взяла телефон, вынула из сумки чуть смявшийся талончик, ввела номер. Длинные гудки, затем тихий звук, который обычно издают старые аппараты.
— Але? — спросила Света молчащую трубку. — Я по объявлению. — И запоздало добавила: — Здравствуйте.
— Добрый день, — чуть помедлив произнесла трубка мелодично и очень доброжелательно. — Назовитесь, пожалуйста.
— Света… Светлана Анатольевна, — Света кашлянула. Ей постоянно казалось, что ее голос слишком, до писклявости высокий.
— Слушаю вас, Светлана Анатольевна?
— Я по объявлению, которое вы дали… — Света усиленно заскребла ногтем клочок бумаги. Внезапно ей в голову пришло, как это глупо звучит, ну в самом деле, как можно дать объявление на столбе?
— О, — собеседница явно повеселела, — так вы можете передать мне ноутбук. Прекрасная новость.
Свету немного смутило это «передать», поэтому она решилась уточнить.
— А… сколько?
— А сколько вы хотите? — так же доброжелательно откликнулась трубка. — Вообще-то мы сами назначаем гонорар, но это ваша первая сделка, поэтому можете сами назвать сумму.
— Пятьсот долларов, — ляпнула Света не раздумывая. — На самом деле она понятия не имела, стоит ли ноутбук столько.
— Договорились. Поскольку это у вас первый раз, адрес я сейчас пришлю, ждите.
В ухо запиликал сигнал отбоя. Слегка ошарашенная Света положила телефон на стол. Странная какая-то тетка, — покупает обшарпанный ноутбук, лепит объявление на столб, ничего не уточняет, не спрашивает, соглашается на пятьсот долларов, плетет что-то про первый раз. Какая-то афера? Сетевичка?
Телефон запиликал: пришла смс.
«Не буду связываться», — решила Света, но сообщение пока удалять не стала.
Следовало перезвонить Машке, той самой подруге, передоговориться о собеседовании, бабушке — спросить, как дела; а еще отцу — рассказать наконец про работу и, может быть, снова попросить помощи, но Света все откладывала задуманное. Мысли ее то и дело возвращались к странному разговору.
Глупо рассчитывать на пятьсот долларов, но… ну вдруг. К тому же Света старательно обдумала все варианты возможного мошенничества. Подсунут фальшивые деньги? Отберут ноутбук? Что вообще она может потерять на этом? Ноутбук ведь не ее, как там бабушка говорит: легко пришло, легко ушло, как-то так. Света бодрилась, стараясь не обращать внимания на тоненький тревожный голосок, сверлящий виски.
«Это ведь все не очень нормально».
Если так подумать, то да, странностей хватало. Но ничего такого, что не могло бы быть простым совпадением. Света вымыла тарелку из-под клубники, нарочно пустив воду посильнее, так, чтобы струя воды звонко разбивалась о металлическую раковину. Голосок не унимался.
«Это ведь все не очень. Как-то чересчур странно. Кто-то захотел купить точь-в-точь такой же ноут, который забыл Квитка. Так не бывает. Это ненормально».
Света вытерла руки, взяла телефон, унесла его в комнату и сунула в сумку. Пусть полежит, не мозолит глаза. К вечеру она все-таки смогла выбросить из головы мысли о дневном происшествии.
Наутро Света не сразу вспомнила о вчерашнем, а вспомнив — решила, что попусту себя накручивает. В голове вертелась очередная фраза из бабушкиного арсенала: жизнь богаче вымысла или что-то в этом роде. Совпадение, просто кто-то решил купить подержанный ноутбук, а Светина нечистая совесть вынудила ее додумать все остальное.
Только она налила себе кофе с молоком и удобно устроилась на кухне перед монитором, чтобы за завтраком прочесть переписку в чате, — как телефон в сумке ожил. Звонил Квитка. Первой реакцией Светы было — бросить телефон в раковину. Словно червяка, найденного в яблоке. Со дня ее увольнения прошло уже больше десяти дней, и она была уверена, что больше их с Квиткой жизненные пути никогда и никак не пересекутся.
— Але, — сказала Света, взяв себя в руки, — здравствуйте, Витальвладимирыч.
— Светлана, это Квитка беспокоит, а, вы уже поняли. Светлана, тут из библиотеки беспокоят, говорят, вы им не сдали какие-то книги.
Книг Света не сдала ровно двадцать штук — и сдавать не собиралась. Их она отдала Машке, которая тогда еще пыталась выгрызть корочку о высшем образовании. С заведующей библиотекой отношения не сложились, была она редкой стервой, позволяла себе колкие замечания в Светин адрес и однажды даже наябедничала заведующему, что ее не было на рабочем месте и кафедра полдня простояла запертой. К счастью, это было еще во времена благодушного и вечно отрешенного профессора-журналиста, поэтому все спустили на тормозах.
Света уже было раскрыла рот, чтобы сказать, что обходной лист ей уже подписали и знать она ничего не знает ни о каких книгах, как Квитка произнес:
— …и я не могу найти свой ноутбук, Светлана. Вы сказали, что заперли его в сейф, но его там нет.
Света похолодела. Почти две недели Квитка цвел и дышал без этого проклятого ноутбука — и нате, вспомнил. В голове вновь ожил мерзенький паникующий голосок.
«Это не совпадение. Ты же не передала ноутбук той тетке, и вот Квитка о нем вспомнил».
— Я его туда положила, Витальвладимирыч. Я не понимаю, почему вы его там не нашли. Может, плохо смотрели?
Света понимала, что мямлит какую-то дичь, но что оставалось делать. Квитка коротко вздохнул:
— Его там совершенно точно нет. Светлана, на этом ноутбуке важные для меня материалы. Если это кража, я вынужден буду обратиться в полицию. Поэтому просто информирую вас, пожалуйста, подумайте, повспоминайте, где вы его последний раз видели, может, куда-то положили.
Света согласилась повспоминать и торопливо попрощалась. Вернувшись в спальню, вытащила Квиткин ноутбук из-под кипы постельного белья, положила его на колени и принялась напряженно думать. Подумав, он взяла телефон, отыскала вчерашнее сообщение и внимательно изучила адрес — оказывается, совсем рядом, в соседнем доме.
На звонок домофона никто не ответил. Дождавшись появления благообразной, очень полной седоволосой дамы в темном, не по погоде плотном платье и очках в роговой оправе, Света буркнула «здрасьти» и просочилась в подъезд. Взбежав по лестнице на четвертый этаж, она столкнулась все с той же дамой, которая неторопливо поворачивала ключ в замке. Номер ее квартиры совпадал с указанным в сообщении.
— Пожалуйста, Светлана Анатольевна, — дама радушно придержала дверь, — проходите.
Чай одуряюще пах жасмином и был не просто горячим, — обжигающим. Света поднесла ко рту фарфоровую чашку и едва смогла пригубить ее, вдыхая густой сладковатый аромат. Комната, куда Свету провела благообразная дама, представившаяся Надеждой, была не по-старушечьи просторной, почти пустой и очень светлой.
— А… по отчеству как? — поинтересовалась Света, подавив в себе неуместный порыв старомодно сказать «по батюшке».
Высокие створчатые окна от пола до потолка, — Света где-то слыхала, что такие зовутся французскими, приглушенный свет, льющийся сквозь затонированное стекло, за которым угадывалось бесконечное небо. Слишком яркое и невероятное для запыленного промышленного города.
В комнате стояла какая-то совершенная, наполненная тишина.
Надежда молча сидела напротив. Внезапно она показалась Свете очень старой, даже дряхлой: бесцветные маленькие глаза за толстыми стеклами очков, морщинистая индюшачья шея, крупный несимметричный рот, обвисшие щеки.
Света теребила лежащий на коленях ноутбук, жалея, что просто не оставила его возле мусоропровода. Или на подоконнике в подъезде. Из тысячи возможных способов она сама выбрала самый странный.
— Просто Надежда, без отчества.
Надежда улыбнулась, растянув морщинистые синеватые губы. Зубы у нее были крупные, серые и казались прозрачными в темном провале рта. Она подала Свете сложенный лист бумаги, в котором угадывались очертания плотных прямоугольников.
— Пятьсот долларов, Светочка, как договаривались. Ну, за знакомство.
Она легонько стукнула ободком своей чашки, которую держала тонкими желтыми пальцами — о Светину чашку.
— Спасибо вам, Надежда.
Свете наконец удалось отхлебнуть чуть остывшего чаю. Разумеется, она не планировала поддерживать знакомство с полоумной старухой. Отдала ноутбук, и хватит, хорошенького понемножку, как любит говорить бабушка. Надежда провела Свету по темному и длинному коридору — слишком длинному для типовой двухкомнатной квартиры в панельном доме, — и выпустила на свет, беззвучно распахнув тяжелую дверь.
— Скоро увидимся, — напутствовала она Свету, улыбаясь веселой, чуть кривоватой улыбкой.
— Угум, — неопределенно ответила Света, кивнула на прощание и бросилась вниз по лестнице, не дожидаясь лифта. Если честно, стоять на лестничной клетке под немигающим взглядом этой стремной Надежды было попросту выше ее сил.
Спустя три дня Света нашла телефон. Случилось это просто и буднично. Света возвращалась из кинотеатра, куда ходила с Игорем, парнем, который то ли был ее парнем, то ли просто парнем — неясно. Их знакомство вяло тянулось уже полгода, не переходя ни во что определенное. Вот и сейчас они выпили кофе после сеанса, скупо обсудили фильм, договорились как-нибудь еще пересечься на днях и разошлись.
Телефон, новенький Самсунг, лежал на полочке возле сушилки в туалете торгового центра. Света подержала его в руке — отключен, видимо, кончился заряд. Подумав, она положила его на место. Мало ли. Она все еще пыталась переварить историю с ноутбуком, Квитка больше не давал о себе знать, — должно быть, решил, что потерял спьяну; деньги Света спрятала в заначку, вроде бы все сложилось неплохо, но ощущение неправильности происходящего никуда не делось. Вымыв руки, она вышла из туалета, оставив находку лежать где лежала.
Стоял теплый, почти летний вечер, поэтому двор был заполнен кучкующимися подростками, пенсионерками, оживленно беседующими на лавочках, пенсионерами, звонко стучащими костяшками домино, молодыми родителями и радостно визжащими детьми. Света закатила глаза, когда крошечное существо неясного пола на трехколесном велосипеде чуть не наехало ей на ногу.
И тут она заметила объявление. Света готова была поклясться, что еще минуту назад его там не было. Доска объявлений на стене подъезда пестрила сообщениями о распродажах и ярмарках, списками должников, графиками ремонтных работ, просьбами не смывать в унитаз прокладки и прочей полезной информацией. Но яркого белого квадрата в центре, исписанного аккуратными, чуть сползающими вниз строками — не было. Совершенно точно не было.
«Куплю смартфон Samsung Galaxy M20, в хорошем состоянии. Телефон…»
Свете не нужно было сличать номера или почерк. Даже ручка та же самая, дешевая шариковая, с маслянистыми синими чернилами. Света вошла в подъезд, стараясь не замечать белый листок. Безумие какое-то. Не бывает настолько невероятных совпадений. Но, с другой стороны, она-то тут при чем, дотронулась до этого телефона, но ведь не взяла его, не унесла с собой. Хозяйка вспомнит о пропаже, вернется и заберет. Или менеджеры кинотеатра найдут смартфон и сохранят для нее. При чем тут она, Света?
Размышляя, Света прошла на кухню, плеснула себе воды и замерла возле открытого окна, глядя вниз, на козырек подъезда. Объявления она видеть не могла, но кожей ощущала, что оно там. Висит. Ждет.
Вернувшись в прихожую, она сунула руку в сумку, нашарила боковой карманчик. Ее собственный телефон всегда хранился там, — чтобы в любой момент его можно было достать, не перерывая все содержимое сумки. Пусто. Опустившись на колени, Света вытряхнула все на пол и тщательно перебрала — ничего. Ее собственный смартфон исчез, точно испарился.
«Ты же не взяла тот телефон, поэтому забрали твой».
Раздался звонок. Света вздрогнула. Ожил стационарный телефон, закрытый с глаз долой в секции для обуви.
— Светочка, здравствуйте.
Сладкий голос Надежды полился в Светины уши, впрыскивая парализующий яд в ее вены.
…— не кладите трубочку, пожалуйста, нужно кое-что обсудить.
— Вы украли мой телефон?
Абсурдная до смешного ситуация, ее терроризирует навязчивая пенсионерка, которая пишет странные объявления и расклеивает их возле Светиного подъезда. Вот только почему-то Свете не весело, совсем не весело. Короткий смешок в ответ:
— Вы его потеряли, Светочка. Людям свойственно что-то терять, понимаете? Они постоянно что-то теряют — вещи, дорогих им людей, время.
Света молчала, ощущая злость и странную слабость.
— Вы склонны все упрощать, Светочка. Это ваше сильное качество, но не сейчас. Не заглянете ко мне на минутку? Нам, кажется, есть что обсудить.
— Загляну.
Света повесила трубку. Она поняла, что ей делать. Сейчас она пойдет к старухе, вернет ей деньги и потребует никогда больше ее не беспокоить. Черт с ним, со смартфоном и ноутбуком, здоровье дороже. А если не согласится, пригрозит написать заявление в полицию, за преследование. Если понадобится, подключить папу, он знает нужных людей.
Света выпрямилась, ощущая себя немного увереннее, всмотрелась в зеркало, висящее в прихожей: лицо бледное, губы искусаны, в глазах плещется страх.
В лифте на полу валялся оброненный кем-то бумажник. Ощутив легкий приступ паники, Света шагнула назад, дождалась, пока двери лифта закроются, а затем, осторожно ступая, направилась к лестнице.
Надежда поджидала Свету в дверях, покуривая тонкую вонючую папироску (если соседи каким-то образом возражали, то ей явно было плевать на это). Сегодня Надежда принарядилась в аляповатый халат из синтетического шелка, неумело притворяющийся кимоно, редкие седые волосы свободно свисали на плечи.
— Ступайте за мной, милочка, не отставайте. — Она тяжело повернулась пухлым телом и исчезла в дверном проеме.
Света пошла за ней, мрачно размышляя, как быстро проделала путь от «Светланы Анатольевны» к безликой «милочке».
Ощущение сюрреалистичности, возникшее у Светы еще во время первого визита в обитель Надежды, лишь усилилось. Полутемный коридор, заставленный мебелью, массивное тело идущей впереди старухи — не хватало только огарка свечи и дрожащего желтого огонька, освещающего путь в ведьмино логово.
Уже знакомая Свете комната сегодня показалась ей еще больше. Совершенно пустая, если не считать двух кресел в центре, стоящих друг напротив друга.
Комнату наполнял яркий свет, который не сдерживали даже затемненные стекла. Свете чудилось, что створки французских окон едва заметно дрожат, словно сдерживая порывы ветра.
— Светочка, вы верите в бога?
Откуда-то материализовались давешние фарфоровые чашки, все так же наполненные обжигающим жасминовым чаем.
— Что? — Света машинально приняла протянутое ей блюдце. — В бога? Нет, какой бог, при чем тут вообще бог?.. вот, короче…
Она порылась в сумке. Перед уходом она вытащила те злополучные доллары, в той самой бумажке, положила их в кармашек. Куда они подевались?
— Очень жаль, — Надежда откинулась на спинку кресла, прихлебывая напиток. — Обычно, ммм… слу… соискатели с развитым магическим мышлением лучше адаптируются. Ну да ладно.
Она подалась вперед. Свете бросился в глаза блеск колец, нанизанных на пухлые, изрезанные морщинами пальцы.
— Не нужно пытаться вернуть эти бумажки, Светочка.
Быстрая сочувственная улыбка. Света заметила, что помада в уголках Надеждиного рта чуть смазалась, будто старуха неаккуратно пила кровь.
— Суть вовсе не в них…
Внезапно стало прохладно. По Светиным голым ногам потянуло ледяным сквозняком.
— Это же просто сделка, милочка. Как у вас принято, у людей.
«У людей?»
Света слушала, отмечая краем сознания изменившиеся интонации Надежды. Напускная веселость ушла, речь казалась замедленной, усталой, голос звучал глухо, одышливо.
— Но я не соглашалась ни на какую сделку.
— Разве?
Ноутбук, который она затолкала в сумку. Отрывной номер телефона из объявления о покупке. Звонок. Цена, которую она сама назвала. Ноутбук, который она собственноручно отдала старухе. Это все оно. Сделка.
Свету охватило тоскливое ощущение необратимости. Как в тот день, когда ей, шестилетней, сказали, что мама ушла и никогда больше не вернется. Светино детское сознание неспособно было охватить значение этого «никогда», как и осторожного «ушла», сказанного, чтобы не пугать ребенка страшным режущим «умерла», — но острое щемящее чувство потери ей запомнилось.
— Чего вы хотите?
Надежда оживилась.
— Ты ведь прекрасно знаешь, Светочка. Все очень просто: ты будешь находить — и брать — то, что мне нужно. И приносить сюда.
— А если я откажусь?
Старуха закудахтала.
— Попробуй, Светочка, попробуй. Откажись. Но поверь, тебе не понравится. Как, к слову, твоя бабушка? Ты ведь бережешь ее? Звонишь? Беспокоишься? У нее же поджелудочная, артрит, бессонница, воспалившаяся косточка на ноге. Не боишься потерять ее, Светочка?
Свете казалось, что мир вокруг нее стремительно сползает вниз, как зыбучий песок. Засасывает в мертвую воронку.
— Не теряй время, Светочка. — Надежда демонстративно задрала рукав кимоно, обнаружив изящные инкрустированные часы на золотом браслете, утопающем в дряблой старческой плоти. — Сейчас ты потребуешь, чтобы я не трогала бабунечку, потом закричишь, что все это ерунда, дичь и бред, вскочишь, швырнешь в меня денежки и убежишь. А через часик-другой вернешься как маленькая… как миленькая.
Слащавые сюсюкающие словечки Надежды обволакивали Свету, заключали ее в липкий кокон. Пачкали ее. Надежда снова улыбалась во весь рост, демонстрируя крепкие серые зубы, нижняя губа блестела от слюны. Старуха вытерла рот ладонью, размазав остатки помады по подбородку.
— Зачем? — устало спросила Света, не надеясь на самом деле на ответ.
«И почему я?»
Происходящее считывалось дурным сном, поэтому ей просто хотелось, чтобы все закончилось.
— Затем, — лицо Надежды ожесточилось. — Потому что так вышло, Светочка, что ты кое-что знаешь о потерях. Но ты когда-нибудь задумывалась, кому принадлежит потерянное? Куда уходит, кто им владеет?
Она протянула руку и до боли сжала Светино запястье. И Света наконец поняла.
*
Отныне ее дни проходят, один за другим, ни хлопотные, ни грустные, ни тревожные. Пустые. Каждый день Света выходит из дома и отправляется на поиски чего-то неизвестного, и каждый раз находит. Тогда она пересекает двор и заходит в подъезд дома, который совсем недалеко от ее собственного. Поднимается на четвертый этаж. Покорно минует узкий коридор, наполненный запахом плесени, влажной земли и гнили.
Надежда уже ждет ее, огромная и нелепая. Сидя в своем доме, точно в гнезде, с каждым днем она становится еще толще. Оставляя свои подношения, Света старается не отрывать взгляда от ее бесформенной фигуры; только так — она знает — можно глядеть на ведьм и чудовищ. Не мигая, в упор, прямо, не смыкать век, не отводить взор и ничего не замечать краем глаза. Но иногда не получается.
Света много чего видит. Как тают восковые черты старческого лица, расплываясь в несфокусированное нечто, многоглазое и многоротое. Она видит мглу, пузырящуюся под плотью. Видит, как комната исчезает, как осыпаются призрачные стекла, являя далекие равнины, залитые неземным светом. Она видит темные капища, опустевшие и поросшие сорными травами. Видит почернелые кострища, засыпанные жертвенные ямы. Видит потухшие алтари, колодцы, заполненные костями. А за всем этим она видит пустоту, которая больше не желает оставаться пустой.
Света кормит ее, хозяйку потерянных, насыщает ее, принося каждый день новую и новую пищу. Она боится того дня, когда вещи перестанут удовлетворять ее голод, и однажды Свете придется найти что-то
«кого-то»
большее, чтобы ее накормить.
Света боится этого мгновения, и вместе с тем ждет его. Потому что хозяйка наконец возьмет прежнюю силу и сможет вознаградить ее, вернуть утраченное. Света точно знает, что именно попросит у Надежды.
@темы: конкурсная работа, рассказ, Радуга-7
